Бездна смотрит на тебя - Надежда Лиманская

Валерий заметил: кончики пальцев Эммы слегка подрагивали. Хотела взять салфетку. Мимо. Руки не слушались. Послышался грохот разбитого стекла из кухни.

— Господи! Да что там такое? — Эмма с готовностью поднялась из-за стола. Валерию показалось, хозяйка давно ждала предлога выйти из комнаты.

— Да чёрт с ней, этой чашкой! — успокаивала Эмма свою дочь. — Посуда бьётся — жди удач! Доченька!

Лера растерянно смотрел на дочь хозяйки. С той случилась настоящая истерика. Заливаясь слезами, словно в забытьи, девушка что-то бормотала. Слов не разобрать.

«Такие слёзы из — за какой-то несчастной чашки?», — удивилась Лера. Вслух произнесла:

— В следующий раз обязательно привезу вам чайный сервиз! Из Англии, самый лучший! — пыталась успокоить. — Ну — у! Не стоит так расстраиваться! Не плачь!

— Лерочка! — горестно произнесла Эмма. — Что ты понимаешь? Этот сервиз…

В ответ — ещё больший громкий плач. Затем, внезапно грубо, девушка сбросила со своего плеча руку Леры, закрыла руками лицо и выбежала из кухни.

— Ох, уж эти мне истерики в последнее время! — пыталась объяснить немного напуганная Эмма. — До сих пор не может в себя прийти. Поссорилась с мальчиком. Однокашником. — С иронией: — Горе — то, какое! Да и сессию летнюю неудачно сдала. Вот и плачет, бедняжка! Ничего, — махнула рукой, затем, оптимистично добавила, — справится! Молодо — зелено! Давайте, за стол, дорогие! Поговорим о том, о сём! Лерочка! — обняв её, повела к столу. — Расскажешь мне о своих новых друзьях! И вы, Валерий! Что за люди, чем живут, и вообще, — улыбка затеплилась на бледном лице. Расставляя чашки:

— Знаете, я когда-то, в молодости, тоже увлекалась. — Присев за стол. — Да что там говорить! Экстрасенс, психолог! Слов таких в годы моей молодости не существовало! Во всяком случае, в нашей стране. Кстати! — заинтересованно. — А Саломея? Она замужем? Есть дети? — неожиданно стала расспрашивать Эмма.

Валерия с удовольствием, очень красочно описала внешность Саломеи, её уютную квартиру, при этом, не упустив момента, похвалила кулинарные способности.

— Жаль вот только, с детьми так и не познакомились. Оказалось, они у Князева, на даче.

— Бог ты мой! — всплеснула руками Эмма. — Не уж — то? У того самого? — О-о! Лерочка! Ты попала! Так, кажется, выражается молодёжь? — взглянула в сторону закрытой двери, за которой находилась дочь. Вздохнула, поправив выбившуюся прядь. — Влюбилась моя девочка! — покачала головой, — а он…, — выразительно цокнула языком.

Поздно вечером возвращались в гостиницу.

— Классная бабуля, должен отметить! — произнёс Валерий, едва покинув квартиру. — Ой, прости! Запутался! Так, погоди! Твоя прабабушка родная сестра матери Эммы. Значит, она её племянница! Так? Твоя бабушка двоюродная сестра Эммы. А ты… — Лера опять веселилась, глядя на его усилия разобраться. Ей было, ровным счётом, всё равно. — Нет, это невозможно! — наконец, услышала: — Всё! Сдаюсь! В общем, мне кажется, ты — внучатая племянница Эммы Григорьевны!

— Возможно! Какая разница? — нежно провела рукой по щеке, чмокнула в щёку. — Главное, ты рядом!

На следующий день, как и обещал, Валерий доставил Леру в школу «Открытое окно». Саломея находилась в аудитории одна.

— Замечательно! — улыбнулась им, вставая с кресла. — Александр Васильевич сейчас подойдёт.

