Семена прошлого - Вирджиния Клео Эндрюс

— Никогда раньше зима в этих горах не была столь жестокой, — драматизировал ситуацию звучный мужской голос по радио. — Побиты все погодные рекорды.

Час за часом мы наблюдали, как снег заносит нас, стремясь Изолировать от остального мира. К нам с Синди присоединился Джори.

И вновь я видела, как мы четверо, закрытые в единственной комнате, шепчемся о Санта Клаусе, надеясь, что он придет и отыщет нас. Крис тогда написал ему письмо. Как жаль мне было наших близнецов, когда они проснулись на утро после Рождества! Они просыпались для новых несчастий, не в силах даже припомнить ничего хорошего в прошедшем.

Звук кашля Джори вернул меня к настоящему. Я со страхом взглянула на него: каждые несколько минут Джори задыхался от пароксизмов кашля. Вскоре он направился в кресле-каталке в свою комнату, сказав, что хочет лечь. Я с удовольствием помогла бы ему, но знала, что Джори хочет делать все сам.

— Я снова начинаю ненавидеть этот дом, — проворчала Синди. — Теперь вот Джори простудился. Я знала, что здесь так и будет: холодно и страшно. Я специально позвала Лэнса с собой, чтобы чуть отвлечься от этого кошмара. Я надеялась, что у нас на Рождество будет каждый день вечеринка, мы все будем слегка пьяные и веселые. И я позабуду, что я живу рядом с этими тенями, рядом с Бартом и этим скрюченным Джоэлом. А теперь у меня никого нет, кто бы успокоил меня, кроме тебя, мама. Джори держится так отдаленно; он думает, что я еще слишком ребенок, чтобы понять его проблемы. Мелоди вообще ни с кем не разговаривает. Барт слоняется с таким видом, будто замыслил преступление. А этот старик пугает меня так, что холод пробегает по спине. У нас нет знакомых. Никто никогда не приезжает в гости. Мы все заперты здесь и действуем друг другу на нервы. Я так жду этот бал, который замыслил Барт. По крайней мере, там я смогу встряхнуться и повеселиться.

Как из-под земли появился Барт с криком:

— Ты не останешься здесь! Ты подкидыш, которого пригрела моя мать!

Синди вспыхнула:

— Ты опять пытаешься сжить меня со света, шут гороховый? Теперь у тебя это не выйдет! Я теперь не боюсь тебя!

— Не смей называть меня шутом! Подкидыш!

— Ну, ну, что ты сможешь со мной сделать, шут?! — Синди дразнила его, прячась за стульями и столами, провоцируя погоню. Тем самым она давала себе хоть одно развлечение в этот скучный день.

— Синди! — возмутилась я. — Как ты можешь так разговаривать с Бартом? Сейчас же извинись перед ним, сейчас же!

— Нет, извиняться я не буду — мне не в чем извиняться! — Она кричала не на меня, а на Барта. — Он — зверь, маньяк, он ненормальный, и хочет сделать нас всех такими же ненормальными!

Я увидела, как бледнеет лицо Барта, и закричала что было силы:

— ОСТАНОВИСЬ!

Но Барт рванулся и схватил Синди за волосы. Она пыталась вырваться, но он держал ее крепко. Я вмешалась, чтобы предотвратить попытку Барта ударить ее. Барт навис над Синди и произнес:

— Если ты еще хоть раз попытаешься говорить со мной в таком тоне, малышка, ты пожалеешь об этом. Ты любишь свое тело, свое лицо, свои волосы… Но еще одно оскорбление — и ты будешь прятать их от людей и разобьешь все зеркала!

Его тон показывал, что угрожал он серьезно. Я помогла Синди встать.

— Барт, ты не посмеешь. Всю жизнь ты отравлял существование Синди. Как ты можешь после этого обвинять ее в том, что она хочет возмездия?

— Ах, так? Ты на ее стороне, и это после того, что она сказала?

