Унесенные ветром. Том 2 - Маргарет Митчелл

— Почему ты не написал мне, что он болен? Я бы тут жепримчалась…

— А он ни секунды и не болел. Вот, моя хорошая,возьмите-ка мой платок, и я сейчас все вам расскажу.

Она высморкалась в его шейный платок, ибо выехала изАтланты, даже не прихватив с собой носового платка, и снова прижалась к плечуУилла. Какой же он славный, этот Уилл. Всегда такой ровный, спокойный.

— Ну, так вот, как оно было, Скарлетт. Вы все времяслали нам деньги, и мы с Эшли.., ну, словом, мы уплатили налоги, купили мула, исемян, и всяких разностей, и несколько свиней и кур. У мисс Мелли очень хорошопошло дело с курами, да… Славная она женщина, мисс Мелли, очень. Словом, послетого как мы накупили всего для Тары, не так уж много у нас осталось на наряды,но никто на это не сетовал. Кроме Сьюлин.

Мисс Мелани и мисс Кэррин — они сидят дома и носят старье стаким видом, будто гордятся своими платьями, но вы ведь знаете Сьюлин,Скарлетт. Она все никак не примирится с тем, что у нее ничего нет. Едем мы сней, к примеру, в Джонсборо или в Фейетвилл, — только и разговору, чтоопять она в старом платье. Особенно, как увидит этих дам-«саквояжниц», то естьбаб, я хочу сказать, которые разгуливают во всяких там лентах и кружевах. А уждо чего ж они рядятся, жены этих чертовых янки, которые заправляют в Бюровольных людей! Так вот, дамы в нашей округе решили, что для них это вопросчести — надевать в город самые дрянные платья: пусть, мол, думают, будто одеждадля них не имеет значения, они даже гордятся такой одеждой. Все — кроме Сьюлин.Ей хотелось иметь не только красивые платья, но и лошадь с коляской. Онаговорила, что у вас-то ведь выезд есть.

— Какой там выезд — старая двуколка, — возмутиласьСкарлетт.

— Не в том дело. Лучше, пожалуй, сразу вам сказать, чтоСьюлин до сих пор переживает, что вы женили на себе Фрэнка Кеннеди, и я ее заэто не виню. Сволочную штуку, знаете ли, вы сыграли с собственной сестрицей.

Скарлетт резко подняла с его плеча голову — словно гремучаязмея, готовая ужалить.

— Сволочную, значит, штуку? Я бы попросила тебя, УиллБентин, выражаться попристойнее! Я что же, виновата, что он предпочел меня —ей?

— Вы — женщина ловкая, Скарлетт, и я считаю: да, выпомогли ему переметнуться. Женщины всегда такое могут сделать. Но вы-то, ядумаю, еще и улестили его. Ведь вы, когда захотите, можете быть такойчаровницей, а он как-никак был ухажером Сьюлин. Она же получила от него письмовсего за неделю до того, как вы отправились в Атланту, и он писал ей такласково и говорил, что они скоро поженятся — вот только он подкопит немногоденьжат. Я все это знаю, потому что она показывала мне письмо.

Скарлетт молчала: она знала, что он говорит правду, и ничегоне могла придумать в свое оправдание. Вот уж никак она не ожидала, что Уиллстанет ее судьей. А кроме того, ложь, которую она сказала Фрэнку, никогда неотягощала ее совести. Если девчонка не в состоянии удержать ухажера, значит,она не заслуживает его.

— Ну, вот что, Уилл, перестань говорить гадости, —сказала она. — Если бы Сьюлин вышла за него замуж, ты думаешь, онапотратила бы хоть пении на Тару или на кого-нибудь из нас?

