Фея в Темной Академии - Ирина Сергеевна Алексеева

он сказал что-то другое. Повернувшись к порталу, я решительно, пока не передумала, шагнула в сияющий круг, и через несколько мгновений головокружительного полета оказалась в холле нашего родового замка. Почувствовав всплеск магии, вниз по ступенькам бегом спустился отец, и я, наконец дав волю слезам, бросилась в его объятия.

Глава 23

Леона

Прошел почти месяц с тех пор, как я вернулась домой.

После того, как я в подробностях рассказала родителям о своих злоключениях в Алассаре, они, в свою очередь, поведали мне историю своей договоренности с Каином. Отец покаялся, что после того, как маленькая я случайно разбила волшебное зеркало, у него появилась надежда, что дракон оставит нашу семью в покое. Но магия, как оказалось, была сильнее любых обстоятельств, поэтому в день своего совершеннолетия я, как и было обещано, отправилась к своему нареченному.

Каждое упоминание лорда Рэвенхарта причиняло мне боль, поэтому родители старались деликатно обходить эту тему в разговорах и вообще вели себя так, будто я не вернулась домой опозоренной. Мне даже предлагали начать все сначала в академии Алорана, но я наотрез отказалась покидать родной дом. Только в знакомых стенах мне было спокойно и относительно комфортно.

В поведении родителей прослеживалась явная тревога. Отец, думаю, переживал, что я могла погрузиться в сон. Он даже пригласил в гости мою тетушку Лорелею с ее супругом-драконом, но это ничуть не уменьшило моей тоски.

Сердце болело. Несмотря на то, что брачная татуировка потускнела, я все равно чувствовала незримую связь со своей истинной любовью и знала, что ему тоже плохо. Вдали от меня Каин метался по своим апартаментам, сходя с ума от вынужденной разлуки.

— Чисто теоретически, я мог бы открыть портал в Алассар, – как-то за завтраком произнес отец. Я только начала покидать свою комнату, а до этого сидела затворницей, предпочитая не попадаться никому на глаза, потому что выглядела откровенно ужасно. Потеря половины сердца никого не делает краше.

— Я не вернусь в Алассар, – упрямо пробормотала я и вернулась к своему омлету, предпочитая закрыть эту тему раз и навсегда.

— Об этом не может быть и речи, – напряженный голос отца привлек мое внимание. – Но я мог бы отправиться туда и оторвать голову Каину.

Мама предостерегающе шикнула на него, но это не возымело никакого эффекта.

— Каин сам мастер отрывать головы, – я вспомнила бесславную смерть альтара Айн-Андара и вздрогнула. Крови было столько, как будто ее там расплескали несколько ведер.

— Можно наслать на него проклятие фей. Или поместить его душу в кристалл.

— В тот же самый, где сидит Реджина, – хмыкнула я. – Он будет рад такому соседству.

Отец улыбнулся, довольный моей вовлеченностью в диалог, и я быстро скисла. Что толку в этих обсуждениях? Я понимала, что родители пытались поднять мне настроение и заставить хоть немного отвлечься, но ничего не работало.

Ночами мне снился Каин. Великолепный, обнаженный и идеально смотревшийся между моих широко разведенных ног. Я просыпалась от собственных стонов, едва не наяву чувствуя прикосновения его талантливого языка, проникновения в меня его пальцев и не только… Это напоминало бред, потому что я изо всех сил пыталась вырвать из остатков своего сердца все теплые чувства к этому мужчине, но он как будто с каждым днем проникал все глубже, отравляя меня своим ядом.

Однажды, когда ничто не предвещало беды, стационарный портал вновь сработал. Отец, первый оказавшийся на месте происшествия, обнаружил на светящейся платформе кристалл на цепочке. Я без труда узнала в нем тот самый камень, в который шанар заключил дух Реджины.

— А вот и прапрабабушка пожаловала, – сказала я, даже и не думая прикасаться к подарку. К нему прилагалось письмо в конверте, запечатанной печатью с эмблемой рода Рэвенхарт, но я, не глядя, швырнула его в камин. Если бы я тогда обернулась, то увидела бы, как мой отец щелчком пальцев погасил пламя и спрятал послание у себя за пазухой. Он, в отличие от меня, хотел разобраться в том, что значило это подношение.

После этого случая родители стали молчаливыми и задумчивыми и больше не упоминали при мне Каина. И я бы насторожилась, если бы была более внимательной. А потом в наш дом начали часто наведываться гости. В основном, это были мужчины, и мама всеми правдами и неправдами уговаривала меня составить им компанию. Когда до меня, наконец, дошло, случился скандал, и я снова закрылась в своей комнате. Подумать только, они решили сосватать меня. Как будто кто-то мог заменить мне Каина. Глядя на все произошедшее под другим углом, я в чем-то даже начала понимать дракона. Какими бы ни были его намерения, он до последнего обращался со мной, как со своей истинной парой, хотя все это время был страстно влюблен в Реджину. Но почему он в таком случае не оставил ее себе, а прислал кулон в Фоэру?

Я поинтересовалась у отца, что он в итоге сделал с кристаллом. Может, попытался вселить ведьму в какой-то другой артефакт, в зеркало, например, чтобы можно было с ней общаться, но оказалось, что Реджина нашла свое пристанище в дальнем углу прочного сейфа. Как объяснил мой родитель, ведьма заслужила наказание, и вечность в одиночестве и темноте могли бы заставить ее задуматься о том, что она едва не натворила. И не с кем-то посторонним, а с собственной праправнучкой.

Я сильно сомневалась, потому что для раскаяния у вероломной Реджины не было необходимых качеств, таких, например, как совесть. Но я была благодарна ей, что она хотя бы на некоторое время отвлекла Айн-Андара и тем самым спасла мне жизнь и разум. Но отец был непреклонен, и через некоторое время я оставила попытки убедить его переселить ведьму во что-то более подходящее.

Следующим подарком Каина неожиданно стал гримуар Виктора Ангрейма, который отец тут же унес в свой кабинет и, как я полагала, запер в том же сейфе, в опасном соседстве с Реджиной.

Мои дни, как и прежде, проходили в стенах личных апартаментов. Не было причин выходить. Как ни сложно было это признавать, мне было плохо без Каина. Этот мужчина имел слишком большое значение, и каждый вдох без него оборачивался медленной агонией. Я изо всех сил цеплялась за остатки своей гордости, напоминала себе, что именно он совершил, но...

Каждый день портал приносил письма. Я не сжигала их, как первое послание, но и не читала, складывая в коробку из под обуви. Возможно,