Сервантес - Андрей Красноглазов

Если же искать прообраз Альдонсы не по сходству фамилии, а по характерным чертам, заданным в «Дон Кихоте», то дело кажется совсем безуспешным — обычная крестьянка. Тем не менее в качестве претендентки на роль прототипа Дульсинеи Тобосской некоторые сервантисты выдвигают некую Анну Сарко де Моралес, дочь единственного в Тобосо идальго, якобы находившуюся в дальнем родстве с женой Сервантеса Каталиной де Саласар.

Вряд ли, однако, это так. Альдонса Лоренсо, по роману, не умела ни читать, ни писать и вообще не имеет каких-либо индивидуализирующих ее черт. Поэтому говорить о каком-либо конкретном историческом лице, послужившем моделью для писателя при создании образа Дульсинеи, скорее всего, просто не стоит.

Мигель де Сервантес начал писать свой главный роман в 55–56 лет. Это, пожалуй, самый плодотворный возраст для романиста. И закончил его через семь лет. Именно столько времени прошло с того момента, как в камере севильской тюрьмы был задуман великий «Дон Кихот», а в 1605 году выпущен в свет. Это были годы нелегкой, напряженной работы, как пишет сам автор, «я потратил на свою книгу немало труда». И все это действительно так, потому что писался роман в редкие, свободные от повседневных забот дни. Вечерами, а часто и ночами. Надо учитывать, что это был роман нового типа. Образца, с которого можно было бы «списать», просто не существовало. И наконец, сам объем произведения был достаточно внушителен. Его необходимо было физически написать и выправить, хотя дон Мигель старался писать сразу начисто, ведь бумага и чернила тоже стоили денег. Однако за свой титанический труд по написанию романа он получил примерно 1500 реалов. Столько заплатил писателю его издатель Франсиско де Роблес летом 1604 года. Сумму более чем умеренную! В это самое жаркое для Испании время дон Мигель осуществляет последнюю редакцию романа, шлифуя текст, исправляя нестыковки, подгоняя одну часть текста к другой. Правда, множество недоделок все равно осталось. Вспомним хотя бы известную историю с ослом Санчо.

Литературный, писательский труд во все времена, кроме, может быть, развитого капитализма XX века, дохода практически не приносил. В Испании XVII века для издания романа или пьесы требовалась специальная королевская привилегия. Получал ее автор и обычно уступал издателю, который печатал рукопись, реализовывал ее, одним словом, брал на себя все издержки производства и продажи и, соответственно, весь риск предприятия. Поэтому рукописи покупались дешево и труд писателя не стоил ничего. Издатели же были люди неглупые и понимали, что можно и что нельзя продать с выгодой. Срок действия привилегии был, как правило, десять лет, в течение этого срока можно было издавать и переиздавать книгу. Гонорар же автору выплачивался единоразово, и, таким образом, писателю не доставалось ничего от реализации последующих тиражей.

Франсиско де Роблес, после того как 26 сентября 1604 года в Вальядолиде дон Мигель получил привилегию на издание «Дон Кихота», заплатил за роман, как мы уже упоминали, символическую сумму в 1500 реалов и стал обладателем всех прав на его печать и реализацию. Издание было поручено мадридской типографии Марии Родригес, известной по имени ее управляющего как печатня Хуана де ла Куэсты.

В декабре 1604 года последние листы романа, изданного на дешевой бумаге, вышли из-под печатного станка. Корректору Мурсиа де ла Льяне было официально поручено «вычищать» работу. Выполнил он свое дело халтурно — «Дон Кихот» вышел со множеством типографских ошибок и опечаток. Учитывая количество сюжетных нестыковок, можно подумать, что этот сеньор вообще не открывал роман, чем доставил множество трудностей будущим комментаторам «Дон Кихота».

Возникает вопрос: почему же сам Сервантес не исправил очевидные погрешности и нестыковки в романе? Выпуская книгу, он торопился — это ясно, очевидно и понятно. Но в последующих изданиях? Исследователь В. Багно пишет, что «Сервантес… не был склонен исправлять все из замеченных им или первыми читателями „Дон Кихота“ „противоречий“. Гений вправе иметь свои представления о художественном времени и пространстве, о сцеплениях сюжетных линий, мотивов и фактов, тем более что в действительности он их не навязывает. Не говоря уже о том, что многие из пресловутых „ошибок“ не более как свидетельство невнимательности, невежества или эстетического догматизма некоторых сервантесоведов».

Полагаю, что эти огрехи текста для Сервантеса и его «Дон Кихота», для мировой культуры не существенны, здесь вступают в силу законы «большой» истории.

В декабре была утверждена продажная цена тома в переплете — 290,5 мараведис за 83 листа в 1/8, что составляло 664 страницы романа. Установленная цена была вполне приемлемой для того, чтобы разошлись по крайней мере 500 экземпляров первого издания. На прилавках книжных магазинов роман появился в начале января 1605 года. До нас дошло 8 экземпляров этого первого издания. По традиции эпохи роману было предпослано посвящение вельможе. В данном случае — одному из богатейших аристократов Испании двадцатисемилетнему Алонсо Диего Лопесу де Суньига-и-Сотомайору, герцогу де Бехару (1588–1619). Об отношениях между писателем и герцогом нам ничего не известно. Не похоже, чтобы этот юный вельможа был добрым меценатом, наоборот, он был известен своими пренебрежительными и высокомерными высказываниями о поэтах и писателях. Его отношения с Сервантесом не были, очевидно, ни долгими, ни прочными, поскольку «Назидательные новеллы» и вторая часть «Дон Кихота», «Восемь комедий и восемь интермедий» и «Странствия Персилеса и Сихизмунды» вышли уже с посвящением графу де Лемосу. Известно также, что посвящение Сервантеса герцогу де Бехару представляло собой компиляцию фраз из посвящения Фернандо де Эрреры другому вельможе — маркизу де Айамонте. Некоторые исследователи полагают, что здесь таилась скрытая ирония по отношению к персоне герцога. В любом случае последствий это не имело никаких. А сам герцог позднее был еще раз увековечен, на этот раз Гонгорой, посвятившим ему «Уединения» (1613).

Сам Сервантес как писатель чувствовал себя уверенно. Во всяком случае, его не пугали будущие нападки на роман. Об этом свидетельствует его фраза из «Пролога»: «Я же только считаюсь отцом Дон Кихота, — на самом деле я его отчим, и не собираюсь идти проторенной дорогой и, как это делают иные, почти со слезами на глазах умолять тебя, дражайший читатель, простить моему детищу его недостатки или же посмотреть на них сквозь пальцы…»

Уверенность автора в себе и своем произведении видна и из подбора похвальных сонетов к «Дон Кихоту». Обычно их писали известные авторы, чтобы привлечь внимание читателей к книге. Своего рода визитная карточка издания. Сервантес эти сонеты сочинил сам. Сам и для себя. Это явствует из шутовских названий их авторов: Амадис Галльский, Дон Бельянис Греческий, Весельчак Сумбурный Стихотворец, Неистовый Роланд и т. д.

Дон Мигель был совершенно уверен в успехе романа и не боялся язвительных откликов собратьев по перу, благо они уже успели появиться еще до выхода романа. «Дон Кихот», похоже, был известен в литературных кругах еще в рукописи. Это явствует из текстов некоторых литературных произведений эпохи, что какое-то время наводило исследователей на мысль о существовании еще одной более ранней версии первой части «Дон Кихота», не дошедшей до нас.