Нарисуй мою душу. Несказка о душе и человеке - Иван Владимирович Ельчанинов

одуванчика. Анна – любовь, чувства, полёт, мечтания, красивый танец, песня, которую хочется слушать и слушать, и петь вместе с нею о счастье.

Каждое свидание с ней, как первое, а это бесценно…

–Почему ты глядишь на людей, как из космоса? – спросил её художник, вспомнив насколько свысока смотрела на прохожих, хоть и относилась к ним с теплом.

Она не поняла вопроса и молчала, потому Арлстау его облегчил:

–Причина в крыльях или в невесомости?

–Наверное, и в том, и в другом, – не подумав, ответила она.

–Это невозможно! Крылья с невесомостью несовместимы! Это, как луну покорить ногами.

Оба рассмеялись, оба посмотрели на луну, оба задумались, долетит ли когда-нибудь человек до неё, или это так и останется мечтой.

–Ты замечал, – зашептала она ему искренне, – что, когда у человека случается беда и он оступается, его только грызут, ему лишь дарят укоры, и никто его от души не поддержит, кроме семьи?

Первой мыслью Арлстау было то, что она что-то знает о душе памяти, но мысль была с позором изгнана из ослеплённого разума.

–У тебя что-то случилось? – ответил он вопросом.

–Нет.

–Замечал и ни раз. Остальные, либо молчат, либо осуждают, делая этим только хуже и больнее, обламывая крылья, замедляя полёт.

–Как думаешь, так будет всегда? Человек всегда будет таким?

–Думаю, скоро в нашем мире всё изменится, – прошептал он с надеждой.

–В лучшую сторону или вновь не повезёт?

–Нам же с тобой повезло этой осенью, – улыбнулся ей художник. – Почему бы и нашему миру не отыскать во Вселенной везения?!

Ей почему-то стало грустно от его слов, и она отлипла от груди, попытавшись спрятать свои чёрные очи. Впервые художник увидел в её огромных, карих глазах необъяснимое в эту секунду чувство вины.

–Что с тобой? – забеспокоился он, а в мыслях зазвучало: «Неужели, опять судьба играет со мною в игры?!».

–Ничего, – ответила она. – Просто, вспомнила о своей семье.

–А где твоя семья?

–Её уже нет, я осталась одна, и всё бы отдала, чтобы побыть с ними хотя бы вечерок.

Художнику стало стыдно за себя, что он лишился семьи ради дара. Решил рассказать ей историю – про семью, про кукол и кукловода. Не знает почему, но именно эту историю так захотелось рассказать, что не удержать слов, не связать их тугими канатами, хоть и ни к месту она и не вовремя, как он сам посчитал, потому рассказывал её быстро, без остановок:

–Жила на земле одна девушка, и цель её была править всем, что её окружало. Половину времени провела с колдунами, половину с собой. Свою первую семью потеряла, вторую создать было сложно. Спутников жизни выбирала слабых, чтобы легче управлять. Муж, как очарованный, дети рождались мёртвыми. Первый, второй, третий, четвёртый – все мертвы. И нет остановиться, но она не чувствовала вины. Затем подряд два сына – живые, здоровые. Вроде бы любит их, но правит ими. Тоже стали марионетками в руках жестокого кукловода. Странно, да? А для неё нормально. Жена первого сына была слабой девочкой, легко поддалась чарам свекрови, а вот жена второго очень сильна и красотой своей заставляла завидовать. Годами добивался этой девушки младший сын, ведь был не красив и не ухожен, ничего не было в нём примечательного и интересного. Помогла настойчивость. В итоге, все куклы лицом к свекрови, а жена второго сына спиной, и спина не похожа на куклу. Ух, как это её злило! Всё делала, чтобы они развелись, но годы шли, а у неё ничего не получалось…

Наконец, он остановился от силы эмоций, поняв, что своей историей пересказывает начало жизни девушки, что стоит рядом с ним. Хотел закончить на этом историю, но она сказала:

–Продолжай.

–Сильная девушка боролась, несмотря на то, что уже через год поняла, что живёт с обычной, очарованной куклой. Не понимала, для чего ей эта борьба, но боролась. Просыпалась ночью, а рядом с ней в постели, словно не живой человек, не природой слеплен, а чьими-то нитками. Каждую ночь её муж превращался в куклу, а жена укрывала его одеялом, чтобы не смотреть в пустоту его прикрытых глаз. Двое детей за двадцать лет, два сына – красивы и умны, ненавидели бабулю, ведь она пыталась отнять у них всё, она желала их сделать куклами, но тех мама научила защищаться. Когда родилась третья дочка, жена бросила мужа. Она не победила кукловода, ведь победив его, ты станешь им, но ушла победителем, ведь знала, что эти дети это всё, о чём она мечтала…

Художник замолчал, глаза упали в озеро и искупались в нём. Думал, почему эту историю рассказал так скомкано, сумбурно…

Анна зарыдала, а художник не понял её слёз.

–Что с тобой?

–Это история моего рождения!

–Не может быть! – не поверил он ей.

–А где ты нашёл эту историю?

–Придумал…

Взглянула восхищением в его глаза и спросила дрожащим голосом.

–У истории есть продолжение?

–Есть.

–В ней судьба кукловода?

–Да.

–Расскажи.

–Через год после её ухода кукловод разбогател и впервые к нему пришла мысль совершить добро. Нет, она не желала сделать из кукол людей, лишь преподнесла миру небольшое пожертвование. Но, как только деньги коснулись добра, куклы стали людьми, и кукловод остался один, потеряв все богатства. Купила себе грязную хижину на сдачу и жила в ней одна пару десятков лет, пытаясь найти новых кукол, но молодость покинула её, и ничего не получилось…

Продолжение истории Анне понравилось, хоть и ждала другого конца для кукловода. «Как он угадал?!», – думала она, но вопрос её риторический.

–Скоро мне нужно будет уехать, – со стыдом в голосе промолвила она, и вновь художник не понял: «Почему стыд?».

–Что-то случилось?

–Работа.

«Что за работа? Рисовать другой город?», – подумал он, но не озвучил.

–Значит, я брошусь за тобой в погоню! – воскликнул он громко, но без восторга!

Она мягко посмотрела в него, а глаза заслезились. Что за эмоции в них, было сложно понять. Предчувствие художника металось из стороны в сторону и не могло выбрать своё истинное место, словно истина присутствовала везде – и в печальных опасениях, и в счастливых мыслях. «Необычно…».

–Ты невероятный, – ласково шепнула она.

–Нет, это ты невероятная! – запротиворечил он.

Поцелуй в угол губ немного скрасил грустные ноты завершающегося вечера, и художник отправился в отель на том же электрокаре и той же дорогой.

–До сегодня, – сказал он ей, садясь в машину.

–До сегодня, – ответила она, грустно улыбнувшись.

«До сегодня» – их фишка, и пусть она есть у многих, но