Ты студент, Гарри! - Сергей Вишневский

Девушка остановилась и сложила руки за спиной.

—Хочешь?

—Хочу,— ответила она не оборачиваясь.

Гарри тяжело вздохнул и, покачав головой, пошёл за девушкой.

—Господи, как же с вами, девушками, тяжело.

* * *

—Рыба, кстати, так себе у них,— произнёс Степан и поднял банку с пивом, которое привёз с собой.— Кто так лосось «Веллингтон» подаёт?

—Ты про банкет? Вроде, нормальный лосось был,— пожал плечами Гарри, сидевший рядом.

—Дело не в лососе,— покачал головой Сидоров и отхлебнул из банки.— Дело в том, как его подают. Тут совсем другое…

Парни сидели на пляжных креслах, на террасе, которая находилась над гаражом, где находились автомобили оставшихся в поместье гостей. С террасы открывался отличный вид на сад и небольшой домик, что находился на другом конце участка.

—Понимаешь, лосось «Веллингтон» — это тот же расстегай по сути. Рыба в слоеном тесте.

—Ну, не скажи. Там без риса, да и лосося не в пример больше,— покачал головой Гарри.

—Но суть от этого не меняется, понимаешь?— вздохнул Степан.— Всё ведь дело в подаче. Если бы аристократы ходили просто пожрать, то они бы в блинной ели. Блины какие-нибудь с икрой.

—А чем тебя подача не устроила?

—Тебе когда «Веллингтон» приносят, официант должен при тебе кончики теста обрезать. Дальше надо его разрезать пополам, так, чтобы ты видел, что внутри и насколько он пропечен. А после надо положить это так, чтобы это было красиво. Композицию создать. Я когда в ресторане работал, мы одну половинку вверх срезом ставили…

—«Ставили»?— хмыкнул Гарри.

—Да. Именно ставили. Он у нас круглый был, толщиной с эту банку. Слоеного теста тонкая полосочка, только для хруста, а остальное — рыба,— кивнул Сидоров.— И вот ты половинку ставишь, а вторую сбоку прислоняешь. А потом сливочным соусом поливаешь.

Гарри хмыкнул.

—А соус лить надо так, чтобы он на край среза первого куска попадал, лужицу там образовывал, а потом стекал по краю, попадал на второй кусок и лужицей растекался перед клиентом.

Гарри на последнем предложении завис, представляя себе картину.

—Серьёзно? У вас так заморачивались?

—Именно поэтому в наш ресторанчик в не самом хорошем районе города все аристократы ездили,— вздохнул слуга.— Я, по-честному, только там понял, что есть можно не только сытно или вкусно. Есть можно красиво.

—Мда,— хмыкнул Гарри.— Слушай, а что у тебя с матерью?

—Там… работала много. Очень. Спала мало. Так в принципе у всех, кто из того дерьма выбраться пытается. Здоровье на деньги меняем.

—И что случилось?

—Инсульт. В пятьдесят геморрагический инсульт. Лопнул сосуд в голове от давления… И всё. Я тогда только поступить успел. Сейчас лежит. Глотательный рефлекс слабый. Пить не получается. Через зонд кормлю в основном. Когда денег нет, мучаемся, обычную пищу пытаемся есть. Кое-как полужидкую пищу есть может. Трахеостома с реанимации осталась. Обрабатываю, повязки меняю.

Гарри хмуро закивал головой.

—Хорошо хоть, выжила.

—Я тоже думал сиротой останусь. Как она.

—Детдомовская?

—Угу.

—А отец?

—Не видел.

—Знакомо,— кивнул Гарри.— Я-то своего видел… но лучше бы не видел.

—Мудак?

—Можно и так сказать,— хмыкнул Гарри.— Там вообще тёмная история. Мать нормально так и не объяснила, как так вышло.

—Понятно… О, кажется, начинается.

В домике, что находился за садом, показалось пламя.

—Угу,— кивнул Гарри, отхлебнул сок из бокала и достал тёмные очки.

Сидоров взглянул на него, похлопал по карманам, а затем тоже нашёл темные очки.

—Ну, Боря… Жги!— приподнялся Гарри.

Едва показавшееся в окнах языки огня резко рванули в стороны, выбив стекла.

—Слушай, я никогда не задумывался,— произнёс Степан, надевая очки.— Но так всегда? Если так маги трахаются, то… никакого постельного не напасёшься.

—Нет. Так только в первый раз,— отозвался Гарри, смотря, как разгорается пожар.— И то не у всех. Только очень сильные маги, да и то… В общем, нюансов много, говорят всякое, а точно и доказано никто ничего не знает.

Пожар резко рванул в стороны, охватил крышу, но тут произошёл хлопок, в небо сквозь крышу рванул огненный протуберанец, а затем под действием порывов ветра его начало закручивать.

—Так, а вот это уже Катька,— хмыкнул Гарри, наблюдая, как над домом образовывается огненный смерч.

—Твою мать…— прошептал Сидоров, смотря на двадцатиметровую огненную воронку, что бушевала на месте дома.— Как бы лес не полыхнул…

—Не должен. Там, вроде, артефакты защитные видел.

—Сколько же там силы?

—Дохрена,— кивнул Гарри, взял пачку с соком и протянул Степану.

Тот молча чокнулся банкой с пивом и сделал пару глотков.

—С почином, Боря!— отсалютовал Гарри другу и так же отхлебнул сок.

Несколько минут они наблюдали, как бушевало пламя, после чего смерч медленно и неторопливо начал оседать.

—Пойдём. Надо встретить,— вздохнул Гарри и поднялся.

Через несколько минут, когда пламя еще облизывало копченые стены помещения, Гарри и Степан стояли у пепелища и ждали молодоженов с халатами в руках.

К ним из дома уже спешили слуги и сам глава рода Мусаевых, но друг оказался рядом раньше.

Из дома молодые Мусаевы вышли вместе, держась за руки.

На Кате был тот самый подарок — жёлтый кружевной комплект, переживший выброс двух молодых магов.

—Я рад,— произнёс Гарри, подавая халат девушке.— Я искренне рад, что угадал с размером комплекта.

Катя взяла халат и накинула на плечи. Хмуро взглянув на Гарри глазами, затянутыми голубой пеленой, она произнесла:

—С трусиками прогадал, немного жмут.

—Гарри,— произнес Боря, взяв халат у Степана.— Это было… подло. Я просил: без шуточек.

—Что?— возмутился подросток.— Я же как лучше хотел!

Боря хмуро взглянул на начинающего некроманта пылающим взором, а потом опустил взгляд на подаренные ему трусы.

Обычные облегающие «боксеры», только вот спереди в стороны торчали огромные слоновьи уши. Рядом было пару глаз, а перпендикулярно телу торчал хобот.

—И что тебе не нравится?— возмутился молодой некромант.— Видишь! Даже слон за тебя рад!

Дальше память, к сожалению, меня подводит.