Метка рода - Властелина Богатова

Далебор, завидев свою пленницу, к ней направился. Вейя сжала плечи руками, проследила за ним, как он быстро приближался.

— Не сердись на меня.

Вейя подняла на него взгляд. Ветер ворошил его кудри, в свете ока ярче густела тень в серых глаз.

— Отпусти меня, — попросила Вейя, облизывая пересохшие губы.

Губы Далебора вытянулись в линию.

— Не выйдет, Вейя, нет. Да и князь о тебе заботу проявил, не одно моё такое желание, — Далебор вдруг руку протянул, коснуться попытался. Вейя отпрянул, да только не убежать теперь. — Я забуду то, что ты была с ним, — прошептал он, склоняясь так низко, что дыхание горячее скользнуло по коже тяжестью, — согласись моей быть.

Вейя фыркнула.

— Просишь согласие, когда насильно и обманом увёз меня? Так теперь держи ответ — нет. Не хочу быть с тобой, Далебор. Никогда.

— А с кем? С ним хочешь? — процедил сквозь зубы.

Вейя задышала часто, смятение и гнев скручивалось ядом внутри всё сильнее, даже рядом стоять было невмочь.

— Какое тебе дело с кем?

Далебор молчал, закаменев, его напряжение выдавали застывшие твердью мышцы шеи и сжатые челюсти.

— Какая же ты… колючая… девка. Если не хочешь сама, будет так, как я скажу, — прошипел, ярясь, не сдерживаясь больше.

— Мало тебе одной Любицы? — Вейя так громко это сказала, что невольно осмотрелась — не услышал ли её кто ещё, а вот Далебору на то, казалось, было наплевать.

— Мало. С тех пор, как тебя увидел — мне всего мало. И воздуха, и простора.

— Как бы твоё желание не сгубило тебя, сотник.

Крылья носа Далебора вздрогнули, по щеке желвак дёрнулся, и его даже затрясло, но он вдруг отстранился, выпрямляясь, свысока на неё посмотрел, усмиряя рвавшийся наружу пыл.

— Чем-то мы в этом схожи с тобой, Вейя, тебе бы тоже того посоветовал, — сказал и отступил, возвращаясь к гридням, оставляя Вейю одну.

Только проводила взглядом, буравя его напряжённые плечи и чуть рваный шаг.

Вот и пускай злится. Вейя отвернулась. И только тут оглядела себя: на ней было то платье, в котором она в ур пришла, и новая исподняя, а вот гребня, чтобы волосы после мытья разодрать, не оказалось. И будто услышав её нужду, один из гридней принёс её колетку поясную, будто только вспомнил о ней. Всё прихватил сотник, ничего не забыл. Вейя выдохнула, оглядев ровный окоём. Может, Тугуркан ещё нагонит? Да разве был такой наказ от Тамира — ввязываться в ссору с поляничами? Но каган, верно, такого не ждал, что сотник по пятам шёл, как и Вейя не ожидала.

На то, чтобы привести себя в порядок, потребовалось время, но, закончив плести косу, Вейя так и осталась сидеть в тени повозки, смотря вдаль. Если бы только сбежать удалось, то к вечеру бы уже в аил вернулась. Но следили за ней крепко. Вейя то и дело напарывалась на чей-нибудь взгляд.

Далебор вновь приблизился, Вейя и замечать его не желала, да ему, похоже, то и не нужно стало. Он молча положил на колени свёрток.

— Поешь, — только и сказал сухо.

— Подожди, — остановила его Вейя, — позволь на лошади ехать, в повозке душно сильно.

Далебор сощурился, въедливо вглядываясь в её лицо.

— Посмотрю, как будешь себя вести.

