Нижний уровень - Андрей Круз

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 108
Перейти на страницу:

– Простите, мне нечего рассказывать, разве что биографию. Вы меня с кем-то перепутали, как мне кажется.

Пока он говорил, я его разглядывал. Собственно говоря, задавая первые вопросы, я просто хотел его послушать, неважно, что он скажет.

Да, лицо такое, типично английское, даже, можно сказать, «простонародное», одеть по-другому, и получится chav, как в Англии принято называть свою гопоту. А вот произношение и построение речи совсем другое, уже и о высших слоях общества подумаешь. Только что высшие слои общества будут делать на пустом складе в криминальном Колоне с пистолетом под рубашкой? Ничего не будут, наверное.

– Попробую объяснить проще. – Я сел перед ним на ящик. – Ты все равно все расскажешь, в этом нет никаких сомнений. Когда человека пытают и при этом никто никуда не торопится… вот как мы тут с тобой сейчас, так? Тогда он всегда все рассказывает, что знает и даже не знает. Знаешь, где ты?

– Нет, – чуть подумав над ответом, мотнул он головой.

– Правильно. И никто не знает. Это место в джунглях, куда ни одна живая душа не приезжает годами. Ты можешь орать сколько угодно, тебя только обезьяны услышат. Но они никому не расскажут. Потом, когда надоест с тобой возиться, мы отнесем тебя к муравейнику и оставим там. «Муравьи-пули», ты знаешь ведь, что это такое, да?

– Почему?

Нет, он точно боится. Он боится сказать, но меня боится еще больше. И я думаю, что за ним есть что-то очень плохое, он боится не просто так, а боится расплаты. Понимаю, что все это наивные домыслы, но вот интуиция подсказывает.

Повернувшись в сторону, я разжег керосинку и положил на нее отвертку, раскаляться. Затем вновь повернулся к нему, с удовлетворением отметив, что пленный не может глаз отвести от лежащей на огне железяки.

– Потому что нам надо знать все, что ты знаешь. – Я постарался заглянуть ему в глаза. – А мы знаем, что ты и твои коллеги – ублюдки и убийцы, поэтому меня уже сейчас не мучит совесть. И я не стану пользоваться термином «гуманность» в наших строящихся сейчас отношениях. Я скажу даже больше: я хочу начать тебя пытать, а потом хочу убить, положив в муравейник. – Усмехнувшись, я спросил: – Кстати, я недавно где-то прочитал, что здесь в среднем четыре таких муравейника на гектар леса, веришь? То есть вообще не проблема найти для тебя хорошее место. Просто лень тебя туда тащить, поэтому начнем здесь.

– Почему бы вам просто не задавать вопросы?

Глаза, глаза – зеркало души, они все выдают. Как же он боится… Вот сейчас он боится уже очень сильно, почти до обморока. Что это его так проняло? Муравьи?

– У тебя есть больше ответов, чем у меня вопросов, – улыбнулся я ему. – Но ладно, раз ты хочешь вопросов, с них и начнем. – Я достал небольшой перекидной блокнот с карандашом и пробежался глазами по списку вопросов, который я быстро набросал за кофе. – Где Эдуард Богатырев сейчас?

– Сейчас уже не знаю, – замотал он головой. – А вчера он вынужден был уехать, в офисе его не было.

– Куда уехать?

– Я не знаю. Я правда не знаю! – заорал он, увидев, как я поднял с пола моток троса. – Не надо меня пытать, я не знаю!

– Я пока тебя просто подвешу, чтобы тебе легче думалось, – сказал я. – А пытать буду уже потом. Так что ты пока вспоминай, куда он уехал. Вспоминай, пока у тебя еще осталось время.

Глава 17

Пахло в «зиндане» совсем отвратно: кровью, мочой, дерьмом, паленой кожей. Как я и обещал, так и вышло – пленный хотел говорить, он говорил так, что приходилось останавливать.

– Они ушли вниз, все. – Он сидел, прислонившись спиной к стене, я уже снял его с троса, вроде как поощряя за то, что он стал таким откровенным. – Мы всегда уходим вниз.

По лицу у него текли сопли вперемешку с кровью, мокрые штаны прилипли к ногам, под обрывками рубашки багровели длинные тонкие ожоги. Я действительно с ним не церемонился и ни на секунду его не пожалел. Я уже знал, что в Стива стрелял Артур. Что Брю убили братья Богатыревы вдвоем, в подвале своего дома в Маргарите. Что своего брата застрелила Луис Гонсалес, и она же провела «контроль». Что японка Сатори выстрелила в Джоанн Гонсалес. Что Сатори нашла Луис в Сети, причем искала ее сама, специально. В общем, он рассказал все, что так или иначе касалось убийств. Он даже рассказал то, что они убивали еще, других людей, о которых мы вовсе не знали.

Только вопросов возникло больше, чем было дано ответов.

– Почему в подвале дома Гонсалеса и у вас на складе было так холодно? – спросил я.

Этого вопроса, похоже, Джонсон не ожидал. Он с явным недоверием вдруг уставился мне в глаза. Затем, покачав головой, произнес:

– Ты не можешь этого чувствовать. Это невозможно. Если только ты… – Тут он замолчал, явно опасаясь продолжать.

– Ты говори, все самое страшное уже позади, видишь? – Я кивнул в его сторону, подразумевая тот факт, что он сидит на полу, а не свисает на тросу с балки. – Мы беседуем, ты откровенен, не разрушай достигнутой гармонии, продолжай.

– Ты… ты просто мне не поверишь.

– Поверю. Я верю во все, в чем можно так или иначе убедиться.

– Этот холод… – Он судорожно вздохнул, от боли, меняя позу. – Его чувствуют только те, кто может спуститься вниз.

– Куда – вниз? – спросил я, понимая, что он сейчас скажет такое, во что, кроме меня, не поверил бы никто. И понимая то, что я поверю.

– Не знаю «куда», никогда над этим не задумывался, – покачал Джонсон головой. – Мы просто говорим «вниз» – и все. Нижний уровень. Ад, не знаю. Инферно. Изнанка мира. Я правда не знаю. Оно просто есть – и все. Я пить хочу.

Кивнув, я достал из сумки початую бутылку минеральной и протянул ему, приложив горлышко к окровавленным губам. Джонсон сделал несколько больших жадных глотков, затем отвалился назад, к стене, переводя дух.

– Итак, насчет холода и тех, кто может его чувствовать, – напомнил я.

– Когда ты был ребенком, – он продолжал смотреть мне прямо в глаза, – ты кого-то убил? Человека, я имею в виду.

– При чем тут это?

Он чуть усмехнулся, похоже, потому, что я увернулся от прямого вопроса.

– При том, что только «это» здесь и при чем. «Это» так работает. Не знаю почему, просто оно именно так. Ты не убивал никого в детстве – ты этого не чувствуешь. Ты малолетний живодер – и «низ» впускает тебя. Чувствует тебя. А ты чувствуешь его.

Я хмыкнул. Потом сказал:

– Ты что-то путаешь.

– Ты хочешь сказать, что никого не убил? – Теперь в голосе была явная ирония, даже издевка.

– Нет, этого я сказать не хочу. – Я подался вперед, опираясь локтями в колени. – Но я не был «малолетним живодером». Я убил того, кто заслуживал этого. При самозащите. Взрослого, злого, пьяного ублюдка, недавно вышедшего из тюрьмы. Его просто надо было убить.

1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 108
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?