Вождь. "Мы пойдем другим путем!" - Михаил Ланцов

– Как ни странно, но сложившаяся обстановка требует от нас добивания Штатов. То есть, говоря в терминологии XXI века, нам нужно принести им демократию, подспудно втоптав в каменный век. А я это делать не только не хотел, но и не хочу. Чертов Херст. Не мог промолчать. Конфедерация для ребят из Новой Англии идейные противники. Непримиримые враги. И такое мне просто так не простят. Особенно они. Умные, толковые, циничные… Эх… Где еще таких найти?

– А еще они совершенно безнравственны, – добавила Зинаида, поморщившись.

– Поверь, лучше работать с аморальным и циничным, но умным человеком, чем с высокодуховным кретином. Американцы предсказуемы и понятны. А люди «с развитым чувством прекрасного» напоминают мне обезьяну с гранатой. На любые твои планы, хитрости и уловки они отвечают непредсказуемой глупостью или вообще откровенным маразмом. Даже если пытаются из самых добрых побуждений сделать что-то доброе и светлое. Эх… была бы моя воля – я бы и в России ратовал за распространение протестантизма. Очень практичная религия. По крайней мере, некоторые ее направления.

– Тебя послушать, так духовность и прочие подобные вещи ты считаешь проявлением глупости, – недовольно покачала головой супруга.

– А что такое духовность? Примат духа. А дух – это эмоциональная составляющая нашей личности. Что прекрасно видно на таком явлении, как воодушевление. Эмоциональный подъем, позволяющий отбросить жалкие потуги разума и совершить что-нибудь невообразимое. Например, ринуться в самоубийственную атаку, чтобы умереть героем. Бестолково, зато красиво. Страстно. Так чем же получается духовность? Приоритетом эмоций над разумом. То есть когда эмоции в сознании доминируют над всем остальным[28]. И, как следствие, примитивные животные инстинкты в той или иной форме совершенно не контролируются. Иными словами, выходит, что чем больше в нас духовности, тем ближе мы к макакам. Или ты думаешь, что я уделяю столько времени твоему развитию просто так? Отнюдь. Я учу тебя думать, думать и еще раз думать. Приучаю к восприятию мира через призму калькулятора и формулы. Потому что не хочу, чтобы моя спутница и соратница в один прекрасный момент, вместо того чтобы заняться делом, упала на колени и стала возносить молитвы.

– Но как же бог? – опешила Зинаида.

– Бог, без сомнения, есть, – кивнул Владимир. – Но я абсолютно уверен в том, что он принимает только одну молитву – молитву делом. А все остальное – это романтика самооправдания. Карго-культы макак, прыгающих перед обломками самолета и возносящие ему свои песнопения. Помнишь, я тебе показывал передачу? Или еще примитивнее – земные поклоны трупу, вымышленному образу там или химической реакции окисления, то есть огню. У! У! У! – спародировал Владимир обезьянку.

– Да уж… – задумчиво произнесла супруга.

– Именно поэтому я, несмотря на оценку Штатов как наших врагов, во многом им симпатизирую. Умные, циничные, практичные. Но именно по этой причине если уж с ними столкнулся, то нужно добивать. ТАКИХ подранков по свету пускать не стоит. Себе дороже.

– И не поспоришь, – усмехнулась Зинаида. – Но почему так получилось? Ты ведь делал все, как нужно.

– После Гаванской катастрофы они сделали правильный вывод и, вместо того чтобы дробить силы, стали, напротив, собирать их в один кулак. Прикрыв единственный серьезный транспортный узел, который у них дееспособен на Восточном побережье, – Чесапикский залив. Ну и подходы к нему.

– Так хотели же вроде ловить трампы на подходе к нему?

– Поймали тридцать два парохода. Но сказался недостаток легких сил. Очень серьезные проблемы с доставкой. Приходится крейсера и призы гонять через всю Атлантику. То есть держать в море еще и угольщиков, у них ведь топлива было только в один конец. В принципе, можно было бы и на Кубу, но все равно – приличное плечо, плюс Куба может быть только временной базой и проблема доставки никуда не девается. В общем, очень хлопотно. Плюс механизмы. Это на «Центурионах» они качественные, а испанские крейсера после одной такой вылазки оказались в ремонте. Все. Хорошо, хоть недолгом. Да и «Зита» с «Гитой» не вечные туда-сюда мотаться.

– Как-то все не радужно, – повела плечами Зинаида. – Море наше, а мы не можем им воспользоваться.

– Испания… – развел руками Владимир. – Но не это главное. Американцы собрали в кулак все свои силы и интенсифицировали работы по броненосцам первого ранга типа «Кирсадж» и «Иллинойс». Всем пятерым. Так что в начале следующего года пару должны ввести в строй, остальные – до конца будущего года. И это плохо. Плюс еще три броненосца типа «Мэн» заложили. Их через пару лет должны ввести в строй. По крайней мере, они приложат все усилия, изыскивая любые возможности. А они у них не малые. То есть, прикрыв основное направление, они копят силы для достижения превосходства. И все попытки разбить их по частям после Гаваны оказались тщетны. Адмирал Сэмпсон просто игнорировал наши провокации.

– А уже весной у него будет шесть броненосцев, против четырех броненосных крейсеров и трех броненосцев у испанцев, – подвела итог Зинаида. – Так?

– Верно. Что при решительном преимуществе в легких силах делает ситуацию очень непростой. Конечно, мои «Центурионы» стоят многого. Но… – он тяжело вздохнул. – А затянись война на два-три года, у них подтянутся еще и пять броненосцев первого ранга. Что сделает ситуацию для Испании безвыходной. И это не считая того, что Вашингтон сейчас ведет переговоры о покупке ряда кораблей в странах Латинской Америки. И я не поручусь за то, что та же Аргентина их не продаст. А там, я напомню, четыре вполне серьезных броненосных крейсера.

– А нам мешает конвенция о нейтралитете…

– Именно так, – кивнул Владимир. – Европа и хотела бы, да не может. А Южная Америка… Мы, конечно, начали переговоры с Аргентиной, но там все еще слишком хорошо помнят испанское владычество. Поэтому вряд ли нам хоть что-то продадут. Даже если это будет выгодно. Как и любые другие страны Латинской Америки. Одна отрада – пушки в полном объеме пришли от Франции, проведенные как довоенные поставки. А то как бы моряки стрельбе учились? На эскадре Серверы, пока они стояли на островах Зеленого мыса, полный комплект орудий пришлось заменить. Повторно. Из-за полного расстрела. Да и «Пелайло» перевооружить удалось. Но и все. Испанская промышленность просто не в состоянии быстро ничего построить. И нам придется обходиться тем, что есть. Именно по этой причине подконтрольные и союзные нам газеты так кричали о выходе конвоя. Сэмпсон должен клюнуть. А не захочет сам – получит пинок от Конгресса. Пропустить сорок тысяч добровольцев с кучей оружия и боеприпасов в Хьюстон сейчас – значит получить затяжную Гражданскую войну на много лет.

– Но ведь это риск…

– Никакого риска, – улыбнулся Владимир. – У командующего конвоя и адмирала Сервера есть пакеты, которые они откроют завтра.

– Ты мне не говорил, – прищурилась, поджав губы, Зинаида.