Когда исчезнет эхо - Людмила Мартова

— А при чем здесь мое женское счастье? — не поняла Ольга Прокопьевна. — И я тот разговор, в котором эта сволочь Петрович в убийстве Митьки признавался, подслушать никак не могла. Я, как этот, — она презрительно повела плечом в сторону Виктора, — заметил, тесто месила да пироги пекла.

— Верно, — согласился Олег. — Вы тот разговор действительно не слышали. Его свидетелем нечаянно стала Анна Петровна, ваша ближайшая подруга, и прибежала к вам, чтобы все рассказать. Так?

— А если и так? — с вызовом в голосе сказала Ольга Прокопьевна. — Что с того?

— Оля, не надо… — Анна Петровна состарилась будто на глазах, прорезавшиеся на лице морщины делали ее сейчас гораздо старше ее сорока четырех лет. — Не говори ничего. Они ничего не докажут.

— Да что там доказывать-то? — вздохнул Олег. — Вилы вы, конечно, брали в перчатках. Но и перчатки эти, и одежда, на которую не могли не попасть брызги крови, у вас, конечно же, дома. Да и отпечатки ваших пальцев наверняка есть на лестнице в подпол. Вы же машинально стащили с рук перчатки, когда поднимались, да?

— Да ничего я не стаскивала, что ж я, совсем дура, что ли?! — воскликнула Ольга Прокопьевна и осеклась, спохватившись, что выдала себя.

— Оля!.. — Анна Петровна тихо заплакала.

— Да ладно, чего уж там, — Митькина сестра устало махнула рукой. — Расскажу, как все было. Аня вечером прибежала, мол, странный разговор сейчас услышала. Пересказала она его мне, и тут я все и поняла. Все то, что мне столько лет покоя не давало. Не мог Митька утонуть, потому что плавал он как рыба. Братик мой любимый! Моя вторая половинка! У меня же, когда его не стало, как руку отняли или там ногу. И мама… Мама так и не пережила. И я совсем одна осталась. А эта жирная скотина все эти годы рядом жила! И он, и дядя Леша… Я всю ночь про это думала, заснуть никак не могла. Ну как же так может быть, чтобы они ребенка убили, и ничего им за это не было! Я назавтра пошла к нему, хотела на всю деревню опозорить. Вот просто в открытую сказать, что я все знаю. Дошла до их двора, и тут мне плохо стало. Ноги подкосились так, что я на траву села под деревом. А тут Игорь с удочкой вышел, что-то Ирке прокричал и зашагал по дороге, а потом воровато так обернулся и в этот двор заскочил. Мне интересно стало, думаю: неужто впрямь золото какое-то есть, о котором Анька вчера рассказывала? Заглянула в щель, а он по двору идет, замок вскрывает и в дом заходит. Ну я и пошла за ним.

— Вы увидели, что он спустился в подпол?

— Да. На меня как затмение нашло, что мы тут одни и что никто его там не найдет, потому что кому тот подпол нужен. Не фифе же этой городской. Я его удочку увидела. Он ее в углу пристроил, чтобы не мешала. А рядом вилы стояли и рукавицы брезентовые валялись. В общем, я скользнула вниз, он на шум обернулся, и тут я с размаху вилы в него и всадила.

— У вас во дворе такие же вилы стояли, — медленно проговорила Юля. — Вы сено метали для коровы, которую Анна Петровна держит. Я видела.

— Да уж, с вилами умею обращаться, — буркнула женщина. — Потом я свет выключила, подпол закрыла и ушла. Дома переоделась, правы вы, действительно кровью я испачкалась немного. Меня так колотило, что я делать ничего не могла. Думала только, что за Митьку отомстила.

— Вы ведь все знали, да? — спросил Олег у Анны Петровны.

— Ничего она не знала! — повысила голос Ольга Прокопьевна, но ее подруга горько махнула рукой.

