Возвращение Одиссея. Будни тайной войны - Александр Надеждин

Молодому оперработнику пришлось несколько секунд повозиться, чтобы добиться наилучшего формата и ракурса изображения: сфокусировать объектив непосредственно на входе в кафе было не самым лучшим вариантом – в этом случае исчезала возможность заблаговременной фиксации объектов на ближних подступах к месту явки; к тому же абсолютно четкой видимости немного мешала стоящая в створе телефонная будка. Поэтому Олег немного отдалил от себя на экране непосредственное место действия, но зато благодаря этому сумел расширить диапазон слежения, захватив в кадр не только сам дом номер два, на первом этаже которого располагался «Гном», но и четвертинку примыкающего к нему с правой стороны приземистого трехэтажного здания, а также маленький фрагмент тротуара, начинающийся сразу за его левым углом улицы Рике.

Народа на улицах было немного. За все время наблюдения в цепкие щупальца объектива, закрепленного практически на уровне верхнего края слегка, всего на какой-то сантиметр, не больше, приспущенного тонированного левого заднего бокового стекла, попало от силы чуть больше двух десятков человек, с разной скоростью и целью продефилировавших мимо заветного места предполагаемой долгожданной встречи. Из всего этого жидковатого потока в кафе занырнули только трое, причем пока безвозвратно лишь одна необъятных размеров мадам, весьма неопределенного возраста и какой-то желеобразной консистенции. Зашедшие туда же почти сразу за ней мама с дошкольного вида дочкой минуты через полторы снова выскочили наружу, при этом у дочки в руках уже поблескивал разноцветный пакетик с какими-то бонбонками[47], по-видимому только что приобретенными за барной стойкой, ради чего, скорее всего, ими и было сделано небольшое отступление от своего первоначально намеченного пути.

Между тем обвивающий левое запястье сидящего за пультом «оператора» золоченый «Патек Филипп», на половинку выскользнув из-под края рукава коричневого кашемирового пальто, как бы невзначай напомнил своему владельцу о том, что до установленного группой товарищей времени «Ч» (о котором Бутко сообщил вчера своему инкогнито абоненту похожим на обычный телефонный номер семизначным кодом, записанным на верхнем обрезе семнадцатой страницы известной телефонной книги) осталось всего лишь четыре полных оборота бегающей секундной стрелки. «Оператор» инстинктивно подался чуть вперед, приблизив свое лицо к мерцающему экрану, при этом пальцы его правой руки опустились на группу из четырех отдельно расположенных клавиш с изображенными на них разноориентированными стрелочками, в готовности немедленно нажать на любую из них, чтобы моментально приблизить или, наоборот, отдалить изображение нужного объекта либо же переместить объектив в ту или иную сторону в горизонтальной плоскости.

Ожидание надолго не затянулось. Без двух минут час Олег услышал сзади негромкий голос своего начальственного напарника, который, не будучи привязан к жестким рамкам кадра, фиксирующим лишь ограниченный участок просматриваемого пространства, имел, глядя непосредственно в окно, возможность гораздо более широкого визуального обзора.

– Та-ак... а вот и наш дорогой товарищ, наконец, появился.

– Где? – моментально отреагировал на услышанное сообщение Иванов, не меняя положения ни головы, ни тела.

– По тротуару движется. Слева.

– Со стороны метро?

– Да, как положено. Та-ак... подходит к дому номер четыре. Готовься, сейчас будет в кадре.

Олег, сжавший от напряженного ожидания челюсти и чуть прищуривший глаза, через секунду увидел на мониторе как-то незаметно вплывшую в кадр, хорошо знакомую ему статную фигуру мужчины, с правильным античным профилем, в кобальтового цвета плаще и серой классической шляпе, скрывающей густую, слегка вьющуюся темно-русую шевелюру.

Бутко шел внешне абсолютно свободной, раскованной и неторопливой походкой; поравнявшись с входной дверью в кафе, он на мгновение остановился, посмотрел сначала вверх, туда, где над скосом длинного, но не широкого карниза протянулся транспарант вывески с названием заведения, в сопровождении рекламного логотипа «Stella Artois», затем на сплошной ряд двухметровой высоты окон, идущих в обе стороны от входа и разделенных между собой узкими продольными рамами (вернее, на то, что открылось его взору за этими окнами), и после этого потянул на себя ручку входной двери.

Прошло минут пять после того, как «объект номер один» скрылся из виду в гостеприимных недрах заведения. За это время вдоль фасада дома номер два промелькнуло, не останавливаясь, еще где-то с полдюжины малопримечательных личностей обоего пола разных возрастов.

Вдруг из-за левого угла дома, откуда-то из невидимой для наблюдающих глубины, со стороны идущей перпендикулярно улице де ля Шапель улицы Рике, на свет божий появилась еще одна личность, которая не стала сразу поворачивать и продолжать движение направо, вдоль кафе; хотя вместе с тем не выразила и какого-то отчетливого устремления пересекать перекресток прямо или налево. Вместо этого «личность», представляющая собой довольно подвижного мужчину, среднего возраста, невысокого ростом, не ширококостного, но, как могло на первый взгляд показаться, достаточно крепкого телосложения, остановилась где-то посередине между углом дома и перекрестком; как бы ориентируясь на местности, поводила головой по сторонам; подняв левую руку, взглянула на часы и только тогда уже, повернув направо, дошла до входной двери кафе и, без всяких остановок или раздумий, через какие-то доли секунды исчезла в его приемной горловине.

– Та-ак, – снова выразительно протянул Соколовский и тут же обменялся еще более выразительным взглядом с мгновенно повернувшим голову в его сторону товарищем, сидящим на водительском месте.

Товарищ немедленно вонзил палец в кнопку с изображенной на ней звездочкой, остановив тем самым ведущуюся видеозапись, и последующими манипуляциями вернул на экран изображение только что занырнувшего в кафе объекта, немного смешно сейчас, задним ходом, попятившегося от входной двери и возвращающегося спиной вперед к месту своего недавнего стояния в полный фас по отношению к нацеленному на него объективу. Остановив в этом месте кадр, Олег, с помощью нескольких новых быстрых операций, добился, как ему показалось, наиболее оптимального изображения запечатленного на этом кадре мужчины, увеличив полученную картинку до такой степени, которая позволяла с предельной четкостью разглядеть его, прямо надо сказать, не очень отчетливые и выразительные черты лица, частично укрытые к тому же за поднятым воротником плаща и опущенной почти на самые брови шляпы.

– Ну что... – снова подал голос обхвативший спинки стоящих перед ним кресел и подавшийся, насколько это было можно, вперед пассажир заднего сиденья, кивнув в сторону расположенного к нему под небольшим углом монитора, – как пропел бы своим сладким тенорком незабвенный Петя Лещенко... встретились мы возле ресторана, как мне знакомы твои черты. Нет?

– Да-а... – задумчиво потер нос Иванов, – похож. Задник если только заменить. На Нью-Йоркский морвокзал. Там, помните, тоже была одна фотография... примерно в таком же ракурсе. Когда он у лимузина дверь открывал, чтоб Матрену посадить, то обернулся так... словно провериться хотел. Там видно его, правда, немного похуже было. Но... мне кажется все-таки, таких совпадений не бывает. Похоже, он это. Мистер Нортон-Майлз.