Литерный поезд генералиссимуса - Евгений Сухов

– Какой еще Петр Макарыч? – в свою очередь, удивился сержант. – Тут был мастер Симановский со своей бригадой.

– Симановский? Вот тебе раз! – делано удивился Марчук. – И что же он тут делал?

– Смазывали ходовую.

– Ах вот то-то и оно! Макарыч – линейный мастер, на нем весь контроль. Вот он меня и отправил. Сказал, что как будто бы диск у третьего вагона лопнул, проверить нужно. Но если ты, конечно, против, придется доложить начальству как есть.

– Проверяй, – после некоторого колебания согласился сержант.

Марчук подошел к паровозу, простучал молотком по колесам, присев, потрогал пружины. Некоторое время сержант с интересом наблюдал за его действиями, а потом, осознав, что это надолго, отошел.

Мягкий вагон Сталина Марчук распознал сразу: он выгодно отличался от прочих. Выглядел недавно покрашенным, а на чистых окнах висели однотонные занавески.

Поднявшись на подножку, Марчук толкнул металлическую дверь. Она оказалась открытой. Прошел в тамбур. Опять никого. Заглянул в жилой отсек. Там стояли длинные кожаные диваны со столом. Прошел в туалет и вытащил из кармана гранату «Ф-1». Судя по приготовлениям, Сталин скоро должен появиться, паровоз буквально стоял на парах.

При появлении Сталина следует действовать стремительно. В этом случае большая вероятность уничтожить его вместе с ближайшим окружением.

Оборонительная граната не оставит шансов на выживание ни у кого, кто будет находиться в вагоне. Ее осколки срезают под корень всю траву на расстоянии десяти метров от взрыва. А замкнутое пространство только усилит эффект взрыва. Удостоверившись в смерти Сталина, нужно тотчас уйти. В создавшейся суматохе на него просто никто не обратит внимания. Весь персонал будет занят оказанием помощи выжившим.

Кто-то прошел в тамбур, громко хлопнув дверью, а потом попытался открыть снаружи дверь ключом. После безуспешной попытки грубоватый голос произнес:

– Никитенко, это ты, что ли, опять закрылся? Сказано же тебе было, этот сортир для товарища Сталина! Иди в свою теплушку и там гадь!

Марчук невольно застыл в ожидании.

– Ты чего молчишь, Никитенко? С тобой дежурный по поезду разговаривает. Мне что, теперь дверь взламывать? – громко ругался подошедший. – Если сейчас через минуту ты мне не откроешь, то придется доложить начальнику поезда.

Незадача! Федор Марчук вытащил из-за голенища сапога кинжал и примирительно проговорил:

– Ну чего ты кипятишься? Там туалет занят был, вот я сюда и пришел. Что-то живот прихватило.

– Выметайся давай! Что за дурень такой, повадился к товарищу Сталину в сортир ходить. Он что, твое дерьмо, что ли, должен нюхать? Я жду!

Стало понятно, что просто так дежурный не отстанет. Спрятав в рукаве кинжал, Марчук приоткрыл дверь и тотчас столкнулся с крупным мужчиной в железнодорожной форме.

– А ты еще кто такой? – удивленно проговорил здоровяк. – Как ты сюда попал?

– Я из бригады, – спокойно отвечал Марчук. – Дай пройти!

– Что-то я тебя здесь не видел, – сурово допытывался здоровяк, не думая отступать. – А ну, пойдем со мной. – Крепко ухватив Марчука за отворот тужурки, громко крикнул: – Помощ…

Договорить не успел, Марчук с силой ударил здоровяка кинжалом в левую сторону груди. Почувствовал некоторое сопротивление, когда острие ударилось в ребра, а потом лезвие мягко вошло по самую рукоять. Здоровяк как-то обиженно ойкнул, хватка его сразу же ослабела, взгляд затуманился, ноги подкосились, и он, видно отыскивая подходящую опору, прислонился к стенке кабины. Придерживая его рукой, Федор осторожно, чтобы не перепачкаться в крови, вытащил кинжал. Подхватив падающего дежурного под руки, он втянул его в кабинку туалета и уложил на пол. Вытащив из кармана убитого ключи, Марчук вышел наружу и закрыл дверцу туалета.

Убитого хватятся не раньше чем через полчаса. Так что у него еще есть время подождать товарища Сталина. Нужно только подобрать подходящее местечко.

Марчук вошел в тамбур. Уже как давнему приятелю кивнул конвойному, стоявшему подле поезда, и прошел в другой вагон, по всей видимости, предназначенный для охраны Сталина. В вагоне, разбитом на отсеки, находились вещи его обитателей: на плечиках висели гимнастерки, галифе; на сиденьях – портупеи, на крючках – фуражки с синим верхом. Кто-то неосторожно оставил на небольшом складном столике распечатанную пачку папирос.

В дальнем конце вагона басовито раздавался приглушенный разговор двух мужчин. Стараясь не шуметь, Марчук вышел из вагона и прошел в тамбур жесткого вагона, откуда хорошо были видны подходы к поезду.

Неожиданно на дороге окруженный облаком пыли показался «Виллис». Машина уверенно пересекла первую линию охранения и остановилась недалеко от поезда. Невольно сглотнув, Марчук вытащил из кармана гранату. Другого более подходящего случая может не представиться.

* * *

Если где и возможно искать Марчука, так только в Гжатске. Диверсант обладал какой-то невероятной интуицией, всякий раз опережая его на шаг. Возможно, в это самое время он спрятался где-то внутри состава, чтобы совершить диверсию против товарища Сталина.

Старшина уже сидел за рулем прогреваемой машины и терпеливо дожидался спешащего Романцева. Плюхнувшись на переднее пассажирское сиденье, распорядился:

– Гони в Гжатск, на вокзал!

– Понял, – отозвался старшина и, отпустив сцепление, выехал на шоссе.

Без остановок проскочили усиленное КПП – дежурные, заметив на лобовом стекле пропуск военной контрразведки, почтительно расступались, предоставляя дорогу на выезд.

Подкатили к оцеплению из молодых бойцов, уважительно посматривающих на штабную машину. Но вместо высокого чина из салона выскочил старший лейтенант с петлицами артиллериста и с уверенностью в голосе, какая может быть только у людей, наделенных немалой властью, поинтересовался:

– Где тут у вас начальник поезда?

– Товарищ Егоров? А вот он, стоит с машинистом, – показал один из бойцов на лобастого круглолицего полковника в полевой фуражке.

Но полковник, уже заметив шагающего Романцева, решительно устремился ему навстречу:

– Старший лейтенант, что вы делаете на охраняемом объекте?

– Товарищ полковник, разрешите доложить, – спокойно отозвался на грозный полковничий рык Тимофей Романцев.

– Не разрешаю! – рявкнул полковник. – Кругом и марш отсюда! – Тимофей продолжал стоять. – Бегом! – побагровел начальник поезда.

Старший лейтенант Романцев, не тронувшись с места, терпеливо выдержал громоподобные раскаты полковничьего баса, а потом, достав удостоверение сотрудника СМЕРШа, представился:

– Старший оперуполномоченный военной контрразведки Романцев. У нас имеются серьезные основания полагать, что в спецпоезде укрылся немецкий диверсант с целью уничтожить товарища Сталина, – выделяя каждое слово, проговорил Романцев.