Отпечатки - Джозеф Коннолли

Джейми пожелал Фрэнки доброго утра, а Дороти, примерно в унисон (к большому своему удовольствию) поддержала его своим довольно бодрым и легкомысленным приветом.

— Иногда, — продолжала Фрэнки, — ему приходится мили проехать, чтобы оставить машину. Я бы так хотела, чтобы Лукас позволил ему держать ее здесь. Ну то есть я понимаю, что он имеет в виду в общем, но это же такая красивая машина, правда? Ты согласен, Джейми?

— Согласен, — подтвердил он, глядя на нее. — Красивая.

— Так что она не испортит вид, и всякое такое. А Джонни говорит, чтобы я забыла об этом. Говорит, правила есть правила. Как с занавесками. Наверное, он прав.

Это было упоминание правил. Всего лишь, позднее размышлял Джейми, скользящий намек на, следует признать, жалкую горстку правил, жестко соблюдавшихся здесь (и рвение наше не просто инстинктивно, нет, но совершенно религиозно). Просто я подумал… ну ладно, хорошо: говорил я вам, что еще не вполне преодолел — я же говорил Джуди? Всю правду выложил. А сейчас как раз такой момент, когда ничто, ничто другое в целом мире не поможет. Вот ведь дерьмо — полное и безоговорочное дерьмо, потому что я уже налепил на себя три или четыре гребаных пластыря, а в двенадцать я должен встретиться с Джуди, чтобы еще немного поболтать, чтобы она еще погладила меня по головке, а я уже больше четырех дней не курил (ох ты ж — почти пять уже). Как паршиво, стучит у меня в голове сейчас. Это то самое чувство, понимаете? Я объяснял. Когда ничто другое не поможет. Но. Я не могу. Уйти с поста. Потому что я ведь жду, так? Да, я жду: я жду, и это важно. Потому что она наконец это сделала, ну, Каролина, понимаете, — ответила на мои бесчисленные звонки и сообщения. Написала записку. Послала ее вторым классом… Сказала, что придет как-нибудь, чтобы собственными глазами полюбоваться на кошмарное место, где я в итоге очутился (это она, ясное дело, так выразилась), хотя бы просто чтоб я заткнулся. И Бенни, настаивал я (в очередном телефонном сообщении: она просто не берет трубку, знаете ли, — просто не берет. Или не берет, или ее нет дома; а если ее нет дома, где же она шляется?). Ты должна взять с собой Бенни. Нет, ответила она (удивительно). Может быть, в другой раз. Не сейчас. Так что я позвонил ей снова. И твердо сказал автоответчику: нет, в этот раз, в этот раз, этот раз прекрасно подходит. Я вам без подробностей расскажу, ладно? А то нам утра не хватит. В конце концов я заставил ее сказать «да» (я так думаю, просто чтобы меня заткнуть).

А сейчас — здесь и сейчас — мы назначили встречу. Вообще-то она опаздывает (удивительно). Так что я, наверное, сейчас не лучший собеседник. Вообще забавно, знаете, потому что в этой части Печатни — прямо у входа — в это время дня обычно ни души; но сегодня я как будто приглашения всем разослал. И хотя я вовсе не хотел бы быть грубым с Дороти (особенно если учесть, сами знаете: обстоятельства. Принять в расчет ее чувства и все такое прочее), и глазам всегда приятно отдохнуть на бесконечно восхитительных формах Фрэнки (ах господи… в другой день, в другой жизни — кто знает, что могло бы произойти?), тем не менее, что вполне понятно, Каролина, вот кто в основном занимает сейчас мои мысли. И Бенни. Мой сын. Оба они… погодите… минутку… о боже, это они, да? О боже, о боже, это они (жаль, Джуди тут нет). Да… это они виднеются вдалеке, и, если честно, ну — их появление как раз в тот момент, когда поблизости ошивается Дороти (ей что, больше делать нечего? Да — видимо, нечего), и Фрэнки прохлаждается рядом (она ведь тут и останется? Пока Джон не вернется, потому что она его обожает, счастливчик, настоящий счастливчик, вот он кто), а я между тем ерзаю, потею и изнываю в мечтаниях о дозе никотина… в общем, нет, я бы не хотел, чтобы все так вышло, если честно, совсем не хотел бы. В целом, я представлял все совсем по-другому. Я бы все устроил совсем не так.

