Практикующий. Клятва ворона - Валерия Воронцова

– Клятву? Еще что? Квартиру на тебя переписать? – резко и неожиданно жестко поинтересовался целитель.

– Не прикидывайся, – не впечатлился Влад. – На моем месте ты потребовал бы то же самое.

– Она не знала, что делает.

– Тебе стоило лучше объяснять.

– Мне нужно подумать.

– Сколько угодно. Я не передумаю, – сухо проговорил Яблонев и отрубил звонок, глядя мне в глаза. – Давай, – кивнул он мне.

– Что это было? – моргнула я. – Какая, к черту, клятва? И почему вы с Лешей так разговаривали, я думала, вы друзья!

– Мы друзья, – утвердил ведьмак. – Но конкретно сейчас мы прежде всего практикующие, чьи фамильяры повздорили. Как истинно светлый, он пытается затушить пламя водой, а я, как истинно темный, хочу, чтобы все прогорело до конца и развеялось по ветру.

– Я не поняла, – признала я. – И у меня снова заболела голова. Можешь ты нормально объяснить?

– Тебе нужно поспать, – нахмурился Яблонев.

– Я не собираюсь спать, пока ты не расскажешь, зачем требуешь от Ирки какой-то непонятной клятвы, – закусила я губу, против воли представив себе сладкий сон под пледом. Тогда Владу придется уйти, я останусь одна и тут же начну думать обо всем, что наговорила Ругалова, а этого совсем не хотелось.

– Хорошо, – согласился парень.

– Только давай сначала уйдем с кухни, – попросила я, устав сидеть на жестком стуле и мечтая снова устроиться на диване.

Убрав все, что касалось чаепития, и помыв кружки, я присоединилась к Яблоневу в зале. Парень стоял возле книжного шкафа и держал в руках рамку с фотографией, на которой пятилетняя я в парке, с двумя смешными хвостиками, в майке с Микки Маусом и джинсовом комбинезоне, держу сразу две сахарные ваты. Давно нужно было убрать этот позор куда подальше!

– Мило, – оценил он, ставя рамку на место. – Я в прошлый раз ее не заметил.

Жаль, что сейчас так же не повезло.

– Я у тебя вообще ни одной фотографии не видела, – вспомнила я. Разве что несколько на компьютерном столе…

– Мы их не ставим, – пожал плечами Влад. – Лишняя возможность для недоброжелателей.

– Ты точно не параноик? – усомнилась я, в одно движение раскладывая диван, чтобы было больше места.

– Когда моей маме было шестнадцать, она жила с бабушкой и носила в кошельке ее фото. В один прекрасный день фото исчезло, а бабушка сильно заболела. Оказалось, один недовольный клиент украл фотографию из маминого кошелька, принес другой практикующей, и та навела по ней порчу. Так что, отвечая на твой вопрос, я не параноик.

Ого.

– А разве вы сами себя не защищаете от порчи?

– Агата, запомни: если кто-то действительно хочет тебя проклясть, рано или поздно он найдет способ. Любую защиту можно пробить, всего предусмотреть невозможно.

– Тебя когда-нибудь… – Я замотала рукой, не желая произносить этого вслух.

– Попытки были, – кивнул Яблонев. – Одна даже почти удалась, но вовремя вмешалась Захарова.

Устроившись на диване, я похлопала по месту рядом с собой, однако темный не спешил забираться ко мне. Окинув взглядом комнату, он уверенно подошел к шкафу, где были мои вещи, отодвинул правую дверцу и вытащил плед с нижней полки. Бросив мне его, начисто проигнорировав укоряющий взгляд, ведьмак залез следом. Значит, он не собирается сейчас уходить?

– Я же сказал, тебе нужно поспать. Эмоциональная усталость, вызванная вашей ссорой, влияет на твое физическое состояние больше, чем ты думаешь. Я немного помог, но лучше пойти проверенным путем.

– Ты все еще не объяснил свой разговор с Лешей, не думай, что у тебя получилось заговорить мне зубы.

– И в мыслях не было, Герцогиня, – усмехнулся Влад, подставляя одну подушку к стене под спину, а вторую укладывая на колени. Указав на нее глазами, он сделал приглашающий жест: – Ложись.

Предложение было слишком заманчивым, чтобы отказаться. Устроив голову на подушке так, чтобы видеть лицо Влада, я накрылась пледом.

– Доволен?

– Более чем, – кивнул ведьмак. – Итак. Объясняю. Леша считает, что, если его фамильяр просто извинится и тебя эти извинения устроят, конфликт будет исчерпан. Березин не хочет принимать того факта, что это не продлится долго и история с тем же успехом повторится на следующей неделе или через месяц. Понимаешь, почему я сравнил это с тушением огня водой?

– Потому что это временная мера? Вроде как все может высохнуть и загореться снова?

– Верно. Моя позиция заключается в том, чтобы в принципе нечему было гореть. Для этого Ира должна принести клятву на своей крови незаинтересованной стороне, в которой пообещает больше никогда не пытаться воздействовать на нашу связь фамильяра и практикующего.

Хорошо, логика тут есть. Я не хочу терять Ругалову, но и ссориться с ней каждые три дня из-за Влада тоже. Звучит так, словно мы просто ставим табу на эту тему. Кровавое табу.

– И ей придется рассечь себе ладонь?

– Что? Нет, конечно, – фыркнул Влад. – Ей всего лишь надо будет уколоть указательный палец правой руки иголкой и оставить отпечаток крови там, где укажет Настя. А ты что подумала? Ритуальный нож, порез на полруки и балахоны? Какой идиот вообще доверит Ругаловой нож?

Не выдержав, я засмеялась от облегчения и искреннего ворчливого возмущения Яблонева. Просто укол иголкой. Это же не страшно и скорее неприятно, чем больно. Так ей и надо за «блохастую».

– А если они откажутся?

– Темные будут бойкотировать светлых до тех пор, пока они не согласятся.

– Не хочу, чтобы все к этому свелось, Леша же ни в чем не виноват…

– Святая простота, – цокнул языком Влад, снова зарываясь в мои волосы рукой. – Он как раз и виноват больше всех. Не объяснил Ире что можно и нельзя, или не предупредил, как темные реагируют на подобное хамство, или объяснил и предупредил, но плохо.

Чуть посомневавшись, я решила спросить то, что тревожило меня больше:

– А если Ругалова согласится на клятву, но больше не захочет со мной общаться, посчитает это предательством с моей стороны, или…

– Не накручивай себя, ситуация прозрачна как стекло, ничего темного и запутанного в ней нет. – Его ногти чуть задели край уха, и я прикрыла глаза от удовольствия. – Если после этого она не захочет с тобой общаться, значит, грош цена ее дружбе. Посмотри на нас с Березиным. Есть ряд тем, в которых мы кардинально не согласны друг с другом, но это не мешает нам уважать точку зрения оппонента и оставаться друзьями.

– Угу, – промычала я, подозревая, что Влад упускает один немаловажный факт. Они с Березиным – парни. В мире девушек такое деление не прокатывает. В лучшем случае, обе делают вид, что принимают действия подруги, про себя осуждая ее. Ладно, что толку думать об этом, когда ничего еще не случилось?