Стандарт возмездия - Чингиз Абдуллаев

Она подошла к его кровати. Он взмахнул руками:

— Согласен, я подлец. Я настоящий мерзавец. Но убивать тебяне хотел, честное слово, не хотел.

Он вдруг с ужасом увидел, как она достает пистолет.

— Ты с ума сошла? — почему-то шепотом спросил он.

— Вчера твои подонки убили мою соседку, которая спасла мнежизнь, — твердо произнесла она, глядя негодяю в глаза.

— Убили? Как убили? Кого убили? — растерялся Кудрявцев,вдруг осознавший, что его действительно могут арестовать и посадить.

Виноградова подняла пистолет. Он с ужасом смотрел, как она внего целится. Он хорошо знал, как она умеет стрелять.

— Нет, — закричал Кудрявцев, — так нельзя! Это не правильно!Она сделала еще шаг.

— Я не виноват, — лепетал он, — я ни в чем не виноват;просто мы все связаны круговой порукой, нельзя было ничего говорить.

Она смотрела в его дрожащие мясистые щеки, в его пустыеглаза, где отражался животный страх. Этот человек олицетворяя все, что она такненавидела.

Мерзость предателя, подлость неблагодарного человека, трусостьслизняка. В эту минуту она действительно его ненавидела. У него в глазахпоявились слезы. Он не сомневался, что такая решительная баба, какой он еезнал, в него выстрелит.

Лучше сидеть в тюрьме, чем лежать в могиле, вдруг подумалон, продолжая умоляюще тянуть к ней руки.

Она брезгливо поморщилась, опустила пистолет, а потом изовсех сил ударила рукояткой пистолета по мужскому достоинству. Он взревел отболи.

Послышался даже хруст.

Почти сразу в палату ворвались сотрудники ФСБ. РоманКудрявцев катался на кровати от боли и выл нечеловеческим голосом. Не обращаявнимания на его крики, она вышла из палаты. У окна стоял Максимов. Он неповернул головы, когда она встала рядом с ним.

— Убила? — спросил он.

— Даже не ранила, — искренне ответила она, — просто ударилапо его мужской гордости.

— Иди ты! — засмеялся Максимов. — А ты, оказывается,настоящая садистка.

Уже в автомобиле он неожиданно сказал ей:

— В нашем деле должны быть постоянные проверки на прочность.Считай, что сегодня ты прошла еще одну такую проверку. И выдержала ее почтиуспешно.

Она вздохнула. В этих словах был весь Максимов.

Уже сидя в автомобиле, когда они уверенно проезжали череззабитый, как всегда, центр города, Виноградова вдруг спросила:

— А вы могли подумать, что я его убью?

— Нет, конечно, — сразу ответил Максимов, — просто я считал,что небольшая встряска тебе не помешает. А вообще-то ты одна из наших лучшихсотрудниц. Говорю это не для комплимента.

Они уже подъезжали к зданию ФСБ, когда Виноградова решиласьспросить у полковника:

— Все-таки караван Зардани следует к Бухаре?

— Не совсем так, — нахмурился Максимов. — Во всяком случае,уже завтра движение каравана будет завершено, если наши ребята в Бухаре сумеютостановить караван.

— Вшестером против стольких людей, — сказала она.

— Их задача установить, где точно находится груз, и выйти нанас, после чего мы свяжемся с посольством и Министерством внутренних делУзбекистана. В деле будет задействовано много людей, и, если даже среди нихокажется нечистоплотный человек, он не сможет скрыть самого факта обнаружениястоль большого груза наркотиков.

Он тяжело вздохнул:

— Все решится завтра.

— Я все-таки не понимаю, — растерялась она, — если мы знаем,что караван идет к Бухаре, почему мы не перехватим его в дороге, чтозначительно легче, чем искать их в многолюдном городе. Почему позволяем машинамприйти в Бухару?

— Пока мы почти ничего не знаем, — сказал Максимов.

— Но мы точно знаем, что караван идет к Бухаре, — горячиласьВиноградова, — гораздо легче остановить его по дороге.

— Легче, — согласился Максимов. — А ты думаешь, Зардани неучел этого варианта? С таким грузом и без страховки?

— Вы ведь сами говорили, что там будет и наше боевоеохранение. Разве это не достаточная страховка?

— Нет, — решительно ответил полковник, — Зардани понимает,что, даже хорошо вооружив охранников, он не сумеет обезопасить свой груз.Местная служба безопасности и Министерство внутренних дел всегда могутподтянуть достаточное количество внутренних войск, чтобы блокировать егокараван. Поэтому он должен был придумать какой-то другой трюк.

— И придумал?

Он помолчал, взглянув на их водителя, потом негромко сказал:

— По-моему, да. — И больше не произнес ни слова. Автомобильостановился, и он вышел из машины, дожидаясь, когда она выйдет следом. И толькона улице, когда они подходили к зданию ФСБ, куда привезли арестованногоКудрявцева, он негромко признался:

— Дело в том, что это ложный караван. В машинах нетнаркотиков.

— Откуда вы знаете? — не сдержала вопроса Виноградова. Онвзглянул на часы.

— Завтра утром все решится, — сказал он, — я, наверное, неимею права тебе говорить, но в караване вместе с боевиками находится сотрудникмилиции, который и передал в Москву эту информацию.

В этом казино уже давно были свои негласные законы. Сюда немог попасть посторонний с улицы, здесь не бывало привычной толкотни у столов,легкой праздничной суеты в ожидании игры. Сюда не заходили случайныепосетители. Все было чинно и благопристойно.

Это казино находилось в центре города. О нем знали многие,но попасть сюда можно было по специальному приглашению, которое отправлялитолько постоянным клиентам. Такой своеобразный клуб мог возникнуть в Москве всередине девяностых годов, когда бешеная приватизация и неслыханное воровствосделали присвоивших государственное имущество баснословно богатыми.

В этом казино можно было потребовать к столу любое блюдо илизаказать его на завтра. Любая кухня мира была предоставлена для гурманов. Самыекрасивые девушки, отбираемые по строжайшему конкурсу, обслуживали именитыхклиентов. Но самое главное заключалось не в этом.

Здесь не было привычных ставок в привычном понимании этогослова. Здесь за одну ночь прокручивались миллионы, иногда десятки миллионовдолларов. Даже знаменитые казино Монте-Карло, Лас-Вегаса и Атлантик-Сити немогли сравниться по суммам оборотов с этим закрытым московским заведением.Хорошим тоном считалось не узнавать своих партнеров по игровому столу застенами казино.