Король сделки - Джон Гришэм

– Благодарю, я ценю ваш совет.

Они свернули на Семьдесят третью и двинулисьна восток. Солсбери еще не закончил свои поучения:

– Вы разбираетесь в делах, связанных сосвинцовыми красками?

– Не очень.

– Эти дела не такие шумные, какфармацевтические, но очень доходные. Я пристрастился к ним лет десять назад.Наши клиенты – школы, церкви, больницы, коммерческие здания. Все они выкрашеныизнутри красками с высоким содержанием свинца. Очень опасными. Мы судились с ихпроизводителями, с некоторыми достигли соглашений. Пока на пару миллиардов.Копаясь в делах одной такой компании, я наткнулся на другое небольшое дельце,которое могло бы вас заинтересовать. В силу некоторых обстоятельств я сам немогу им заняться.

– Я весь внимание.

– Эта компания базируется в Ридсбурге,Пенсильвания, и производит раствор, которым каменщики скрепляют кладку пристроительстве частных домов. Весьма примитивный продукт, но это – золотая мина.Похоже, с этим раствором у них большие проблемы. Года через три он начинаеткрошиться, и тогда кирпичи выпадают. В Балтиморе домов, построенных сприменением этого раствора, около двух тысяч. Только-только сейчас начинаетстановиться заметным, что они потихоньку рушатся.

– Какой может быть сумма возмещения ущерба?

– По грубым подсчетам, пятнадцать тысяч задом.

Пятнадцать тысяч на две тысячи, гонорар поконтракту – треть общей суммы, получается десять миллионов. Клей научилсябыстро считать.

– Доказать недоброкачественность продукта несоставит труда, – продолжал Солсбери. – Компания знает, что ее продуктподвержен разрушению под воздействием погодных условий. Договориться о сделке –не проблема.

– Я хотел бы взглянуть на документы.

– Я вам их пришлю, но вы должны сохранить моеучастие в тайне.

– Хотите войти в долю?

– Нет. Просто это моя благодарность за дилофт.Ну и разумеется, если у вас когда-нибудь возникнет возможность отплатить мнелюбезностью за любезность, – буду признателен. Так мы и работаем, Клей. Братствоадвокатов-"массовиков" изобилует эгоистами и теми, кто готовперерезать друг другу глотки, но есть небольшой круг людей, которые заботятсядруг о друге.

* * *

К концу дня «Лаборатории Акермана» согласилисьна минимальную компенсацию в шестьдесят две тысячи долларов каждому из истцовпервой очереди – тем, у кого обнаружены доброкачественные опухоли, подлежащиеудалению с помощью простой хирургической процедуры, стоимость которой такжебыла согласована с компанией. В эту группу входило около сорока тысяч истцов,деньги которым должны были быть выплачены немедленно. Настоящие торги начались,когда речь зашла о способах смягчения условий сделки. А главные баталииразвернулись, естественно, когда на кон был поставлен вопрос об адвокатскихгонорарах. Как большинство остальных адвокатов, Клей имел контракты, согласнокоторым ему причиталась треть от каждой компенсации, но при подобном соглашениипроцент обычно уменьшался. Была выработана чрезвычайно сложная формула, которуюФренч отстаивал с излишней агрессивностью, но ведь речь, в конце концов, шла оего деньгах. В итоге «Лаборатории Акермана» пошли на двадцативосьмипроцентныегонорары по делам истцов первой очереди.

Во вторую группу входили те, у кого обнаружилизлокачественные опухоли, и, поскольку лечение могло растянуться на месяцы, а тои годы, сделка оставалась открытой. Верхний предел суммы выплат не обозначили –по сведениям Харри и Барри, компания «Фило продактс» подпирала «Акермана» ибыла способна в случае необходимости снабдить его дополнительной наличностью.По делам второй очереди гонорар юристов составлял двадцать пять процентов отсуммы компенсации, хотя Клей так и не понял почему. Френч жонглировал цифрамитак быстро, что никто не мог за ним уследить.

Третью группу истцов составляла та частьвторой группы, в которую входили пациенты, коим предстояло умереть по винедилофта. Поскольку пока летальных исходов зафиксировано не было, эта частьсоглашения тоже оставалась открытой. По этой группе гонорар адвокатамисчислялся двадцатью двумя процентами.

В семь вечера был объявлен перерыв. Закончитьобсуждение деталей, касающихся второй и третьей групп, было решено на следующийдень. Когда они спускались в лифте, Френч вручил Клею распечатку.

– Мы неплохо поработали сегодня, – сказал он сулыбкой. В распечатке было резюме по делам Клея и ожидаемому гонорару, которыйвключал дополнительно семь процентов за участие в работе управляющего комитета.

Общий предполагаемый гонорар за дела первойочереди равнялся ста шести миллионам долларов.

Оставшись наконец один, Клей подошел к окну идолго наблюдал, как сумерки спускаются на Центральный парк. Выяснилось, чтокуш, принесенный тарваном, не подготовил его к нынешнему шоку от внезапносвалившегося богатства. Он был ошеломлен и не мог сформулировать мысли,мелькавшие в помутившемся мозгу. Даже двойная порция неразбавленного виски измини-бара не помогла.

Не отходя от окна, он позвонил Полетт, котораясхватила трубку на первом же гудке.

– Ну, говори! – закричала она.

– Первый раунд окончен, – сообщил Клей.

– Да не ходи же ты вокруг да около!

– Ты только что заработала десять миллионов, –проговорил он, не узнавая собственного голоса.

– Клей, не надо так шутить! – едва слышнопролепетала Полетт.

– Я не шучу. Это правда.

Последовала пауза, Клей услышал, как Полеттвсхлипывает. Попятившись и присев на край кровати, он почувствовал, что и самготов расплакаться.

– О Господи! – дважды произнесла Полетт.

– Я перезвоню тебе через несколько минут, –сказал Клей.

Иона еще был в офисе. Он проорал что-тонечленораздельное, потом, выронив трубку, побежал искать Родни. Клей слышал,как хлопнула дверь, как они на ходу переговаривались между собой. Потом трубкувзял Родни.

– Слушаю, – сказал он.

– Твоя доля – десять миллионов, – в третий разповторил свое сообщение Клей. Это было лучшее в его жизни исполнение ролиСайта-Клауса.

– Боже милостивый, Боже милостивый, Божемилостивый! – запричитал Родни. Где-то рядом с ним визжал и вопил Иона.