Джейми высоко поднял руку и махал, глаза и рот его распахнулись, настоятельно требуя, чтобы их заметили. Но он знал, что его уже увидели: Бенни, смотрите, — он побежал, он бежит прямо ко мне. Когда мы столкнемся — когда его напряженное юное лицо ткнется в меня, выбьет дух, а я взъерошу мальчику волосы и стану прижимать его к себе все сильнее, может, он успокоится или, наоборот, будет счастливым или грустным, а я — мне будет просто не по себе. Я дважды обернулся на Дороти и Фрэнки — потыкал пальцем в направлении быстро приближающейся Каролины. Два парня давно бы уже на их месте смылись. Пока-пока, сказали бы они, и только вы их и видели. Хотя два парня — начать с того, что они бы просто не околачивались тут, правда же? Но Дороти и Фрэнки, приходится признать, — они никуда не собираются. Вы на них только посмотрите: так предвкушают и любопытствуют (нехорошо ведь говорить, что нос суют?), аж трепещут и ни единого дюйма не отдадут.

— Джейми, — довольно равнодушно изрекла Каролина. — Это место чертовски нелегко найти. Просто какой-то затерянный мир. Ты что, не можешь отцепиться от отца, Бенни?

— Все хорошо, — ответил Джейми. — Все хорошо, правда, Бенни? — прошептал он ему сверху вниз (ероша мальчику волосы и прижимая его к себе все сильнее).

Каролина посмотрела на Дороти и Фрэнки именно так, как Джейми предвидел: словно унюхала какой-то отнюдь не приятный запашок.

— Дороти… — с огромной неохотой произнес Джейми (он не собирался сейчас никого знакомить; этим процедурам, если бог даст, полагалось случиться намного позже). — И Фрэнки. Это Каролина. И Бенни. Поздоровайся, Бенни. Бенни — мой сын. Мой мальчик. Правда, Бенни?

Бенни слегка покраснел и предъявил всем почти полуулыбку — прикусив язык, дабы не отвечать на отцовский вопрос, вообще-то довольно идиотский.

— Привет, Бенни! — весьма энергично приветствовала его Дороти (чем больше, знаете ли, тем проще справляться). — Я знаю кое-кого, кто будет просто счастлив с тобой познакомиться. Представляешь? Хочешь пойти со мной. Бенни? Можно, Джейми? Мы можем сходить на разведку.

Сначала, вынужден он признать, он здорово, блин, разозлился. Ну то есть, Иисусе: мне столько времени пришлось добиваться, чтобы Бенни пришел сюда (на мою территорию). А теперь эта женщина хочет его увести. Но во вторую половину секунды, коя потребовалась, дабы всю эту ерунду проглотить, Джейми отказался от такой мысли и переключился на прямо противоположную точку зрения. Я хотел, чтобы Бенни сюда пришел, да, я хотел (потому что я думал, ему здесь понравится — ему, Бенни, понравится здесь: я знаю, что понравится), но это ведь всю дорогу обещало быть непросто — совладать (поболтать) с Каролиной. Нет — совсем не просто. Потому что всякий раз, когда он подступался бы к тому, что ему больше всего требовалось сказать, Каролина — о да, непременно — многозначительно оборачивалась бы на Бенни и шипела бы Джейми, что, по ее мнению, сейчас совсем неподходящий момент (не так ли?). Но ведь это наверняка он — наверняка подходящий момент, правда? Она должна это понять. Потому что, уж поверьте ему — Джейми прекрасно знал, что если здесь и сейчас момент неподходящий, то… что ж, другого может и не быть.

— По-моему, это блестящая мысль, Дороти, — очень поспешно подтвердил Джейми — быть может, громче, нежели следовало бы (поскольку рот Каролины, смотрите — он разверзся, того и гляди выпалит что-нибудь. Так что надо быстро прорваться, да? И закруглить разговор). — Да — иди, погуляй с Дороти, Бенни, а потом мы все встретимся и хорошо и весело, гм, — обо всем поболтаем. Да? Дороти покажет тебе, что у нас тут есть замечательного, — правда, Дороти?