Сассинак - Элизабет Зухер Мун

— Вы уже несколько лет не работали в штаб-квартире, — заметил Дюпейниль. — Уверен, что вы помните подозрения насчет определенных семей, возникшие лет десять назад.

— Конечно.

— Наша задача состояла в том, чтобы выяснить не «кто», а «как», — персон подобного ранга нельзя было просто обвинить в соучастии. Они ловко заметали следы, и к их отчетам невозможно было придраться. Например, корабль, который вы захватили…

— Имел отношение к семейству Параден, — вставила Сасс.

— Да, верно. Но вы, разумеется, заметили, что, несмотря на очевидные связи с семейными предприятиями Параденов, не было никаких прямых доказательств…

— Я надеялась, что сведения о транспортах, прибывающих на пиратскую базу, окажутся полезными.

— Так оно и вышло. Коммодор Верстан передал нам всю информацию, и теперь мы убеждены в сообщничестве Параденов по крайней мере с одной из групп политических экстремистов с Дипло.

— Вот это мне как раз и непонятно, — промолвила Сасс. — Все Парадены, которых я встречала, были явно предубеждены против «тяжеловесов».

По-моему, они последними из всех стали бы объединяться с жителями тяжелых миров.

— Семейство Параден содержит целую армию «тяжеловесов». Это не является широко известным фактом, но у нас есть — вернее, был — агент, который смог проникнуть в их тайны. Очевидно, это соответствует их философии — использовать «тяжеловесов» подобным образом, чтобы приобрести доступ в избранные миры.

— Как вы наверняка знаете, та молодая женщина, которая помешалась и едва не отравила всех нас. Тоже родилась на Дипло. Но она показалась мне слишком неразумной, чтобы быть чьим-либо агентом.

— Вы, несомненно, правы. Нет, если на вашем корабле и имеется диверсант, то это кто-то куда более хитрый и, вполне возможно, не «тяжеловес». В Федерации растет убеждение, что Флот требует слишком много и предоставляет слишком мало защиты, что он держит колониальные планеты в подчинении и препятствует открытию миров, подходящих для колонизации.

Отдел исследований уже лет десять возлагает за все это вину на Флот, и нас такие вещи, разумеется, беспокоят. Почему нужно порицать нас, если как раз отдел исследований определяет планету как непригодную для колонизации?

Почему Флот должен отвечать, если голоса «чужих» в ФОП обеспечивают систему ограничений для людей? Очевидно, потому, что именно мы проводим подобные решения в жизнь. Но кто это подчеркивает и почему?

— А у вас нет подозрений, кто в моей команде может оказаться вражеским агентом?

Дюпейниль покачал головой:

— Нет. Все досье абсолютно благополучные — впрочем, этого и следует ожидать от профессионалов. Они ведь не настолько глупы, чтобы фальсифицировать имя или происхождение. Такие вещи в наши дни можно легко проверить. Генетический указатель предоставляет сведения о планете происхождения каждого, кто нас интересует. Например, если бы я заявил, что происхожу с Грантли-4, вы могли бы заглянуть в указатель и узнать, что в таком случае я был бы голубоглазым и на фут выше.

— Но ведь на многих планетах существует разнообразие геномов…

— Разнообразие, но не весь спектр возможностей. В большинстве случаев указатель действительно не может в точности определить планету происхождения, хотя на помощь приходят образцы тканей для анализа, но он подсказывает, что именно искать и какие нужно задавать вопросы. К примеру, выходцы с Бретани — моей родной планеты — видели две «луны» и знают о имперских розовых садах. Вы с Мириады — причем жили в его единственном городе, — поэтому видели гористый морской берег и хотя бы одного горбнари.

Сассинак тотчас же вспомнила горбнари — ширококрылое существо с Мириады, ни рыбу, ни птицу… летающее над морем в поисках крисси.

— Поэтому, — продолжал Дюпейниль, — если бы я спросил у вас, какого цвета горбнари — серого или коричневого, — вы бы ответили…

— Что они бледно-желтые сверху и белые снизу, с красным хохолком у самцов… Я понимаю, что вы имеете в виду.

— Так как колония на Мириаде была уничтожена и так и не восстановлена, отзывы о ее природе крайне неопределенны. Практически единственная научная характеристика горбнари описывает их окраску как «коричневую, более светлую внизу», так как эти сведения доставил первый разведывательный корабль, который брал образцы на другом континенте, где горбнари действительно имеют подобную окраску.

— Значит, вы собираетесь войти в доверие к команде и выяснять у них подобные вещи, которые не фигурируют в личных делах?

— Вот именно. И, разумеется, буду ставить вас в известность о том, что мне удалось обнаружить.

Дюпейниль был последним из новых членов экипажа — подумав, Сассинак сочла это благоразумным, так как на переведенных в последних рядах редко обращают внимание. Наконец поступил и приказ отбывать в район патрулирования, и вскоре они уже были на пути к месту назначения. Сассинак не была уверена, следует ей радоваться или печалиться тому, что она не смогла присутствовать на похоронах Хурона. Впрочем, очень скоро большой объем работы помешал ей размышлять об этом.

Прежде всего она должна была наблюдать за продолжением образования пяти новых энсинов, только что «вылупившихся» из Академии. Форделитон проверил их подготовку, а Сасс побеседовала с каждым и лично присутствовала на занятиях. Группа была весьма пестрой.

Клаас, одна из самых крупных женщин из тяжелых миров, которых Сасс когда-либо видела, прибыла со специальной рекомендацией от Сеглавин — старой подруги Сассинак по Академии. («Я верю, — писала она, — что ты сможешь понять чувствительный характер этого энсина. Клаас очень умна и достаточно агрессивна, но в то же время легко ранима. Если сможешь, сделай ее более жесткой, только следи, чтобы она из-за этого не примкнула к сепаратистам».) Сассинак смотрела вверх, на широкое лицо с тяжелыми скулами и лбом, и с трудом удерживалась, чтобы не покачать головой. Если эта девушка осталась сверхчувствительной после четырехлетнего пребывания в Академии, у нее мало шансов исцелиться.

Тимран, крепкий парень чуть выше среднего роста, имел самый низкий рейтинг на выпускном курсе. На его лице была написана едва сдерживаемая радость. Он явно удивлялся, что смог получить такое хорошее назначение — и при этом такого хорошего командира. Сассинак привыкла к оценивающим взглядам мужчин, но восхищение в широко открытых глазах парня почти смущало ее. Согласно характеристике, единственным положительным качеством Тимрана была «везучесть». «При обычных обстоятельствах, — писал его инструктор, — этот курсант действует в лучшем случае сносно, а зачастую беспечно и опрометчиво. Но в экстренных случаях он умудряется совершить целую кучу ошибок, которые все вместе, однако, складываются во вполне адекватную ситуации комбинацию. Если он проявит те же качества во время боевых действий, то из него выйдет приличный пилот разведывательного корабля или младший артиллерийский офицер».

Гори, напротив, был спокойным и старательным молодым человеком, имеющим высокий рейтинг в науках и спорте, но только средний в степени инициативности. «Прирожденный офицер на должности заместителя, — говорилось в его характеристике. — Дотошный, аккуратный, в точности выполняет приказы, но недостаточно хорошо реагирует в нестандартных ситуациях. Он должен проявить себя особенно хорошо в составе большого экипажа и желательно в не боевых условиях. Это ни в коей мере не является следствием недостатка храбрости — он не паникует в опасные моменты, но не выходит за рамки полученных приказов, даже когда это желательно».