Догадка Ферма - Жан д'Айон

И Мерсен разыграл в лицах забавный диалог между отцом и сыном, заставляя слушателей улыбаться всякий раз, когда он менял тембр голоса:

— Что это, сынок?

— Простите, батюшка, я этим забавлялся в свободные от ученья дни.

— Ты хорошо понимаешь эту гипотезу?

— Да, батюшка.

— Где ты это все узнал?

— Прочитал у Евклида, батюшка. Я припрятал от вас шесть первых его книг.

Отец Мерсен продолжил более серьезным тоном:

— Тут Пасшаль одумался и разрешил сыну читать Евклида. В четырнадцать лет он даже привел его сюда, в мою келью. Я расспросил мальчика и пришел в восторг. В шестнадцать лет — то есть пятью годами раньше — Блез представил мне несколько сформулированных им теорем проекционной геометрии, в которых я разобрался с большим трудом. Потом Пасшали уехали в Руан, где Этьен купил должность сборщика налогов в Верхней Нормандии. Там Блез занялся созданием чудесной машины для арифметики. Поскольку его отец вынужден пересчитывать огромные суммы для расчета налогов, Блез вбил себе в голову, что с помощью зубчатых колесиков и пружинок можно с абсолютной точностью применять все правила арифметики.

— Как может это делать машина? — недоверчиво спросил Луи.

— Я не слишком хорошо все понял, мсье Фронсак. Нисрон объяснит вам лучше, поскольку он разбирается в механике. Сам я уяснил лишь то, что речь идет о механизме, который автоматически производит четыре арифметических действия. Кажется, Блез уже заканчивает эту машину: в свой последний визит он сказал мне, что скоро его отец будет без всякого труда подсчитывать налоги, которые должны уплатить люди!

— Если сборщики налогов обзаведутся машинами, — испуганно пробормотал Луи, — никто не сможет ускользнуть от их алчности!

— В самом деле, — усмехнулся Мерсен, — но сомневаюсь, что налоговые служащие когда-нибудь научатся пользоваться подобными машинами! Как бы там ни было, Блез Паскаль представляется мне тем человеком, которого вы ищете. Он приезжает завтра на три дня, чтобы поработать вместе с Нисроном над своей машиной. Хотите, я пришлю его к вам?

Накануне Жюли вновь съездила к модистке на последнюю примерку. По просьбе мужа она заказала у портного две дюжины полотняных рубашек для него. Ввиду их скорого отъезда мастеру вместе с учеником предстояло явиться в контору утром в эту пятницу, чтобы подогнать их по размеру.

Поэтому Луи провел почти все время до обеда в спальне-библиотеке, примеряя рубашки и отвергая предложения портного, который каждый раз вызывался сшить подходящие к ним камзол, штаны или плащ.

К концу примерки он, уже на пределе сил, объявил Жюли, что, чем общаться с портным, он предпочитает еще раз подвергнуться нападению разбойников в каком-нибудь темном углу. По крайней мере, там у него будет Гофреди, который сможет его защитить, тогда как здесь, упрекнул он жену, она не только не встает на его защиту, но более того — поддерживает обидчика!

— Ты сам говорил, что мы должны соответствовать своему положению, и я всего лишь выполняю твой приказ, — ответила она. — Но не тревожься, я выбрала мастера, предлагающего вполне разумную цену. Как и сапожник, а еще — торговец лентами. Они все скоро придут.

Сапожник явился после обеда и предложил Луи элегантные сафьяновые туфли с подушечкой на пятке. Однако он наотрез отказался сделать кружевной венчик на сапогах, купленных Луи на улице Траверсьер.

— Для такой устаревшей модели это немыслимо, мсье! Чтобы угодить вам, я должен сшить новые сапоги, более узкие и на высоком каблуке. Они должны быть очень высокими и плотно облегать ногу, естественно, за исключением раструба, который имеет форму воронки.

— Пожалуй, мне будет достаточно этих туфель, какие носят всадницы. Пряжка у них прекрасно подчеркивает подъем, — решил Луи, экономный как всегда.

Что касается Жюли, она примеряла элегантные ботиночки со шнуровкой, которые помогал ей надеть подмастерье, светловолосый парень лет двадцати, а в это время горничная Мари Готье внимательно рассматривала деревянную колодку, позволявшую мастеру определять размер и форму ноги.

Ботинки были узкими, а ступни Жюли — широкими. Ей пришлось сделать усилие, чтобы натянуть ботинки. Желая приободрить ее, подмастерье принялся напевать, одновременно подталкивая пятку молодой женщины о свой большой красный фартук:

Обуть красотку я мастак,

Никто меня не превзойдет,

Ножку вперед, мадам, вот так,

Сама собою и войдет!

Именно в этот момент Ришпен возвестил, что к мсье Луи пришел с визитом молодой Паскаль.

— Жюли, я приму мсье Паскаля в соседней комнате. Можешь выбрать то, что тебе по душе, не считаясь с моим мнением, — улыбнулся Луи.

Счастливый, что избавился оттяжкой обязанности, он попрощался с сапожником и подмастерьем, а затем направился в залу для приемов, которую использовали также для званых обедов и ужинов. Ришпен между тем уже вводил сюда гостя.

Блез Паскаль оказался молодым человеком с круглым и застенчивым лицом, высоким лбом и орлиным носом. Хотя ему было не больше двадцати лет, ходил он с трудом, опираясь на трость. Под левым локтем он держал нечто похожее на плоскую медную шкатулку.

— Благодарю вас, что вы пришли так быстро, мсье Паскаль, — тепло обратился к нему Луи и предложил кресло. — Значит, отец Мерсен изложил вам мою задачу?

— Да, мсье маркиз. Он уверил меня, что вас заинтересовала моя счетная машина. Сегодня утром мы с отцом Нисроном сделали кое-какие изменения. Не хотите ли взглянуть? — спросил он, и во взгляде его сверкнула гордость.

Паскаль поставил свой ящичек на стол и открыл его. Луи и в самом деле был заинтригован. Внутри находились зубчатые колесики и пружины.

— Возможно, вы знаете, что я придумал ее для моего отца, — мягким голосом пояснил молодой человек. — Операции по расчету тальи очень утомительны и всегда чреваты ошибками. Нужно много умножать и делить, да и денежная система наша чрезмерно сложна. При двадцати солях в ливре и двенадцати денье в соле машина должна производить деления ливра на двести сорок!

Сделав секундную паузу, он продолжил:

— Смотрите, зубчатые колесики обозначают десять позиций. Каждый раз, когда одно колесико переходит с девятой на нулевую позицию, колесико слева от него передвигается на одну позицию вперед. Это позволяет производить четыре действия и даже показывать промежуточные результаты.

— Как вы производите умножения?

— Путем последовательных добавлений, тогда как деления — путем последовательных вычитаний.

— Изумительная машина!

— Конечно, но чрезвычайно дорогая и очень сложная для производства. Этим я и занимаюсь сейчас с отцом Нисроном. В своем теперешнем виде машина стоит больше четырехсот ливров, и она настолько сложна, что лишь один ремесленник в Руане способен сделать ее. И только если я нахожусь рядом с ним!