Резиденция. Тайная жизнь Белого дома - Кейт Андерсен Брауэр

Работники резиденции полюбили эту боевую маленькую девочку. Мэри Принс часто звонила Нелсону Пирсу узнать, не сможет ли он зайти в жилые покои, чтобы настроить скрипку Эми. («Я жил только музыкой и бейсболом», – говорит Пирс.) Буфетчик Джеймс Джеффрис рассказывал, что Эми иногда просила его помочь с домашними заданиями, когда он был в семейной кухне наверху. Жизнь в государственных резиденциях – пусть даже самых роскошных – была единственной, которую знала Эми, а прислуга была для нее сродни семье. Однажды в сопровождении своего охранника из Секретной службы она прошла по всем мастерским и ателье резиденции, чтобы попросить у работников денег на прогулку, говорит смотрительница Бетти Монкман. «Мы были ее соседями. Поэтому обязались пожертвовать какие-то деньги, и она вернулась, чтобы собрать их!»

Картеры старались привнести в жизнь Эми определенную степень стабильности и естественности. Монкман вспоминает, что как-то шла к себе в бюро смотрителей мимо Китайской комнаты и увидела там Эми с подружками, вырезающих фигурки из тыкв «в компании сидящего на полу вместе с ними президента Картера».

Мэри Принс настаивает, что известность не испортила Эми – вопреки некоторым рассказам о том, как она обижала иностранных гостей чтением книг во время официальных приемов. «Избалованной она не была. Она никогда не старалась добиться своего. Она была просто жизнерадостным ребенком».

Шеф-кондитер Менье отзывается об Эми как о слегка взбалмошной девочке, не испытывавшей благоговейного страха перед величием Белого дома. После школы она иногда забегала к нему на кухню попросить прислать ей ингредиенты ее любимого сахарного печенья, которое она пекла сама в маленькой кухоньке второго этажа, чтобы на следующий день отнести в школу. Однако нередко случалось, что, поставив их в печь, она принималась кататься на роликах или заигрывалась в своем домике на дереве. Когда запах подгорающего печенья наполнял коридоры, группа агентов Секретной службы в первую очередь мчалась в кондитерский цех к Менье, полагая, что проблема исходит оттуда. Оглядев запыхавшихся агентов, Менье просто указывал пальцем вверх. После чего они неслись на второй этаж, открывать окна и извлекать сгоревшее печенье. Следующим утром Эми обычно приходила на кухню и рассказывала шеф-кондитеру, что должна была принести печенье в школу и теперь не знает, как ей быть. На вопрос Менье о судьбе посланных им накануне ингредиентов Эми, краснея от стыда, отвечала: «Произошла небольшая авария». (Менье настолько привык к этому, что в подобных случаях всегда держал наготове резервный запас печенья для Эми.)

Детям Картеров везло в жизни и до того, как они оказались в Белом доме: их отец был успешным фермером, затем на протяжении двух сроков заседал в Сенате от штата Джорджия и на протяжении одного года был губернатором этого штата. Иногда могло показаться, что они полностью утратили связь с реальностью, особенно с людьми, которые их ежедневно обслуживают.

Один из буфетчиков вспоминает разговор с одним из сыновей Картера, которому в ту пору было за двадцать. Он сидел на семейной кухне и читал газетную статью о росте цен на аренду жилья в Вашингтоне. Кинув поверх газеты взгляд на буфетчика, он сказал: «Как же я рад, что мне можно жить здесь, в Белом доме».

Буфетчик обернулся к нему со словами: «Да уж. И это одна из причин, по которой я работаю здесь. Мне приходится вкалывать на двух работах, потому что жилье стоит безумно дорого. Трудновато приходится». Сын Картера был поражен. Он не мог поверить, что такому представительному мужчине приходится трудиться на двух работах только ради возможности платить за жилье.

«Выходите наружу, поживите, как живу я, и убедитесь в этом сами», – сказал ему буфетчик.

* * *

Клинтоны отчаянно защищали неприкосновенность частной жизни своей дочери Челси и просили прессу ограничиваться лишь сообщениями об ее участии в общественных мероприятиях. В большинстве своем журналисты были с этим согласны. Но в распоряжении медиа имелись и иные средства пополоскать ее имя в заголовках новостей. В 1992 году в скетче на тему фильма «Мир Уэйна»[47], показанном в телешоу Saturday Night Live, Майк Майерс в роли придурковатого Уэйна презрительно заметил, что «подростковый возраст сослужил недобрую службу» Челси, уточнив, что «Челси Клинтон – ни разу не красотка». Скетч привел Клинтонов в ярость, и из повторных показов эти реплики вырезали. А сам Майерс даже принес Клинтонам письменные извинения.

Подобно семьям Кеннеди и Обама, Клинтоны считали важным не избаловать своего ребенка Белым домом. На самом деле Челси часто велела личному повару семьи не озабочиваться готовкой для нее и готовила сама себе на ужин обычные макароны с сыром.

В общем и целом персонал резиденции обожал Челси. Горничная Бетти Финни говорит, что к ней относились как к собственному ребенку и всячески старались оберегать. «Слово «тинейджер» обычно ассоциируется с невежливостью. Но это никак не случай Челси. За все свое пребывание там я ни разу не видела никаких проявлений невоспитанности с ее стороны, – говорит Финни. – Она каждый раз писала мне благодарственную записку за мои услуги. Вот какая это была девочка».

Вместе с тем в некоторых отношениях Челси была вполне «нормальным» тинейджером. Начать с того, что она крайне редко заправляла свою постель. И, как и все тинейджеры, она любила потусоваться с друзьями.

Задолго до того, как в телесериале «Аббатство Даунтон» показали, как леди Сибил берет уроки кулинарного мастерства у кухарки миссис Патмор, Челси Клинтон с подружками по своей дорогой частной школе Sidwell Friends организовали нечто вроде неформального стажерства при персонале резиденции. (Задолго до этого Джекки водила пятилетнюю Кэролайн на кухню Белого дома печь крошечные пирожные с помощью набора форм для выпечки, подаренного ей на день рождения.) Челси с подружками проводили часть дня в каждом из отделений, обучаясь у лучших из лучших готовке, уборке и составлению цветочных букетов. Она гордо демонстрировала родителям свои букеты, выставленные напоказ в Красном зале, и заставляла пробовать некоторые из блюд, которые научилась готовить.

«Миссис Клинтон хотела, чтобы Челси была немного более самостоятельной, чтобы ей не нужно было ежевечерне посещать заведения общепита и рестораны. Поэтому миссис Клинтон обратилась ко мне с просьбой, взяться учить Челси готовке», – рассказывает шеф-повар Уолтер Шайб. Здесь присутствовал еще один важный фактор: Челси была вегетарианкой, и ее мать хотела, чтобы она могла готовить себе сама, когда будет учиться в университете. Лето перед отъездом на учебу в Стэнфордский университет Челси провела на кухне за изучением стартового и продвинутого уровней вегетарианской кухни.

«Она была в высшей степени быстрообучаемой, и все уже понимали, что она очень-очень умна», – говорит Шайб. По его словам, даже в семнадцатилетнем возрасте она прекрасно отдавала себе отчет в уровне самоотдачи, с которым трудится обслуживающий персонал. «Она – очень ответственный человек и не отнеслась к предоставленной ей возможности легкомысленно. Она в высшей степени уважительно воспринимала то, что мы уделяем ей часть своего рабочего времени».