Война иными средствами - Дженнифер М. Харрис

Вдобавок Китай активно применяет кибернетические инструменты для ослабления решимости Японии стоять на своем в территориальном споре. Вскоре после кибератаки на японский парламент летом 2011 года китайские хакеры атаковали японские коммерческие фирмы, выкрав информацию, имеющую отношение к военной технике (боевые самолеты, вертолеты, подводные лодки и эсминцы), а также к конструкции АЭС и к стандартам безопасности «Мицубиси хэви индастриз»[520]. Хотя Япония достоверно установила «китайский след» в обоих нападениях, Пекин отрицает свою причастность.

Геоэкономическое давление Китая на Японию нельзя назвать безусловно успешным. Некоторые эксперты полагают, что «экономическое принуждение оказалось контрпродуктивным для Китая в территориальном споре»[521]. В ответ на экономическое давление и на потребительские бойкоты 2013 года Япония не стала отказываться от своих претензий на острова – и постаралась укрепить сотрудничество с другими азиатскими соседями. Бойкот японских товаров при этом ударил по китайским работникам японских предприятий в Китае, но это лишь подчеркивает готовность Пекина терпеть, когда речь заходит о внутренних издержках геоэкономической внешней политики[522]. Японцы осознали свою уязвимость перед геоэкономическим давлением Китая и сегодня пытаются найти поддержку в регионе, в том числе у Индии и Вьетнама[523].

Япония также затеяла геоэкономический «блиц» с тихоокеанскими островами, часть которых входит в так называемую вторую цепочку островов (этот термин часто используется военными стратегами для характеристики вероятного маршрута расширения китайского морского влияния за пределы Южно-Китайского моря). На седьмом саммите руководителей тихоокеанских островных государств (ТОГ) в Токио в июне 2015 года Япония обязалась выделить 440 миллионов долларов помощи странам «Тихоокеанского кольца»[524], тем самым нарастив общий объем своих обязательств до 1 миллиарда долларов с 2013 по 2019 год. Помимо стремления «обойти» Китай по финансированию региона, Япония также ведет себя намного активнее в гуманитарной сфере и в области оказания помощи жертвам стихийных бедствий; это, похоже, приносит свои плоды. По настоянию Японии тринадцать островных стран (Вануату, Кирибати, Маршалловы острова, Науру, Ниуэ, Палау, Папуа – Новая Гвинея, Самоа, Соломоновы острова, Тонга, Тувалу, острова Кука и Федеративные Штаты Микронезии) вместе с Австралией и Новой Зеландией завершили недавнюю встречу ТОГ громкой декларацией – явно адресованной Пекину и вполне отвечающей желаниям Токио: декларация гласит, что «морские споры должны регулироваться соответствующими и общепризнанными нормами международного права» и что необходимо впредь «проявлять сдержанность и стремиться к мирному разрешению международных разногласий, не прибегая к угрозам или к применению силы»[525].

Как следует из его взаимоотношений с Японией и (см. следующий раздел) странами Юго-Восточной Азии, Китай ставит перед собой цель испытать на прочность систему альянса США в Азии. На данный момент Соединенные Штаты Америки и Япония отвечают военно-политическими мерами, которые полезны, но вряд ли достаточны. Перед нами геоэкономическое соперничество: стратегия Китая основывается на убеждении, что любые военные варианты в следующем десятилетии будут слишком дорогостоящими для США и Японии (да и для самой КНР). Поэтому Пекин накапливает и проецирует свои силы не через развертывание армий и флотов (исключая Южно– и Восточно-Китайское моря), а прежде всего через геоэкономическую политику принуждения и стимулирования в отношении своих соседей.

В декабре 2009 года, под сильным давлением со стороны Китая и вопреки возражениям ООН, Камбоджа согласилась депортировать двадцать этнических уйгуров, которые просили политического убежища, обратно в Китай, где их ожидало уголовное преследование за участие в антиправительственных выступлениях в провинции Синьцзян в июле 2009 года[526]. Вскоре после этого заместитель председателя КНР Си Цзиньпин прибыл в Пномпень с подарком – 1,2 миллиарда долларов в форме субсидий и кредитов[527]. Государственный департамент США отреагировал на решение Камбоджи депортировать уйгуров разрывом контракта на поставку Пномпеню 200 военных грузовиков[528]. Три недели спустя Пекин направил в Камбоджу 257 грузовиков[529].

В окрестностях Китая наиболее очевидным и наиболее подверженным воздействию полигоном, на котором Пекин испытывает свои геоэкономические методы, является Юго-Восточная Азия. Многие проекты, олицетворяющие геоэкономическое влияние Китая в регионе, опираются на существенное общее могущество Китая (без учета геоэкономических преимуществ), но в целом геоэкономика играет здесь определяющую роль[530]. Китай направляет свои геоэкономические усилия в регионе на достижение трех взаимоувязанных целей – это четкое обозначение издержек, грозящих тем, кто рискует ввязываться в территориальные споры с КНР; разрушение американской системы альянсов в Азии; сохранение влияния на былых друзей (включая Камбоджу, Лаос и Бирму [Мьянму]).

Пекин продемонстрировал свои амбиции как минимум в восьми территориальных спорах относительно Южно-Китайского моря. Вообще говоря, китайская «девятиточечная линия» (сленговое обозначение китайской морской карты) предполагает власть Китая над значительным пространством этих вод, перекрывая владения Брунея, Малайзии, Филиппин и Вьетнама, и охватывает почти 90 процентов Южно-Китайского моря[531]. Китайцы притязают на атоллы и рифы, в том числе на Парасельские острова и острова Спратли, а также на риф Скарборо и Мак-Клесфилдские острова. Китайские притязания на эти территории, сколь угодно обоснованные, подразумевают интерес к разработке пока еще не освоенных сырьевых ресурсов и строительство стратегических военных аванпостов[532]. Также Китай оспаривает ряд морских границ – вдоль вьетнамского побережья, у острова Борнео, в водах к северу от индонезийских островов Натуна и в районе филиппинских островов Лусон и Палаван.