— Перестань, Оль. Нечего меня выгораживать. Да, я все знала. Она переоделась и прибежала ко мне. Ее так трясло, что я ее валокордином отпаивала. Она же к Василичу бежать хотела, признаваться! А я сказала, чтоб не смела. Что собаке — собачья смерть. И уж, когда его найдут, на нее никто не подумает. Так и вышло. Если бы не вы…

— Если бы не мы, — эхом повторил Олег. — А точнее, моя любознательная и умная жена. Если бы не она, я бы ни за что не догадался, что здесь произошло. Так что преступление раскрыто благодаря ей и еще вашему, Джемма, дневнику.

Вероника посмотрела на мать, и та кивнула, царственно, с достоинством.

— Прошлое всегда настигает нас, — сказала она. — Однажды брошенный бумеранг обязательно вернется. Это закон жизни. Оно настигло меня, дядю Лешу, Вадима с Катериной. Оно настигло Игоря Петровича. Да и вас, девочки, — она перевела взгляд на Анну Петровну и Ольгу Прокопьевну, — оно настигло тоже. Интересно лишь то, что добро, сделанное много лет назад, остается добром, а зло — злом. Про это просто надо помнить, запуская свой бумеранг.

Николай Дмитриевич подошел и погладил ее по голове. А потом Юльку, и она все-таки заплакала под его ладонью, надежной, ласковой ладонью хорошего, доброго человека.

— Знаете, что, — сказал он, — обещайте мне, что, когда у вас родится ребенок, я буду его крестным.

Над деревней Сазоново плыл яблоневый аромат. Практически каждый двор утопал в бело-розовом цвету, нежном-нежном, как взбитые кружева на детском чепчике. Чепчик тоже был розовый, как и костюмчик с зайчиком на груди. Хозяйка зайчика лежала в удобной коляске и серьезно рассматривала натянутые поперек нее игрушки, периодически ударяя по ним крохотной ладошкой и вызывая мелодичный, приятный уху звук.

— Нет, ну она спать сегодня собирается или нет? — озабоченно спросила Юлька.

Озабоченность была ее новым привычным состоянием, из которого она никак не могла выйти уже два месяца. Ей все казалось, что она что-то делает не так, неправильно постигая эту хитрую науку — быть мамой.

— Женька, ты спать собираешься? — тут же откликнулся Олег, подошел к коляске, протянул палец, в который сразу крепко вцепились крохотные детские пальчики. — Видишь, мама волнуется, хотя я и не знаю, отчего. Зачем спать, когда вокруг столько интересного?

— Ты бы лучше мангал разжег, — сказала Юлька чуть сердито. Она все время сердилась, когда Олег, как ей казалось, умалял ее материнские способности. — Николай Дмитриевич скоро придет жарить свои знаменитые шашлыки по-карски, а у тебя конь не валялся.

— Да я уже почти все подготовил. Березовые дрова же быстро горят. Не волнуйся, мы все успеем.

— Да, Джемма звонила, они с Вероникой уже примерно в часе езды отсюда. Сказала, что ей не терпится посмотреть на свою тезку. И что она везет нам кучу одежек от известных итальянских брендов. Доченька, ты у нас будешь самая модная!

— Могу себе представить! — Олег засмеялся. — Для Сазонова это особенно актуально. А вы ведь именно здесь проведете ближайшие четыре месяца. Так что будет наша кроха щеголять в оборках от кутюр между колодцем, рекой и копнами с сеном. А к тому времени, как вы в город вернетесь, она уже из всего этого великолепия вырастет.

— Ну что ты за человек такой! — Юлька всплеснула руками. — Вечно все своими насмешками испортишь.

Стукнула калитка, и на дорожку ступила Анна Петровна. В руках у нее была трехлитровая банка молока и корзинка с творогом, сметаной и домашним маслом. Навстречу гостье кинулась Жужа, весело виляя хвостом и явно надеясь на вкусное лакомство.