Валерия осмотрелась вокруг.

— Я вас, друзья, оставлю ненадолго? О'кей? Не стану мешать!

— Езжай, езжай! — вставила Саломея. — Вадик с раннего утра мается! Удочки, рюкзак полночи собирал! Езжайте, уж!

— Ты куда собрался, Валери? Ничего не…

— На рыбалку, Лера, — ответила за него Саломея. — Уверяю тебя, нам троим для общения и дня покажется мало. Познакомишься с Князевым, не пожалеешь!

Лера улыбнулась в ответ, представив мэтра Биноша, когда расскажет, с кем встретилась в России, его изумлённые проницательные серые глаза на худом смуглом лице. Дня не хватит. Хмыкнув, взглянула в лицо Саломеи.

— Говорят, для русских и сто лет не срок!

— Всё верно!

Женщины рассмеялись. В аудиторию вошёл Князев. — Глазам не верю! Валерий! И каким же ветром занесло в мою, столь скромную обитель?

— Ну, скажите тоже, «скромную». Немного американским, в основном — французским! Ещё одну ученицу доставил! — Валерий кивнул в сторону женщин. — Знакомьтесь! Валерия! — усмехнулся. — В миру, просто — Лера!

Князев взглянув, мигом оценил, кто она такая, эта Валерия. Та поднялась, шагнула навстречу.

— Ты, Валерий, преувеличиваешь! — улыбнулся женщине. — Твоя Лера никогда не станет моей ученицей, к моему глубокому сожалению. Она не ученица. Она, — снова пристально взглянул, — мастер. Мастер другой школы, не менее мощной.

Валерий, подмигнув Лере на прощание, скрылся в дверях.

Все трое устроились напротив друг друга, немного помолчавв. Князев начал первый.

— Лера, вот вы представитель Французской Школы Оккультизма. Заклинание, которое вы используете в ежедневной практике, оно предваряет молитвы, соответствующие каждому дню!

— Понимаю, Александр Васильевич, вы говорите о Заклинании, которое приводится в книге «Практическая магия» доктора Папюса. Я сравнивала перевод текстов на русский язык. Очень неудачный, надо признать. Оставляет желать лучшего. А мэтр Филипп…

Саломея спокойно слушала не перебивая, и вдруг. Филипп! Внимательно посмотрела на молодую женщину. Князев и Лера говорили о многом. Казалось, «новенькой» не терпелось выложить всё, что знала. Поделиться мыслями, собственным мнением. Саломея больше не слушала то, о чём говорили её учитель и Валерия.

— Эти силы, Знать, Желать, Сметь, Молчать. — Вновь услышала голос учителя, вынырнув из собственных мыслей, — обычно соотносятся, как вам известно, да, понимаю, с четырьмя стихиями. Согласно учению вашему, — выразительно взглянул на Леру, — Западной Эзотерической традиции, в центре креста четырёх стихий сердцевина равновесия сил. Чтобы объединить их, одухотворить, нужна пятая таинственная сила. Oro. Это означает Молиться. В современных словарях означает не только «молиться», но ещё «просить» и «говорить». А, знаете, ведь адепты понимали это слово однозначно. «Молись и работай». Таким образом, управление четырьмя стихиями невозможно без Духовности. А Духовность, моя дорогая Лера, без искренней молитвы. Искренней, я подчёркиваю! Вот о чём я хотел начать беседу с самого начала.

Александр Васильевич поднялся с кресла. Заложив руки за спину, продолжил:

— Искреннее любящее сердце, самопожертвование и самоотверженность и есть открытая дверь для вхождения в «храм». Дух и Слово Божье. Сам-то, по себе молитва, то есть её чтение — это ещё не духовность, и чтение её не привлечёт в сердце, так называемый, Дух. А вот когда молитва коснётся своей искренностью вселенских высот, тогда и ответ придёт. Оттуда! — показал пальцем в потолок.