Закон О.М.а - Юрий Любаров

Губернатор поднял жалюзи. Ораторы на большой сцене сменяли друг друга, микрофоны фонили, толпа стремительно увеличивалась. По всему периметру площади разорванной цепью стояли люди с лозунгами в руках. Черняк попытался прочитать тексты, но из окна можно было разобрать только две крупные буквы: «О» и «М», написанные красной гуашью.

«О» и «М», наверное, эта та самая Олеся Макаронова. Интересная получилась аббревиатура. Губернатор ухмыльнулся собственным мыслям.Закон ОМа? Никакие историки и социологи не в состоянии изнутри понять агрессивную мотивацию стихийной толпы. Ведь ещё нет никакой революции, есть просто раздражённое сборище людей. Кто воспользуется этим раздражением? Кто оседлает эту стихию и укажет пальцем на новую Бастилию? Неизвестно. Управлять конфликтом нелегко, а предсказать его сценарий– вообще нереально.

Бывший инженер-судостроитель Василий Черняк задумался. Только физика способна объяснить происходящее. Немецкий учёный Георг Ом, сам не желая того, гениально растолковал истоки спонтанного гнева и вскрыл глубинные причины судьбоносных конфликтов. Губернатор увлёкся собственной логикой. Известный закон Ома исправно работает не только в отношении электрических цепей, но и в конфликтологии. Уровень эмоционального напряжения толпы равен силе экономической разрухи, помноженной на величину сопротивления коллективного инстинкта самосохранения. М-да, точнее не скажешь. Заводы стоят, инвесторов нет, мелкие предприятия обанкрочены. Вот и сегодня – полная площадь бездельников, которым нужно выплеснуть на кого угодно свой негатив…

Внизу послышались громкие крики и свист. На сцену поднялся мэр. Он пытается что-то объяснить народу. Говорить не дают. Усилители не справляются с общим рёвом толпы. Городской голова, закончив свою речь, спускается со сцены под всеобщий свист. Бедолага, попал под раздачу. Ему-то за что? Он в чём виноват? В том, что не побоялся выйти к людям? Высказать свои соболезнования? Во всём он виноват: и в продажных прокурорах, и в плохом воспитании молодёжи, а особенно – в общем упадке экономики…

Черняк закрыл жалюзи. Преступление сдетонировало на государственном уровне. Ударная волнадошла до Европы. Сейчас такая же головная боль у моих коллег в Харькове, Одессе и Херсоне. Завтра намечается митинг в Киеве на эту же тему... Прославился Николаев, нечего сказать. Город невест. Ладно, всё ерунда, не будет у нас никакой «арабской весны». Не тот повод. Из-за девчонки, которую дурно воспитала мать, никто не станет штурмовать Бастилию. Пошумят и разойдутся. Думаю, даже не придётся никого наказывать ни в милиции, ни в прокуратуре. Это не беременность… рассосётся само собой…

Телефонный звонок по линии правительственной связи прервал размышления Василия Даниловича Черняка. Глава Администрации Президента Украины приказывал губернатору Николаевской области прибыть завтра в Киев.

А вот мне обязательно достанется. Предстоит оправдываться и за рост преступности, и за несостоявшиеся торги. Нет, стрелочником я в этом деле не стану, не для того столько лет здесь колотился… Скажу завтра всю правду. Митинги и демонстрации в Николаеве будут до тех пор, пока не заработают заводы. Любой повод в таких условиях может вызвать спонтанное раздражение толпы, которая не занята тяжёлым повседневным трудом. И фамилия губернатора никак не повлияет на происходящее.

Это как спящий вулкан. Будут извержения: «Олеся Макаронова-2», «Олеся Макаронова-3» и так до бесконечности… Спокойствие наступит тогда, когда город перестанет ностальгировать по судостроению и нереальным государственным заказам. Когда у всех в башке появится другая перспектива – к сожалению, уже не корабельная. Придёт это светлое время? – Может быть, но… не скоро. Вряд ли это случится при моей жизни.

Через два дня губернатор Николаевской области распоряжением Президента Украины был освобождён от занимаемой должности в связи с переводом на другую должность. Василий Данилович Черняк пополнил группу советников главы государства – неофициальную «скамейку запасных» в номенклатуре исполнительной вертикали.

- … я только не могу понять, зачем меня выдернули в Москву? Просидеть полтора часа в студии на скамейке запасных и сказать всего два слова?

- Подожди, давай посмотрим…

Топотун пришёл в гости к Владимиру Рыбаченко, чтобы вместе посмотреть передачу Георга Монахова «Начистоту». Иван ездил на съёмки популярного ток-шоу. Теперь Рыбаченко хотел увидеть друга в телевизоре.

Просторная студия Монахова. На двух длинных диванах «отсортированные» гости: родственники преступников, подруги потерпевшей, одноклассники, учителя, знакомые и друзья фигурантов резонансного преступления. Телеведущий сначала представляет гостя, а затем обращается к нему с вопросом. Время от времени беседа перебивается видеосюжетами. Сейчас ассистенты вывели на связь с аудиторией Татьяну Седловицкую – мать пострадавшей.

«…Обращаюсь к вам, люди, ко всему миру, потому что нас уже знают далеко за рубежом. Я благодарю вас за помощь, за то, что восстали за моего ребенка. Потому что своими усилиями я бы ничего не сделала. Говорю большое спасибо и низкий поклон от меня… Женщины, у кого есть дети, особенно девочки, я вас прошу, сделайте так, чтобы вот это никогда больше не повторилось с вашими детками. Берегите их. Потому что видите, что получается: ребенок пошёл просто отпраздновать 8 Марта, и её чуть заживо не спалили…».

- Что-то эта мамаша совсем потрёпанная, – Рыбаченко приглушил пультом громкость. – Интересно, где она была, пока дочь росла?

- Где? – Топотун повернулся к собеседнику. – По зонам чалилась, фарцой занималась, хахалей меняла. Девчонка росла у деда с бабой, потом попала винтернат. Родной отец и отчим – до сих пор на зоне. В общем, детство ещё то.

На экране сам Монахов. Небрежно всклокоченные волосы, костюм метросексуала, неизменный планшет в холёных руках.

«Одна из версий, которую сейчас выдвигают средства массовой информации, такая: Олеся – девушка лёгкого поведения, и всё то, что с ней произошло, закономерно. Вот что рассказывает бармен, которая работала в тот вечер и наблюдала развитие ситуации непосредственно».

- Помнишь, Вова, мы с тобой там…

- Подожди, давай послушаем.

«…о-очень была лёгкого поведения. Она любила крутить мужиков. То она подходила к одному: дай два рубля, то к другому – дай на пиво… Она постоянно вела себя так.

Как-то подходит: «Налей пятьдесят грамм». Я говорю: «Без денег не дам». - «Ну тогда сок!». - «Пять гривен», - отвечаю. Она пальцем показывает: «Мальчики рассчитаются». А парень в ответ: «Слушай, ты ещё не отработала, чтобы я за тебя платил».

Однажды начала перед мужиками танцевать и говорит: «Купите мне бутерброд». А они в ответ: «Нет… Ты это самое? Нас четверо… Где ты живешь? Давай мы тебя проведём». Часто бывало такое, что она знакомилась с ребятами: «Купи мне то, купи мне это» - и затем уходила, кидала...».