Всемирная история. Византийская империя - Сергей Борисович Сорочан

империя и переживает ныне значительная часть европейского общества. Этот микроб, вызывающий распад цивилизации, породил опасное чувство, что будущее не стоит того, чтобы ради него жить. Креативные, пассионарные способности и энергия ромеев иссякали, они уставали и теряли интерес к творчеству, переставали ценить его. Апатия у богатых и недовольство у бедных развивались медленно и подспудно, внося в жизнь разочарование, нежелание прилагать усилия на благо общества, беречь не только семью, но и саму жизнь, а ум занимали либо материальное, либо цели, не связанные с жизнью именно здесь, на земле. Трудно сказать, что больше погубило последние обломки Ромейского царства – подобные настроения, кризис семейных отношений или оголтело наступавшие турки-османы. Во всяком случае, здесь точно видится еще один урок гибели Византии.

Свобода гинекея

В византийском обществе женщина играла огромную роль. В ромейской семье она занимала двойственное положение: подчиненное по отношению к мужчине и главенствующее в собственном доме. Призванием женщины считали именно дом и семью, что следует особо подчеркнуть. Ромейская женщина так и не вышла из скорлупы узкосемейных интересов, да и, похоже, не очень этим тяготилась. Едва ли ей пришло бы в голову протестовать против того, что мы ныне называем «гендерной дискриминацией». Иметь детей и мужа, сохранить их, жить в радостном угождении им, отстоять от превратностей судьбы и соперниц – таково было ромейское понятие женского счастья, окончательно сформировавшееся к IX веку.

Собственно говоря, выбор был невелик: женщине надлежало попасть либо в категорию замужних, либо войти в новую, неведомую античности массовую категорию – монахинь, удалившихся от греховного мира. Поэтому девочку с детства готовили стать женой и матерью, примерно вести хозяйство, помогать в делах мужу, благоустраивать семейный быт и, согласно этим задачам, давали соответствующее домашнее воспитание, которое для дочери простых ромеев осуществлялось прежде всего на кухне, за прялкой, на поле, в эргастерии родителей. Она не посещала школу, хотя, если ее братья учились дома, ей могли позволить присутствовать на их уроках. Впрочем, упоминание Михаилом Пселлом неких «напарниц-учениц» его дочери Стилианы показывает, что в XI в. в Византии были школы для девочек. Но высшее образование уж точно оставалось для них недоступным. Во всяком случае, так было до XII в. Недаром ромейки-писательницы, поэтессы представляли редчайшее исключение.

«Женщина сидит дома и любит мужа», – поучали отцы и матери дочерей, повторяя известное наставление Григория Богослова. Брак по ромейскому законодательству теперь представлял собой союз мужа и жены, пользующихся почти равными правами, во всяком случае, без сохранения даже тени власти отца как главы «фамилии». Тем не менее молодая девушка, выходя рано замуж, оказывалась во всем подчинена своему супругу, с которым она обязана была быть нежна и уважительна. Жена могла держать в узде мужа и весь дом, но на деле она не становилась равной мужчине, во всяком случае без его согласия. Неизгладимый отпечаток в сознании каждого верующего ромея оставляли ветхозаветные слова проклятия, изреченного Господом праматери Еве: «И к мужу твоему влечение твое, и он будет властвовать над тобою».

* * *

Значительную часть своей жизни, время, свободное от домашних дел, богатые ромейки проводили в женской половине дома – гинекее, куда не разрешалось входить никому, кроме членов семьи и «бесполых» домашних эктомов-евнухов, если таковые были. Нелишне напомнить, что все домашние работы в богатых домах делались руками рабов и слуг. Истые же дамы занимались тем, чему их обучили: прядением шерсти, вышиванием, рукоделием. Недаром женщина, сидящая за прялкой или распутывающая клубок ниток, – это стереотипный образ византийской литературы. Впрочем, еще лучшим и благочестивым домашним времяпрепровождением считались молитва, чтение Библии и другой религиозной литературы. Достаточно высокий уровень грамотности зажиточных кругов делал такую возможность вполне реальной. Помимо этого, важное место занимала гигиена и уход за собой.

Замужние почтенные дамы из таких домов не встречались ни с женщинами легкого поведения, ни с мужчинами, которые не нравились их мужьям. Они старались избегать как религиозных, так и тем более пустых светских развлечений. Им нельзя было навещать друг друга, гулять без провожатой по улице, выходить к гостям в собственном доме, беседовать с ними на умные темы, просто принимать участие в разговоре. Даже такое популярное зрелище, как цирковые игры, прежде доступные римским женщинам, оказалось для них под запретом. Сам император появлялся в царской Кафисме, дословно «сиденье» Ипподрома, без супруги, которая лишь с XI в. получила разрешение издалека наблюдать за скачками с крыши храма св. Стефана, одной из дворцовых церквей, и лишь в эпоху Комнинов присоединилась к мужу.

Жен не полагалось брать на войну. Это делалось очень редко. Война у византийцев, тем более командование воинами в бою считались не женским делом, и среди ромеек нельзя было встретить таких свирепых воительниц, как грозная жена норманнского герцога Роберта Гвискара, дочь лангобардского короля, белокурая Сикелгаита Салернская, носившаяся в самой гуще битв с трубными криками ободрения или проклятия.

Зато все женщины, девушки, не только знатные, но и простые, регулярно ходили в церковь, где у них были свои, отдельные от мужчин места. Исключения делались лишь для участия женщин в ночных богослужениях из-за заботы об их здоровье и запретов входить в храм вследствие «нечистоты» – дней менструаций, а после родов женщин отлучали от Святых Таинств и общения со священником на 40 дней.

Кроме того, женщины имели возможность ходить друг к другу для совместного Святого Причастия. При этом использовались «чистые пелены» для принятия Тела Христова, которые специально готовились. Если учесть, что в ранней Византии Причастие совершалось несколько раз в неделю, такие встречи в это время могли происходить довольно часто. Самые благочестивые, набожные, стремясь к исцелению или к мудрому совету, несмотря на призывы никуда не выходить, отправлялись на богомолье, посещали монастыри или навещали старцев. Наконец, оставался еще один выход: близлежащая общественная баня – термы или валания. В таких людных местах знатные ромейки стремились компенсировать избыток личного досуга, досуга наедине с собой, досугом, связанным с общением с другими людьми. Именно такой досуг выполнял важную функцию покрытия нехватки коллективных ощущений, помогал им ощутить себя членами общества. Таким образом можно было узнать последние новости, обсудить не только проповедь священника, но и новые назначения мужей, наряды, украшения других женщин и вообще всласть посплетничать с подругами и соседками. Не зря болтливость рассматривалась как особый женский порок, особенно нетерпимый во время Божественной литургии, когда от женщин требовалось полное молчание, так что даже попросить мужа разъяснить что-либо можно было только дома. Впрочем, среди женщин и вдов оказывались иногда и такие, которые втирались в доверие к богатым семьям и