История ат-Табари - Мухаммад ат-Табари

‘Убайда Ма’мар б. ал-Мусанна говорит, как мне передали с его слов, что в первом письме было злословие о Йазиде б. ал-Мухаллабе, упоминание о его измене, неверии и неблагодарности; во втором письме была воздана хвала Йазиду, а в третьем письме: “Если ты не утвердишь меня на занимаемом мной посту и не окажешь мне доверия, то я обязательно скину тебя, как скидывают сандалию, и наполню страну конным и пешим войском против тебя”. Он говорит также: когда Сулайман прочитал третье письмо, он положил его между двумя подушками, на которых сидел, и не сказал ни слова возражения.

Продолжим рассказ 'Али б. Мухаммада, который говорит: потом Сулайман велел поселить посланца Кутайбы, и его поместили в доме для гостей. Когда наступил вечер, Сулайман вызвал его |1286| и отдал ему кошелек с динарами, сказав: “Это тебе награда, а это — грамота твоему господину на управление Хорасаном. Отправляйся, и мой посланец с грамотой для Кутайбы поедет с тобой”.

Он говорит: бахилит выступил в путь и с ним Сулайман отправил человека из племени ‘абдалкайс и одного из племени лайс, которого звали Са’са’а или Мус’аб. Когда он был в Хулване, его встретили люди с вестью о неповиновении Кутайбы. Тогда человек из племени ‘абдалкайс уехал обратно, отдав грамоту посланцу Кутайбы, который объявил о своем неповиновении, и начался беспорядок. Тот вручил грамоту, и Кутайба держал совет со своими братьями, которые сказали: “Сулайман не будет тебе доверять после этого”.

Говорит ‘Али и передал мне человек из племени ‘анбар со слов своих шейхов рассказ Таубы б. Абу Усайда ал-'Анбари: Прибыл Салих в Ирак и послал меня к Кутайбе, чтобы разведать, что там у него происходит. Со мной поехал человек из племени асад, который спросил меня о цели моей поездки, но я скрыл от него данное мне поручение. Вот едем мы и., когда представился случай, мой спутник посмотрел на меня и говорит: “Вижу, ты едешь по важному делу, а от меня скрываешь”. Я поехал дальше, а когда был в Хулване, меня встретили люди с вестью об убийстве Кутайбы.

Говорит ‘Али и рассказывают Абу-з-Зайал, Кулайб б. Халаф, Абу ‘Али ал-Джузаджани со слов Туфайла б. Мирдаса, Абу-л-Хасан ал-Джушами, Мус’аб б. Хиббан со слов своего брата Мукатила б. Хиббана, Абу Михнаф и другие: когда Кутайба задумал неповиновение, он держал совет со своими братьями и ‘Абдаррахман сказал ему: “Отряди посольство и отправь с ним всех, кого ты опасаешься, и отправь людей в Мерв, сам иди и остановись в Самарканде; потом скажи тем, кто с тобой: “Кто хочет остаться, тому добро, кто хочет уйти, того не будут ни осуждать, ни преследовать”. |1287| Тогда при тебе останутся только преданные”. А ‘Абдаллах сказал ему: “Объяви о своем неповиновении тут же и призови людей к неповиновению ему (Сулайману), и даже два человека не пойдут против тебя”. Он принял совет ‘Абдаллаха, объявил о своем неповиновении Сулайману и призвал людей к неповиновению ему, сказав им: “Я собрал вас от ‘Айн-Тамра и Файда и соединил брата с братом, сына с отцом. Я делил между вами вашу добычу и выплачивал вам жалованье без обмана и задержки. Вы до меня уже попробовали правителей. Пришел к вам Умаййа и написал повелителю верующих: “Хараджа Хорасана не хватит для моей кухни”. Затем пришел к вам Абу Са’ид[106] и пробыл с вами три года, а вы не знали, повинуетесь вы или мятежны; он не собирал добычи и не воевал с врагом. Затем к вам пришли его дети, пришел после него Йазид, и пока он был, женщины состязались друг с другом перед ним, а халиф ваш — Йазид б. Сарван, дурак кайситский”.

Он говорит: никто ему не ответил согласием, а он разгневался и сказал: “Да не сделает Аллах могущественным того, кому вы помогаете! Клянусь Аллахом.. если вы все пойдете против козла, то не сломаете ему рогов! О, жители Низины, я не скажу “жители Возвышенности”. О, сброд (авбаш) садаки, — я собрал вас так, как собирают верблюдов для садаки, отовсюду. О, люди племени бакр б. ва’ил, напыщенные, лживые и скупые! Каким из ваших дней вы гордитесь, днем войны вашей или днем мира вашего?

Клянусь Аллахом, я сильнее вас, о, последователи Мусайлимы, о, потомки “Презренного” (Замим), не скажу — потомки Тамима! О, слабые, хрупкие, вероломные, в джахилии вы называли вероломство Кайсаном! О, сторонники Саджахи! О, люди племени ‘абдалкайс, жестокие, сменившие возделывание финиковых пальм |1288| поводья коней! О, аздиты, сменившие судовые канаты на поводья добрых коней! Это же новшество в исламе! А бедуины! Что такое бедуины? Проклятие Аллаха бедуинам! О, отбросы обоих окружных городов! Я собрал вас там, где растет полынь и кайсум и калкал[107], вы ездили на коровах и ослах на острове Ибн Кавана! Когда я собрал вас, как собирают осеннюю шерсть, то вы говорили так-то и так-то: “Клянусь Аллахом, я сын его отца и брат его брата”. “Клянусь Аллахом, я буду привязан к вам, как привязан Салама”. Поистине, так ржут кони при виде лакомой травы! О, хорасанцы, вы знаете, кто ваш друг? Ваш друг — Йазид б. Сарван! А я словно вижу эмира, который вас подгоняет, и судью, который пришел к вам и отнял у вас вашу добычу и ваше величие! Вот здесь огонь, бросьте в него, и я брошу с вами, бросьте вашу важнейшую цель! Командовать вами поставлен Абу Нафи’ Зу-л-Вада’ат![108] Сирия — отец облагодетельствованный, а Ирак — отец, объявленный нечестивым. Доколе сирийцы будут валятгся на ваших дворах и в тени ваших домов? Хорасанцы, проверьте мое происхождение, вы найдете, что моя мать из Ирака и отец мой из Ирака, рожден я в Ираке, иракец я по желаниям, мыслям и вере. Сейчас вы достигли, как видите, безопасности и благополучия, Аллах дал вам завоевать страны и обезопасил ваши дороги, так что женщина в паланкине выезжает из Мерва в Балх беспрепятственно. Восхвалите Аллаха за добро и просите у него благодарности и прибавления”. |1289|

Он говорит: затем он сошел и вошел в свое жилище, к нему пришли его домашние и сказали: “Мы не видели никогда такого дня. Ты не ограничился жителями Возвышенности, а они — знамя твое и защита твоя. Ты задел бакритов, помощников своих. Затем ты не довольствовался этим, затронул тамимитов, родичей своих. Потом и этим не довольствовался, задел аздитов — свою опору”. Он сказал: “Когда я произнес речь, никто