Вейя не успела ничего ответить такого колкого в отместку, как сотник уже шёл обратно к костру, который разбили на время стоянки. Очнувшись, Вейя рассеянно опустила взгляд, разворачивая отрез ткани. Щедрый ломоть хлеба и вяленое мясо пахли пряно, поесть, как бы Вейя ни злилась, не отказалась, хотя первый порыв — оставить это всё у дороги. Всё же не доела, почувствовав сытость. Остатки оставила в траве — для духов луговых. Может, раздобрит, да помогут выпутаться из сетей.

В дорогу свернулись споро, Вейя не успела и освоиться толком, как гридни уже поднимались в сёдла. И Далебор всё острил на ней взгляд, не выпуская из-под внимания. И стало вдруг любопытно, как он её удержать возле себя собрался, коли путь его в Каменный Кут лежит? Неужели запрёт в какой-нибудь избе заброшенной или… ворожить собрался, разум её отуманить? Даже смешно стало от этих мыслей, да вместе с тем невесело, и страх заточил где-то под рёбрами.

Вейя всё же выпросила лошадь — ехать в заточение не хотелось до слёз, что пришлось спрятать всё своё негодование и ярость. Забравшись верхом, даже выдохнула свободнее оттого, как холмы открылись взору далёкими в солнечном свете просторами. Конечно, гридни окружили со всех сторон, да и лошадь ей дали самую старенькую — чтоб, коли что, далеко не сбежала. Да Вейя и понимала, что бессмысленно это — нагонят разом, ещё свяжут и в повозку назад затолкают.

Шли бодро, будто всё спешили куда, оно и понятно — Вейя каждый раз оборачивалась в надеже Тугуркана увидеть, да окоём со всех сторон был чист. И как бы ярко ни светило обжигающее око, так что душно даже стало, спасал только ветерок, а внутри всё мрачнее становилось.

— А это ещё кто там? — ехавший рядом гридень вскинул руку, накрывая тенью глаза, всматриваясь вдаль.

Вейя тоже пригляделась, да не увидела бы ничего, если бы не поднимавшийся тонким ручьём дым от костров и тёмные мужские фигуры.

— Их не было здесь, когда проезжали мимо, откуда взялись? — обернулся тревожно, оглядывая остальных.

Вейя вытянула шею, ища взглядом Далебора, да он со своими ближниками уже тоже приметил становище. Отряд взволновался заметно, придерживая своих жеребцов, да некоторые войны за черенки кто мечей, кто топоров похвастались, другие луки сдёргивали с плеч.

Их тоже заметили. Чужаки всполошились, забегали, прыгая в сёдла, и уже в их сторону неслись вереницей. Сердце дрогнуло в груди и пустилось в галоп — не с добром явно идут.

— Стрелы! — гаркнул Далебор, а в следующий миг Вейю потеснили, заставив лошадь вскинуть гриву и заржать испуганно.

Вейя едва смогла справиться с ней: вывернула, поводья натянув так, что кобыла попятилась, затопталась на месте беспокойно. Издалека донёсся свист и окрик чужой, до кости пробиравший.

— Кангалы это, бейте! — рявкнул кто-то.

Гридни повскидывали луки, спустили стрелы, а через миг — Вейя видела из-за спины заслонявшего её гридня — две лошадь споткнулись, закувыркались в траве вместе с наездниками. Зацепили.

— Твердята, уводи её! — выкрикнул Далебор.

Тот гридень, что впереди Вейи был, развернулся, хлопнул по крупу лошадь, что у бедолаги подогнулись задние ноги от внезапности, пустилась прочь — Вейя только и успела схватиться за гриву и удержаться, запоздало догнало гарканье мужей и звон стали, но Вейя обернуться даже не смогла, держась крепко за холку, лишь бы не свалиться с кобылы. Твердята нагнал, всё оглядывался назад, да тут же выругался крепко.

— Уходи! — выкрикнул, собрав в кулак упряжь, потянул, разворачивая жеребца.

— Что? — Вейя обернулась, не понимая ничего, смотря через налипшие на лицо волосы.