Медная чайка - Екатерина Соболь

Она уже направилась в сторону лестницы, когда Тройка сказал ей вслед:

– Не понимаю, на чьей ты стороне.

– В этом все и дело! – довольно ответила Гвен и начала подниматься по лестнице. – Ни на чьей.

Остановить ее никто не решился.

Второй этаж был погружен в тишину, и Гвен спустилась в хлев по другой лестнице, никого не встретив. Дверь бани подперли снаружи тремя неизвестно откуда притащенными скамейками и несколькими мешками с зерном.

– Тук-тук, – сказала Гвен, подойдя к двери. – Вы там?

Раздалось многоголосое мычание, и Гвен удовлетворенно начала оттаскивать от двери вещи. В комнатке для отдыха оказалось людно: на полу, разложенные по-ястребиному аккуратно, лежали связанные Ларри, Слава, Хельга, Ивар и семь девчонок из Селения. При виде ее все замычали, но понять, одобрение это или страх, было невозможно: рты у них были замотаны тряпками, похожими на разодранные простыни. Игроки подошли к делу основательно: такими же тряпками связали всем и руки, и ноги.

– Столько простыней извели, – проворчала Гвен. – Где они их взяли?

Красиво было бы всех освободить с помощью магии, но ее не было, так что пришлось сесть на пол и, кряхтя, развязывать узлы руками. Сразу стало ясно: завязывала девочка или, по крайней мере, кто-то, кто умеет обращаться с шерстью или тканью. Узлы были одинаковые, ровные, крепкие – загляденье! Гвен некстати подумала, что, когда они выгонят Ястребов, некоторые умения, приобретенные в Селении, вроде работы с пряжей, очень пригодятся.

Все, кого она освобождала, по очереди садились и вытаскивали ткань изо рта. Гвен думала, что все сейчас начнут буянить, ругать ее, расспрашивать, но они молча сверлили ее взглядами, как будто пытались показать, как осуждают ее за то, что она сделала.

– Да ладно вам, – не выдержала Гвен, когда все были свободны, и уселась напротив них. – Нам вообще-то не до обид, Ястребы скоро будут здесь. Сведения точные – я была на их острове, и они собрали всех-всех-всех, чтобы нам навалять.

Слава и Хельга тут же обнялись и вцепились друг в друга, Ивар перепуганно ухнул, а Ларри только поморщился, как от досады.

– А драться надо будет? – спросила одна из девочек. – Мне, если честно, не хочется, у нас теперь одежда красивая. Поэтому мы с остальными и не пошли, а они нас вообще-то звали играть, мы не хуже других!

Гвен собиралась ответить, но тут заметила, что кое-кого нигде не заметно.

– А где Ульвин?

Все виновато переглянулись, и Гвен похолодела.

Ларри молча встал и повел ее из бани в хлев, где переступали с ноги на ногу печальные коровы. Ульвин лежал, свернувшись, на спине одной из них и как будто спал.

– Это я его сюда положил, – буркнул Ларри. – Он плакал, рыдал и выл, когда ты ушла, слушать было невозможно. Все его гладили, но он ни к кому на руки не шел, а потом как будто сознание потерял. Но дышал, я проверил. А когда нас задержали те игроки и повели сюда, я успел увернуться и положить его сюда. Тут тепло, я думал, вдруг ему лучше станет.

Гвен, краем уха слушая его, подошла и потрогала Ульвина. Все, что оттаяло в ее сердце на острове Ястребов, заболело с новой силой, и она еще раз, прямо как с мамой, вспомнила, как ощущается любовь. Жаркое и грустное чувство, будто тебе не хватает кого-то, даже когда он рядом, и ты любишь разом и ваше будущее, и прошлое, потому что настоящего слишком мало, чтобы вместить это огромное, неловкое и хрупкое ощущение, бьющее прямо между ребер.

– Эй, – прошептала Гвен и взяла Ульвина на руки.

Он был чуть теплый, жалкий и обвисший, и Гвен хотелось трясти его, орать в ухо: «Проснись, проснись!», но вдруг он со сна испугается еще больше, и его дряхлое сердце не выдержит?

Остальные собрались у нее за спиной – только что смотрели на нее, как на предателя, а теперь почему-то смягчились, кажется, их тронуло, что Гвен переживает за кого-то настолько облезлого.

– Да очнется он, – пробубнила одна из девочек.

– Может, ему воды дать? – спросила другая.

– Нет, – авторитетно сказал Ивар. – Он волшебное существо, значит, будить его надо волшебным способом. Но волшебства у нас нет, поэтому надо оставить его как есть.

Хельга со Славой были слишком увлечены друг другом и внимания ни на кого не обращали, Ларри размышлял, потирая щеку, – видимо, о том, что все-таки делать с Ястребами, когда они явятся. Больше никаких ценных советов не поступило, и Гвен просто прижала Ульвина к себе, поглаживая его спину.

– Я знаю, как разобраться с Магусом, – сказала она.

– И с какой стати нам тебя слушать? – сухо спросил Ларри. – Ты никому не помогла, когда у тебя было полно магии. Обманула и бросила нас. Теперь, судя по всему, у тебя ничего нет, вот и вернулась. Тень всегда обманывает.

– А вот и не обманула! – с жаром ответила Гвен. – Что потратила магию, не жалею, а что бросила – простите, мне жаль, но когда все эти Ястребы сюда явятся, уж поверьте, я буду самой неважной из ваших проблем.

– Зачем тогда вернулась, раз тут так опасно? – издевательски спросил Ларри.

– Не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. Как я трачу свою магию – мое дело, но вы все славные, и я не хочу, чтобы вам навредили. И ему тоже. Ну, эй! – Она покачала Ульвина на руках, но он по-прежнему безжизненно лежал, и Гвен вздохнула.

– И что ты предлагаешь? – без интереса спросил Ларри. – Мы готовы выслушать.

– Ой, ну благодарю вас! – фыркнула Гвен. – Без меня вы бы так связанными и лежали! Кстати, а как это они ухитрились связать таких могучих воинов?

Ларри мрачно глянул на нее и нехотя ответил:

– Мы были расстроены твоим бегством и не очень-то сражались.

– Даже в этом я виновата, да?

– Конечно, – спокойно ответил Ларри. – Волшебники должны любой ценой помогать другим, а не плевать на них ради собственной выгоды.

– Ну надо же, кто говорит! Я-то думала, Ястребов учат самим за себя отвечать и не ждать подачек от золотых волшебников!

– Мы вам, случайно, не мешаем? – вмешался Ивар, нервно потирая руки. – Полудохлая белка и ваши отношения – это, конечно, очень интересно, но, если я верно понял, на нас скоро нападут. Нет? – Его передернуло. – Когда они первый раз пришли, было неплохо, что они забрали детишек, зато всех заставили отдать им половину своего имущества, так что не знаю даже, хочу я повторения или нет. Мне нравится моя комната в этом тереме.

– «Неплохо, что забрали детишек?» – взревела одна из девочек. – Ах ты, напыщенный козел! Хочешь отведать кулака восемнадцатибалльного игрока?