— Синди, скажи ему, что ты извиняешься, — умоляюще попросила я. Затем обернулась к Барту. — И ты извинись, я прошу.

В темных глазах Барта была нерешительность, когда он увидел мое горе и отчаяние. Но она моментально прошла, едва Синди взвизгнула:

— Нет! Я не извинюсь! И я не боюсь его! Ты такой же придурок, как этот старый шут, который бродит по дому и бормочет себе под нос. Мальчик, из тебя тоже скоро песок посыпется! Может, ты и свихнулся на том, что тебе не надо ничего, что нужно мужчине, братик!

— Синди… — в шоке прошептала я. — Извинись перед Бартом.

— Никогда, никогда, НИКОГДА, в особенности после того, как он поступил с Лэнсом!

Ярость на лице Барта испугала меня.

К счастью, в тот же момент в комнату вошел Джоэл. Он встал со скрещенными на груди руками и спокойно встретил яростный взгляд Барта:

— Сын мой, прости ей. Бог видит и слышит все, и час кары господней наступит. Она — как птичка, которая действует по инстинкту, не зная законов морали. Она говорит, поступает, как дитя, бездумно. Она — ничтожество по сравнению с тобою, Барт. Это просто копна волос на голове и вешалка для тряпок — а ты рожден для того, чтобы мыслить и вести за собой.

Ярость Барта погасла. Он последовал за Джоэлом, не взглянув в нашу сторону. Я была потрясена и испугана: Барт так послушно следовал за ним, не задав ни единого вопроса, не изрекая ни единого возражения. Как и чем Джоэл завоевал его?

Синди упала в мои объятия и зарыдала.

— Мама, что с нами случилось? Отчего мы говорим друг другу гадости? Отчего мне так захотелось оскорбить его? Но я хочу отплатить Барту. Я хочу вернуть ему обратно каждую гадость, что он говорил мне.

Она рыдала и всхлипывала у меня на руках, пока не ослабела. Она так напоминала мне себя саму, когда мне страстно хотелось любить и быть любимой; жить полной, насыщенной жизнью, поспешно, не дожидаясь своей эмоциональной зрелости…

Я вздохнула и прижала ее к себе. Когда-нибудь, как-нибудь, конечно, все наши проблемы разрешатся. Я утешалась только этой мыслью и молилась, чтобы Крис поскорее вернулся домой.

Как всегда в свой канун, Рождество с его очарованием и душевным спокойствием воцарилось-таки в наших встревоженных сердцах, и даже Фоксворт Холл был на Рождество по-своему красив. Снег все шел и шел, но в нем не было уже того неистовства, и ветер слегка утих. В нашей любимой общей зале Барт и Синди под руководством Джори украшали рождественское дерево. Синди взобралась на лестницу, Барт — на вторую, а Джори сидел в кресле и разбирал нити гирлянды лампочек. В других комнатах работали специально нанятые рабочие, украшая их к празднеству, на которое Барт ожидал гостей. Барт был очень возбужден. Один вид смеющегося, счастливого Барта наполнял радостью мое сердце, а уж когда в дверь ввалился Крис, нагруженный всякого рода покупками, которые он приобрел в самый последний момент, что было его привычкой, то уж счастью моему не было предела.

Я выбежала навстречу Крису с распростертыми объятиями, осыпая его поцелуями, чего Барт не смог бы перенести равнодушно. Однако огромное рождественское дерево скрыло нас от его глаз.

— Что тебя так задержало? — спросила я, и Крис рассмеялся, указывая на изящно завернутые подарки.

— Но это еще не все: остальное — в машине, — сказал он со счастливой улыбкой. — Я знаю, ты считаешь, что я должен был позаботиться о подарках заранее, но мне вечно некогда. А тут совершенно неожиданно подкатывает канун Рождества, и мне приходится срочно ехать, покупать за двойную цену, но ты будешь довольна. Если не будешь, то по крайней мере, не говори мне этого.