Претенденты - Сергей Сизарев

– Недавно подъехали поляки и заблокировали северные ворота, единственный действующий въезд на территорию. Их пыталась прогнать охрана, но двух охранников убили. Все, кто был на территории, оказались заперты внутри. Никого не выпускают. Всех, кто появляется на стенах и в бойницах башен, обстреливают польские снайперы. Так, например, они уже сняли трёх звонарей на колокольне.

– Почему сразу трёх? И зачем они на неё лезли? – решил уточнить Илья.

– Очень позвонить надо было, – ответил ментат и продолжил: – Сейчас наёмники распределились вокруг монастыря и организовали себе временные огневые точки. У них есть дроны, у некоторых – летающие костюмы. Практически все – в экзоскелетах. Внутрь пока не лезут, только блокируют, чтобы никто не въезжал и не выезжал, а также не влетал и не вылетал. Вяло перестреливаются с остатками охраны, но ничего серьёзнее гражданских карабинов у охраны нет. На въезде ЧВКшники поставили две свои ЛМП с системой «Купол» на башне.

– Купол? – переспросил Илья.

– Система автоматического кругового подавления огня противника, – объяснила Ламия. – Сама обнаруживает и уничтожает ответным огнём всех, кто стреляет по ЛМП. Искусственный интеллект в самом лучшем виде.

– И мы туда поедем воевать с поляками? – взволнованно спросил мальчик.

– Мы с тобой – нет, – успокоила его Ламия. – А вот остальные – да.

– Ты же вроде говорила, что любишь перестрелки?

– Знаешь, я люблю старые и добрые перестрелки, где от твоих боевых навыков напрямую зависит твоё выживание. А новые и недобрые, где от тебя не зависит ничего, я не люблю. ЧВК – это, фактически, военные, а способы воевать очень сильно изменилась в ходе истории. В древности, когда две армии сходились на поле брани, погибнуть можно было только на линии их соприкосновения, причём каждый погибший видел того, кто нанёс ему смертельный удар. С развитием огнестрельного оружия, человек уже мог погибнуть в нескольких сотнях метров от передовой, причём он зачастую не видел того, кто его убил. Артиллерия отодвинула эту дистанцию на несколько километров. Авиация – на сотни километров. Ракетное оружие распространило дистанцию внезапной смерти на всю планету. Сейчас даже не нужно самому нажимать на спусковой крючок. Боевые искусственные интеллекты, типа той же системы «Купол», сами обнаруживают врага и сами его устраняют. Боевые дроны, так и вообще стали дешевле грязи. Любому из них достаточно увидеть наш броневик, чтобы выпустить гиперзвуковую ракету, которая не оставит от нас и мокрого места.

– Нам опасно сидеть в этом броневике?

– Да, опасно, – подтвердила Ламия. – Поэтому перед началом деблокады монастыря мы высадимся и спрячемся в каком-нибудь доме неподалёку. Будем наблюдать за обстановкой и управлять боем оттуда.

В административном здании на Саввинской набережной был развёрнут временный тактический штаб. Корпоративный спецназ не церемонился. Они выбили входную дверь, разогнали находивших на первом этаже людей, внесли и развернули оборудование, оставили пару человек охраны и ушли.

У корпоративного спецназа был свой командир, который получил задачу провести бой. Ламии выпала роль «представителя заказчика», то есть наблюдателя, оценивающего работу. Илья и ментат были рядом с ней. Они сели на офисные стулья, которые нашлись на месте. Тактические мониторы были расставлены на столах.

– В отличие от тебя, Илья, у меня и у Артёма есть компьютерный интерфейс в голове, – дракон кивнула на ментата: – Так что мы, при желании, можем получать изображение с камер прямо в мозг. Поэтому нам эти мониторы хоть и удобны, но необязательны. Они больше для тебя. Смотри и учись.

– Учись чему? – спросил мальчик.

– Как люди умирают, – подсказал ментат. – Это всегда познавательно.

– Современной войне, – поправила его Ламия.

– Графен бы сразу кинулся с шашкой наголо, – предположила дракон, разглядывая крупнозернистую картинку с разведывательного дрона. – Добежал бы до двух ЛМП у ворот, встал между ними и зарубил обе системы «Купол» плазменной шашкой. Они не стали бы стрелять друг в друга.

– Мы не можем так же? – спросил Илья.

– Нет, так мог только Графен, – с грустной улыбкой ответила Ламия.

Картинка с дрона пропала – с расстояния в полтора километра его засекли и уничтожили. У них осталось только изображение с миниатюрной робомыши, которая медленно и осторожно подбиралась к блокпосту под видом обычного грызуна.

Въезд на территорию обители осуществлялся через сквозной проезд, устроенный внутри величественного храма. Илья знал, что такой храм назывался надвратным.

В воздухе плыли громкие звуки музыки. Это была польская народная песня «Гей, соколы!», которую воспроизводили динамики ЛМП. Рядом была развёрнута походная плита, за которой кашеварил один из наёмников. Похоже, поляки планировали задержаться надолго, раз озаботились горячим питанием для своих бойцов. Благодаря системе «Купол» кашевар мог особо не беспокоиться, что его подстрелят.

Ещё один наёмник, очень похоже, что их старший, переругивался с одним из охранников через окошко в закрытых воротах. Молодой охранник на смеси русского с ломанным хеленмарским пытался убедить поляка, что надо выпустить гражданских – на территории остались паломники и посетители музея, то есть женщины, дети и старики.

Выслушав охранника, наёмник вытащил пистолет и выстрелил прямо через ворота. Полетели щепки. С той стороны раздался крик, и лицо в окошке исчезло. Стрелявший радостно рассмеялся и пошёл к кашевару.

– Мы связывались с монастырём, чтобы они отвели всех людей от ворот, – сказал ментат. – Видимо, этот наивный юноша до последнего пытался договориться.

– Надеюсь, он остался жив, – ответила Ламия и спросила у ментата: – Долго ещё?

– Уже скоро ударим. Буквально вот-вот, – пообещал тот, но «буквально вот-вот» растянулось на полчаса.

– Российское законодательство запрещает корпорациям иметь собственное высокоточное оружие, – как бы извиняясь за задержку, пожаловалась Ламия.

– Но если очень хочется, то можно? – догадался Илья.

– Приходится выкручиваться. Искать обходные варианты. Из-за этого бывают задержки. Но я тебя уверяю, наше высокоточное оружие…

Дракон не договорила. Что-то ударило прямо в ЛМП, стоявшие у ворот монастыря, прямо из зенита. Словно гигантским молотом ударили по грязи. Во все стороны полетели тонны грунта. На месте удара образовался тридцатиметровый кратер. Сейсмическая волна встряхнула весь монастырь… и надвратный храм стал медленно заваливаться в кратер.

Ламия громко выругалась. Ментат закрыл лицо руками.

Илья спросил:

– А что это вообще было?

– Авария в космосе. С внешней подвески грузового челнока, во время орбитального маневра, сорвался транспортный контейнер с грузом металлического осмия. Контейнер разрушился в атмосфере, но слитки сгореть не успели, – ответил ментат.