Искусство убивать. Расследует миссис Кристи - Эндрю Уилсон

«Вот этого как раз и не будет», – подумала я.

Заказав нам по бифштексу, Арчи опять взял меня за руку и тихо произнес:

– Дорогая, ты находилась в страшном напряжении. Я понимаю, как трудно тебе было. Мы все так рады, что ты нашлась. Ты не представляешь, как мы беспокоились. И ты просто не поверишь, какую путаницу устроила полиция из всего этого. Но пусть это тебя больше не тревожит. Главное – чтобы ты поправилась.

– Поправилась? Разве я болела?

Арчи ничего не ответил, и наступила пауза, длившаяся, казалось, вечно. Когда нам принесли еду, Арчи, глядя мне в глаза, понизил голос.

– Ты помнишь Розалинду? – спросил он. – Она ждет не дождется тебя.

Глаза мои вспыхнули, но я удержалась от вопросов, которые так хотела бы задать: как она жила все это время, какие рисунки нарисовала, какие новые глупые мечтания приходили ей в голову. Вместо этого я продолжала притворяться.

– Да-да, милая Розалинда, – произнесла я, нарезая мясо, сочащееся кровью. – Как ей живется после замужества? Надеюсь, она не разочаровалась?

– Ну а Питера-то ты должна помнить.

– Ну естественно. Твой давний друг. Как обстоят его дела в Сити?

Мне не терпелось снова увидеть моего верного пса. Но тут мне вспомнился тот жуткий пакет с окровавленной лапой, который прислал мне Кёрс, и кусок мяса не полез мне в горло. Я положила вилку с ножом на тарелку.

– Нет аппетита?

– Мне казалось, что я хочу есть, а сейчас почему-то вдруг расхотелось. К тому же я очень устала, и в голове какой-то туман. Может быть, я действительно болела? Не помню. Ты не возражаешь, если я после обеда прилягу?

– Конечно нет.

Опять наступило молчание. Арчи смотрел на меня с сочувствием и жалостью, но любви в его взгляде не было. Любовь осталась в прошлом. Видно, он благодарен мне за то, что я не закатываю сцен по поводу его измены. Однако мое поведение было непредсказуемо, как я сама внушила ему, и он, подозреваю, испытывал облегчение при мысли, что ему недолго осталось терпеть мое общество. Он проводил меня до моего номера и сказал, что занял соседний, так что в случае, если мне что-нибудь понадобится, достаточно будет постучать в дверь, соединяющую наши комнаты. Утром мы встретимся в восемь часов и после завтрака отправимся поездом домой. Моя сестра Мэдж со своим мужем Джимми уже едут в Харрогейт и будут сопровождать нас. В их присутствии я буду чувствовать себя свободнее. Затем Арчи пожелал мне спокойной ночи.

– Ты сможешь уснуть? Или, может быть, позвать доктора? – (При этом слове у меня потемнело в глазах и затряслись поджилки.) – О нет, – сказал он дрогнувшим голосом, – я вижу, тебе лучше сразу лечь спать. Сон – лучшее лекарство. А медицинское обследование можно будет пройти и дома. Мы найдем самого лучшего специалиста – не важно, сколько это будет стоить.

Я, однако, сомневалась, что смогу когда-нибудь спокойно разговаривать с врачами.

Арчи запечатлел у меня на щеке слабый и бесстрастный поцелуй, глаза его опять наполнились слезами, и он отвернулся. Я смотрела, как он идет по коридору к своему номеру, наклонив голову, и плечи его слегка дрожат от сдерживаемых рыданий.

Завтрак был довольно тягостной трапезой. Единственными звуками, раздававшимися за нашим столом, были хруст поедаемых тостов и звон ложек в чашках. Было похоже на то, что Арчи не спал. Круги под глазами стали темнее, а кожа казалась полупрозрачной, как тонкий пергамент. Нам, конечно, так или иначе надо было поговорить хотя бы о сугубо практических вещах вроде расписания наших поездов, но у Арчи был совершенно убитый вид. Может, он получил какую-нибудь плохую весть? Например, письмо или телеграмму от мисс Нил, в которых она разрывала отношения с ним. Тот факт, что ее имя трепали все газеты в связи с похождениями женатого человека, вряд ли мог понравиться ее родителям.

Наконец я не выдержала и накрыла руку Арчи своей. Он закусил губу и посмотрел на меня. В глазах его были печаль, сожаление, чувство вины.

– Прости меня, – с трудом проговорил он. – Я…

– Да брось, не за что извиняться, – отозвалась я с поддельной беспечностью.

– У меня такое чувство, что это моя вина. Если бы я не увлекся… ну, ты знаешь… – Он не мог заставить себя назвать имя, которое было связано с очень, очень многим: с предательством, с крахом нашего брака, с чувством вины перед близкими, с публичным осуждением. Однако в конце концов Арчи с исказившимся лицом произнес: – Нэнси.

– Тише, тише, не надо, – ответила я, и мы опять надолго замолчали.

Арчи, видимо, сам был озадачен тем, что вторгся в опасную сферу чувств и эмоций, которая всегда казалась ему подозрительной, была заповедником для особ, принадлежавших к слабому полу. Глотнув чая, он прокашлялся и перешел к расписанию поездов и другим насущным вопросам. Надежная конкретность фактов успокоила его потревоженную совесть и восстановила обычное душевное равновесие.

– Не знаю, успеют ли Мэдж и Джимми прибыть к завтраку, – сказал он, взглянув на свои часы. – Они выехали вчера очень поздно. Они считают, что тебе лучше не возвращаться в Стайлз, а пожить какое-то время у них в Эбни-холле. Просто поразительно, с какой жадностью пресса ухватилась за это дело. «Дейли мейл» предлагает пятьсот фунтов за эксклюзивное интервью. Говорят, что готовы прислать за тобой специальный поезд! Стервятники, да и только, и полиция не лучше. Что касается этого чертова Кенварда, то надо бы подать на него в суд, чтобы они живого места на нем не оставили. Но прости, дорогая, я не хотел волновать тебя, давай оставим эту тему. Однако должен предупредить, что возле отеля тебя караулит толпа журналистов, которые хотят расспросить тебя, сфотографировать или вытянуть из тебя еще что-нибудь. В связи с этим Джимми пришла в голову отличная идея. Он нашел добровольцев, готовых послужить в качестве приманки. Две пары выйдут из отеля и усядутся в автомобили. Джимми рассчитывает, что репортеры накинутся на них, а мы тем временем выскочим через боковую дверь и улизнем. Как тебе этот план? Кроме того, мы договорились с начальником станции и он обещал выделить нам отдельное купе.

Арчи увлекся изложением этих планов, глаза его оживились. Он был рад поговорить о решенных проблемах, а не о проблеме с женой.

– Джимми думает также, что нам надо внушить прессе, будто мы едем в Лондон, – намекнуть это кому-нибудь. В Лидсе мы пересядем в другой поезд и собьем ищеек со следа.

Он произнес это с торжеством, как маленький мальчик, решивший задачу, представлявшуюся ему исключительно трудной.

– Очень хорошо, – похвалила я его. – Похоже, вы предусмотрели все. Спасибо.

– Так, может, пойдем встретим их – Мэдж и Джимми?

– О да, мне не терпится их увидеть. – (Арчи посмотрел на меня с одобрением, довольный тем, что дела у меня вроде бы идут на поправку.) – Они такие милые создания, – прибавила я.

Арчи встревоженно пригладил волосы рукой.