Трон Знания. Книга 5 - Такаббир Эль Кебади

– Ты читаешь мысли? – спросил Адэр тихо.

– Нет, – ответила Эйра шёпотом.

– Видишь прошлое?

– Я не гадалка и не ведьма.

– Ты видишь во мне что-то плохое?

– Я не вижу в вас ничего плохого.

– Но за мной не пойдёшь.

Эйра улыбнулась:

– Ну иду же.

Адэр дал знак охранителям отстать на несколько шагов и пошёл медленнее.

– Я тоже храню обручальное кольцо мамы.

– Неужели? – произнесла Эйра, глядя себе под ноги.

Не поверила… Значит, мысли не читает и прошлого не видит.

– Я украл его из спальни отца, закопал на берегу озера, а отцу сказал, чтовыбросил, – проговорил Адэр, удивляясь, как легко вылетели слова, и тяжёлая тайна стала легче.

– Зачем вы это сделали?

Адэр взял Эйру за руку и не почувствовал, где её пальцы, а где его.

– Отец от меня закрывался. Я решил сам закрыться, ради своего спокойствия. Нопроблема в том, что с каждым годом ты всё больше закрываешься, пока не понимаешь, что никто уже не достучится до тебя.

– Мне всегда казалось, что отец вас баловал.

– Его нерастраченная любовь мне не досталась. Она никому не досталась.

– Отдайте ему кольцо.

– Я столько раз делал это мысленно, что исчерпал все силы, – сказал Адэр икрикнул: – Всё! Дальше мы сами.

Повернул Эйру лицом к себе и, стиснув её ладони, вынудил пятиться. Идти спиной вперёд, ещё и в гору, было непросто. Эйра смеялась и пыталась оглянуться. НоАдэр тянул её к себе то за одну руку, то за другую. Он сам не знал, что там, возле дерева Жизни – так назвал его Йола. Вытягивал шею, надеясь увидеть. А когдаувидел, обхватил Эйру за талию и, приподняв над землёй, застеленной мхом, устремился вверх, на срезанную вершину холма.

Они стояли под необъятным деревом, вдыхая изумительный запах цветов, исмотрели в долину, раскинувшуюся у подножия нескольких скал. В центре изумрудной низменности возвышалась гора. Из её сердцевины будто выплеснулись краски всех цветов радуги, растеклись по склонам и застыли подобно магме. Издали они казались глянцевыми и блестели на солнце.

Адэру хотелось дойти с Эйрой до горы, притронуться к цветным наплывам, нонизменность была залита прозрачной и, скорее всего, холодной водой.

– Как она называется? – спросила Эйра.

– Гора Счастья, – ответил Адэр и, немного помолчав, проговорил: – Эйра, я желаю тебе счастья. Это для меня важнее всего. И очень жалею, что не могу сделать тебя счастливой.

– Я счастлива. – Эйра улыбнулась и указала вперёд. – У меня этого счастья теперь целая гора.

– Я люблю тебя, Эйра. И всегда буду любить.

– Ну зачем? Я же просила, – промолвила она и закрыла уши ладонями. – Я ничегоне слышу.

– Брось, Эйра. Слышишь.

– Не слышу.

– Я хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной. Эгоистичное желание. Да. Я помолвлен…

Опустив голову, Эйра прижала подбородок к груди:

– Хватит, а?

Но Адэр не мог остановиться.

– Скоро у Луанны закончится траур, мне придётся везде сопровождать её. Но я не женюсь на ней. Эта помолвка вынужденный шаг.

– Женитесь вы или не женитесь – мне всё равно.

– Я не могу подкреплять свои слова поступками так, как бы я хотел. Я ничего не могу тебе предложить, кроме Адэра Карро. Но ты не хочешь его брать, вот так, просто, без обязательств и обещаний. А я боюсь обещать. Боюсь не сдержать слово. И позвать тебя никуда не могу, и дать ничего не могу. Но я надеюсь, что моё сердце найдёт выход.

Опустив руки, Эйра стиснула кулаки:

– Боже мой… мы совершенно не понимаем друг друга.

– Что я делаю не так?

– Всё так. Вы всё правильно делаете. Вы живёте своей жизнью. Ну и живите. У вас хорошая жизнь, замечательная жизнь. Она будет замечательной, если в ней не будет меня. Вас ждёт великое будущее, но без меня. Зачем менять вам гору счастья на крупицу?

– Моя любовь не крупица. Ты не крупица!

– Выбросьте любовь из головы, – проговорила Эйра, чеканя слова. – Вы не можете, как Зерван, стать предателем. Мне не нужен предатель. Вы не имеете правазабывать о долге, о стране. О двух странах. Вы не имеете права бросать мой народ ещё в одну войну.

Адэр опешил:

– Какая война?

– Ваш Тезар будет мстить за вас. Он уничтожит всё, что от меня осталось. – Эйраобхватила лоб ладонями. – Зачем я это говорю? Зачем?

– Эйра… милая…

Она резко развела руки и проговорила с надрывом:

– Если бы вы были на моём месте, вы бы поступили точно так же: не подпускалибы к себе, не требовали и ничего не ждали. Моё будущее вам было бы дороже своего. Ваше будущее мне дороже. Выбросьте любовь из головы и идите свой дорогой, а я пойду своей. Только не трогайте меня, не смотрите, не говорите. И я найду в себе силы уйти. Их нет. Сейчас сил нет. – Устремив взгляд на гору, Эйрауронила руки вдоль тела. – Счастья так много. Что теперь с ним делать?

Адэр сгрёб Эйру в охапку. Она просила её не трогать. Он не мог не трогать, и не смотреть не мог. Не мог только говорить. Прижимался щекой к её виску, вдыхал аромат радуг и молний. Понимал, насколько мелка его душевная чаша. И не понимал, как такая женщина сумела его полюбить.

Все краски и звуки слились. Под ногами холм, как мостик между небом и землёй. В руках нежное облако – чуть сильнее сожмёшь и обнимешь себя.

– Дай мне время, – прошептал Адэр и зажмурился.

Если Ты есть… укажи путь.

***

Сибла приобрёл амулеты от сглаза – глиняные бляшки с изображением хлыста. Один прикрепил к колонне возле входа в дом молитвы, остальные раздал Братьям, хотя к ним и до покупки амулетов никто не приближался.

Праведный Отец – мир его праху – разбирался в психологии толпы. Знал, как подчинить её словом и взглядом, и умело держал жителей Аврааса в повиновении, будучи невидимым, – например, находясь в стенах обители Праведного Братства. Для этого он окружил себя сподвижниками, чья внешность приводила людей в благоговейный трепет. Научил их правильно ходить и смотреть. Придумал одежду – нечто среднее между одеянием ангела и воина. И Братья, патрулируя улицы города, действительно чувствовали себя ангелами-воинами, спустившимися с небес, чтобы карать грешников.

Сам Отец носил обычные костюмы, его оружием были тягучий завораживающий голос и тёмно-фиолетовые глаза, подобные мерцающим кристаллам. Глядя в них, человек ощущал себя кроликом на разделочной доске: изворачиваться и сопротивляться бессмысленно.