— Я ведь уже сказал, что, может, вы и правы, когдаберете то, чего вам хочется, — сказал Уилл, поворачиваясь к ней соспокойной улыбкой на лице. — Нет, не думаю, чтоб мы увидели хоть пенни изденег старины Фрэнка. И все же никуда не денешься: это был сволочной поступок,и если вы считаете, что любые средства хороши, лишь бы достичь цели, — немое дело вмешиваться, да и вообще, кто я такой, чтобы судить? Так или иначе, аСьюлин с тех пор стала злая, как оса. Не думаю, чтобы она так уж страдала постарине Фрэнку, но очень это задело ее самолюбие, и она все говорила: почемуэто вы должны носить красивые платья, иметь коляску и жить в Атланте, а онадолжна схоронить себя здесь, в Таре. Она, вы же знаете, любит разъезжать погостям и по вечеринкам, любит носить красивые платья. И я не осуждаю ее. Всеженщины такие.

Так вот, месяц тому назад отвез я ее в Джонсборо и оставил —она пошла в гости, а я отправился по делам, а когда мы поехали домой, вижу: онатихонькая, как мышка, но очень взволнованная — еле сдерживается. Я решил:наверно, узнала, что кто-то ждет млад… — ну, словом, услышала какую-тоинтересную сплетню — и не стал ломать над этим голову. А потом она целую неделюходила по дому такая взволнованная — казалось, вот сейчас все выложит, —но нет, молчала. Наконец поехала она навестить мисс Кэтлин Калверт… Скарлетт,вы бы все глаза выплакали, поглядевши на мисс Кэтлин. Бедняжечка, лучше бы ейумереть, чем быть замужем за этим трусливым янки — Хилтоном. Вы слыхали, что онзаложил поместье и не смог его выкупить, и теперь им придется оттуда уехать?

— Нет, я этого не знала, да и не желаю знать. Я хочузнать про папу.

— Сейчас и до этого дойдем, — примирительно сказалУилл. — Когда Сьюлин вернулась от них, она сказала: все мы ошибаемсянасчет Хилтона. Она назвала его «мистером Хилтоном» и сказала, что очень онловкий, а мы только посмеялись над ней. Потом принялась она гулять днем с вашимпапенькой, и я, когда возвращался домой с полей, не раз видел, как она сидела сним на кладбищенской стене и что-то ему втолковывала и размахивала руками. Ахозяин наш эдак удивленно смотрел на нее и только качал головой. Вы ведьзнаете, какой он был, Скарлетт. Становился все рассеяннее и рассеяннее, так чтовроде даже перестал понимать, где он находится и кто мы будем. Раз видел я, чтоСьюлин указала ему на могилу вашей матушки, а хозяин наш как расплачется. Послеэтого вошла она в дом такая радостная, взволнованная; ну, я крепко ее отчитал,не пожалел слов. «Мисс Сьюлин, — сказал я ей, — какого черта выпристаете к своему бедному папеньке и напоминаете ему про вашу матушку? Он ведьне очень-то и понимает, что она покойница, а вы все бубните ему об этом,бубните». А она так вскинула голову, рассмеялась и сказала:

«Не лезь куда не просят. Когда-нибудь вы все будетеблагодарны мне за то, что я делаю». Вчера вечером мисс Мелани сказала мне, чтоСьюлин делилась с ней своими планами, но, сказала мисс Мелли, она думала, что уСьюлин это так, несерьезно. Мисс Мелани сказала, что ничего не стала намговорить, потому что уж больно вся эта затея ей не понравилась.

— Какая затея? Когда же ты, наконец, дойдешь до дела?Мы ведь уже полдороги проехали. Я хочу знать про папу.

— Я как раз к тому и веду, — сказал Уилл, — амы и вправду почти подъехали к дому, так что, пожалуй, постоим здесь, пока я недоскажу.

Уилл натянул вожжи, лошадь остановилась и зафыркала. Онистояли у давно не стриженной изгороди из диких апельсиновых деревьев,окружавшей владения Макинтошей. В просветах между томными стволами Скарлеттразличала высокие прозрачные очертания труб, все еще торчавших над молчаливымиразвалинами. Лучше бы Уилл выбрал другое место для остановки.