Бальзам Авиценны - Василий Веденеев

Влезть на гору оказалось непросто. Из-под ног срывались камни и с шумом катились вниз, выдавая, где находится беглец. Зато очень помогали копючие кусты – если бы не они, вряд ли удалось бы преодолеть подъем. От куста к кусту, цепляясь за ветви и корни вылезшие из расщелин, капитан упрямо забирался все выше и выше. Ладони горели, едкий пот заливал глаза, сердце билось уже где-то в горле, а не в груди, но он не сдавался и молил Бога помочь ему поскорее достичь гребня. Там погоня уже будет не так страшна.

Внизу опомнились быстро. Щелкнули выстрелы, по камням зачмокали пули, высекая искры и с противным щелчком уходя в рикошет. Потом раздались истошные крики, и русский понял: Али-Реза воспользовался суматохой и тоже бежал. Теперь вольным всадникам придется гнаться сразу за двоими беглецами, и хорошо, если оправдается старая русская поговорка, утверждавшая: коли погонишься за двумя зайцами, то ни одного не поймаешь.

Задыхаясь и напрягая последние силы, Федор Андреевич добрался до вершины горы и на мгновение обернулся. Толком разглядеть, что творилось на перевале, мешали кусты, но он успел заметить суетливо метавшиеся фигурки и верховых, погнавших коней в обход. Это встревожило капитана.

Впереди лежало широкое плато, полого уходящее под уклон. За россыпями камней, каждый величиной со здоровенного быка, стояла чахлая рощица. Кутергин побежал, лавируя между обломками скал. Постепенно дыхание выровнялось, а свежий встречный ветер остудил разгоряченное лицо. Но роща приближалась медленно, страшно медленно. Наконец, он добрался до нее. Искривленные ветрами уродливые стволы с крепкой, как гранит, корой намертво вросли в расщелины. Деревья стояли редко, и вся рощица просматривалась насквозь. Капитан прислушался и удовлетворенно улыбнулся: звуков погони пока не слышно. Видно, азиаты не решились лезть за ним на гору – кому охота сломать себе шею? Одно дело, когда спасаешь жизнь и рвешься к свободе. и совсем другое, когда нужно проявлять смелость по принуждению.

Федор Андреевич спрятался в одной из расщелин и стал ждать. Али-Реза должен появиться с минуты на минуту, если его не схватили или не настигла пуля. Но сколько ждать? Вопрос далеко не праздный: поторопишься уйти – останешься один среди диких, враждебных гор, а затянешь время – рискуешь дождаться не молодого шейха, а погоню. А в руках никакого оружия, кроме маленького кривого ножа, оставленного Нафтуллой.

Вон, кажется, среди камней на плато мелькнуло светлое пятно? Или почудилось? Нет, снова мелькнуло. Неужели Али-Реза? Капитан торопливо выбрался Из расщелины и поспешил ему навстречу. Да, это был Али-Реза: грязный, оборванный, с запекшейся на щеке кровью, он показал на противоположный конец плато за рощей:

– Туда, скорее! Они поскакали в обход!

Беглецы миновали рощу и оказались у обрыва: земля разломилась, и возникло узкое ущелье, а дальше вновь поднимались к небу красно-коричневые и желтоватые скалы, обточенные суровыми ветрами.

– Сюда! – Али-Реза потянул Федора Андреевича к каменной осыпи. Подобрав полы халата, он сел и скатился вниз, как по ледяной горке, подняв тучу пыли и увлекая за собой множество обломков.

Кутергину не оставалось ничего другого, как последовать его примеру. Когда он сдвинулся с места, ему показалось, что вместе с ним поехала в ущелье целая гора. В ушах стоял грохот, глаза запорошило пылью, но через несколько мгновений он оказался внизу. Халат продрался на локтях и спине, голова гудела, как колокол, однако не оставалось времени привести себя в порядок. Молодой шейх помог русскому встать.

– Быстрей! Ради всего святого, быстрей!

Они побежали вдоль ущелья, перепрыгивая с камня на камень, стараясь не попасть ногой в трещину и боясь поскользнуться: в резвости ног сейчас все их спасение. Солнце уже поднялось высоко и ощутимо припекало, даже сквозь халат обжигая плечи и спину. О, если бы хоть глоток воды! Какое райское блаженство пить сколько хочешь прохладной, чистой воды. Но у беглецов не было ни капли влаги.

Еще не добравшись до конца ущелья, Али-Реза отыскал неприметную тропку и на четвереньках начал карабкаться наверх. Федор Андреевич потянулся за ним, как нитка за иголкой. Перед глазами мелькали стоптанные каблуки сапог молодого шейха, в лицо летели мелкие камешки и сор, временами казалось, что не удержишься на козьей тропке, но русский упрямо лез, цепляясь за малейшую неровность. Опять щипал глаза едкий пот колени дрожали от напряжения, а на спину лился расплавленный металл неистового зноя. Стиснув зубы Кутергин старался не думать ни о чем, кроме одного – еще усилие, еще вершок или два по почти отвесной тропе наверх!

Али-Реза достиг гребня, быстро развернулся и полил русскому руку, помогая преодолеть последнее препятствие. Когда Федор Андреевич встал рядом, молодой шейх показал в ушелье и презрительно усмехнулся:

– Они опоздали!

Внизу осторожно пробирались между камней несколько всадников. Если бы беглецы побежали в конец ущелья, где легче подняться на перевал, погоня наверняка настигла бы их.

– Черный камень в следующем ущелье. – Али-Реза сплюнул тягучую, серую от пыли слюну. – Как ты?

– Пошли! – Кутергин зашагал, размахивая руками, чтобы восстановить сбившееся при подъеме дыхание. Молодой шейх быстро догнал его.

– Мы будем там перед закатом. – Он поглядел на солнце. – Дождется ли нас купец? Я не верю ему.

– Я тоже, – признался капитан.

Больше они не разговаривали. Нелегкий путь отнимал много сил. Просто счастье, что Али-Реза хорошо ориентировался в этих горах. Будь русский один, он давно бы попался – как скрыться, если преследователи знают тут каждую тропку, все перевалы и любые источники? Куда от них спрячешься, не имея оружия, пищи и коня? Потом казни себя за выбор этой дороги, а не другой, но и там тебя ждала бы горькая участь нового плена или мучительной смерти. Конечно, можно забиться в глухое ущелье или в пещеру и не высовывать оттуда носа, но долго ли просидишь в убежище? Голод и жажда выгонят к людям.

Унылое однообразие камней и жара выматывали. Временами хотелось плюнуть на все и сесть, бездумно глядя в пространство, а еще лучше – закрыть глаза и заткнуть уши, ничего не видеть и не слышать. В ущелье спускались как во сне – неведомым чувством угадывая, куда поставить ногу и где уцепиться пальцами, чтобы не сорваться с крутизны. Когда солнце стало клониться к закату и в низинах появились лиловые тени, беглецы наконец достигли места встречи с Нафтуллой.

Ущелье оказалось широким и длинным, но оно скрывало множество неожиданных поворотов, каменных осыпей и завалов, через которые некогда пробила путь всесильная вода. Теперь давно пересохшее русло речки превратилось в тропу, пригодную даже для конных. Это обстоятельство пришлось беглецам не по нраву, но делать нечего – все равно придется дойти по тропе до Черного камня, стоявшего почти в середине ущелья. Оставалось надеяться, что погоня не успела добраться сюда: наверняка вольные всадники сначала обшарили все плато и прилегающие к нему долины и ущелья и, лишь не обнаружив бежавших, расширят круг поисков.