Царство селевкидов. Величайшее наследие Александра Македонского - Эдвин Бивен

Антиох, которого на западе оттесняло победоносное оружие Аттала, начал уже думать, чтобы восстановить свое положение за счет брата на востоке. Он попытался расшатать позиции Селевка в Сирии, перейдя через Евфрат высоко по течению и затем напав на Месопотамию через дружеское царство Арсама. Однако на равнине его уже ждали армии брата. Ими командовали Ахей и его сын Андромах, два самых высокопоставленных человека в царстве, ибо Ахей был тестем царя Селевка[609]. С ними Антиоху не повезло. После своего поражения, постыдным образом злоупотребив обычаями, которые в древних войнах были связаны с погребением погибших, он позволил себе убить четыре сотни невооруженных воинов своего брата; но он все равно остался проигравшим[610]. Он нашел себе убежище при дворе каппадокийца Ариамна, где царицей была его сестра Стратоника[611]. Но он не успел пробыть там долго, как узнал, что, хотя с виду кругом него цвели улыбки, его хозяин договорился с Селевком и готовился выдать его брату[612]. Он снова бежал. Судя по всему, он совершил еще одно, последнее отчаянное нападение на Аттала (229–228 до н.э.). Нам говорят о четырех битвах – две «в Лидии», одной у озера Колоэ и одной – в Карии[613]. Они лишь довершили его падение. Нигде теперь в Азии он не был в безопасности: всюду его могли схватить либо Аттал, либо его собственный брат. Он перебрался в Европу, во Фракию, которая еще с войны Лаодики была захвачена войсками Птолемея, и положился на великодушие египетского царя (228–227 до н.э.). По приказу александрийского двора его строго охраняли. Однако с помощью какой-то девицы, сердце которой завоевал этот пленный царевич, он спасся от своих тюремщиков. Но дикие горы Фракии были отнюдь не безопасны для беглецов. Его маленький отряд встретился с мародерами-галлами, и именно от руки галлов, с которыми он столько имел дела за свою жизнь, Антиох Гиеракс и погиб. Его современник, историк Филарх, рассказывал, что конь Антиоха, когда галльский вождь Кентарет вскочил на него, прыгнул со скалы и отомстил за своего хозяина[614].

Исчезновение со сцены Антиоха Гиеракса покончило с отдельным селевкидским двором в Малой Азии. Аттал теперь завладел тем, что некогда было землями Селевкидов к северу от Тавра. Селевку Каллинику теперь надо было решить, смириться ли с тем, что эти земли будут отобраны у его династии, или же потребовать у пергамского царя силой оружия их возвращения. Что он на самом деле сделал – мы точно не знаем. У него было мало времени, чтобы сделать что бы то ни было. Через год после кончины брата СелевкII погиб, упав с коня (227–226 до н.э.)[615]. Он так и не вернул себе страну, в которой началось его правление[616].

СЕЛЕВКIII СОТЕР

Задача восстановления царства, которая пала на его наследника, была трудной. Географический центр империи – Сирия, Вавилония и ближайшие иранские провинции – все еще держался, но и на западе, и на востоке от царства были оторваны огромные куски. Держава Птолемеев правила побережьями южной Малой Азии и даже в какой-то степени Сирии, владея Селевкией и устьем Оронта. Пергамская держава правила ионийским и эолийским побережьями, а также теми участками внутренней части страны, которыми не владели князья-варвары. Для этой задачи юноша, наследовавший Селевку Каллинику, подходил мало. Он был старшим из двух сыновей СелевкаII от Лаодики, дочери Ахея. До этого его называли Александром, но, вступив на трон, он принял династическое имя Селевк. Официальным именем его было Селевк Сотер. Был он слабого сложения и, как можно судить по прозвищу Керавн, которое дали ему воины, подвержен приступам неконтролируемого гнева. Однако, судя по всему, он незамедлительно обратился к делу восстановления власти Селевкидов на западе. Его младшего брата Антиоха, видимо, поставили представлять царскую власть в восточных провинциях.

Из двух врагов на западе пергамский царь стал единственным, кого, насколько мы знаем, СелевкIII прямо атаковал. Судя по всему, он готовился нанести удар с самого момента своего восшествия на престол[617]. Надпись Аттала говорит о победах над «полководцами Селевка».

Сейчас юный царь сам пересек Тавр с большой армией. С этого времени до дня своей кончины он вел войну в Малой Азии. Было ли что-нибудь предпринято между тем против египетской державы? В Книге Даниила (11: 10) сказано, что «потом вооружатся» оба сына СелевкаII «и соберут многочисленное войско». Если бы у нас были какие-либо основания предполагать наличие альянса между Пергамом и Египтом, то атака на Аттала могла бы считаться косвенной атакой на Птолемея. Однако оснований для такого предположения нет. Низе предполагает, что враждебные действия между селевкидским двором и Египтом снова разразились до кончины Селевка Каллиника и что они завершились решительным миром при Селевке Сотере[618]. В любом случае вполне возможно, что СелевкIII сделал определенные приготовления для войны с Египтом, особенно имея в виду, что его главный министр, кариец Гермий, был основным сторонником агрессивной политики против Египта несколькими годами ранее, при АнтиохеIII. Если СелевкIII решил, что война с Пергамом важнее войны с Египтом, то могло быть и так, что нападение на державу Птолемеев было по соглашению предоставлено союзному македонскому двору. Примерно в то же самое время, что Селевк воевал с Атталом во внутренних областях Малой Азии, Антигон Досон, правивший в качестве регента Македонии за малыша Филиппа, которого кончина Деметрия около 230–229гг. до н.э. сделала царем, напал на берега Карии и изгнал гарнизоны Птолемеев[619].