Высшая школа имени Пятницы, 13. Чувство ежа - Евгения Соловьева

Она не удержалась, спросила:

– Кто тебя так?

Кир тронул щеку, потом удивленно посмотрел на свои пальцы, словно ожидал увидеть на них кровь. И в самом деле, кровь-то была – на воротнике свитера, на куртке. Немного, и казалось, ее стерли еще свежую.

– Один хороший человек. – И улыбнулся. – А вы долго. Будете чай? У меня тут в термосе горячий.

Положив гитару, он отвернулся копаться в рюкзаке, а Виола внимательно вгляделась в Витька. Тот молча придержал гитару, чтобы не свалилась с бревна, и помрачнел еще больше. Может быть, это он оставил Киру шрамы? Но как? И почему шрамы? Ничего не понятно.

Как раз когда Кир протянул Виоле кружку с чаем, послышался зычный голос Твердохлебова:

– Господа студенты! Прошу тишины и внимания!

Виола обернулась – вместе с Доном и ребятами, успев подумать только, что Твердохлебов зря носит свой тренерский свисток. Все равно ж никогда им не пользуется.

К физруку тем временем подошли все незнакомцы, а с ними и свои же учителя: Филька, Эльвира, Гремлин с Интригалом, Дорф… чуть не вся школа!

– А теперь, господа студенты, я представлю вам ваших будущих педагогов, чтобы вы могли пообщаться в теплой дружеской атмосфере и выбрать себе на следующий семестр специальные дисциплины. Начнем с прекрасных дам. Прошу вас… – Твердохлебов подал руку белобрысой девице в коротеньком платье и помог вспрыгнуть на бревно. – Мавка Василиса Петровна, будет вести практические занятия по природоведению, обязательные для всех, и факультативные курсы прикладной ксенопсихологии.

Девица со странной фамилией одарила студентов томной улыбкой и повела плечами так, что Виоле захотелось в нее чем-нибудь бросить. Потяжелее. Чтоб не путала студентов с клиентами!

Следующей была почти такая же девица, только брюнетка и накрашена еще ярче.

– Навка Алеся Петровна, спецкурс травоведения для биологов и спецкурс защиты…

– …от темных искусств, профессор Локонс, – буркнула Виола под нос: Навка понравилась ей еще меньше Мавки.

А Твердохлебов прервался, глянул на нее, а вслед за ним обернулись и все остальные:

– Морена, вы все правильно поняли, я рад. Алеся Петровна ведет именно спецкурс защиты от ночных хозяев в природных условиях. Для класса «А» занятия обязательны.

Щеки запылали. А Навка подлила масла в огонь, помахав ей рукой и одарив ослепительной улыбкой:

– Надеюсь, мы подружимся!

– Непременно! – ответила Виола такой же ослепительной улыбкой. Не проваливаться же сквозь землю от неловкости.

От еще нескольких фамилий и названий спецкурсов у Виолы волосы встали дыбом. Водянов, который преподает плавание, спасение на водах и язык речных обитателей? Вольф – учит дрессировке собак, медитации и дает тренинг по стайной психологии? Лель ведет этику и психологию межвидовых отношений и семейной жизни, а для особо одаренных – класс духовых музыкальных инструментов?

А вот когда на бревно шагнул Сенсей, Виоле стало жуть как любопытно. Неужели она наконец узнает его фамилию? Или хотя бы имя?

Не тут-то было.

Сенсея так и представили как Сенсея. И спецкурс он вел по криминалистике – вдобавок к единоборствам, фехтованию и городской географии.

У Виолы совсем голова пошла кругом. Не столько от Мавок, Навок и Кикимор, сколько от совершенно спокойной на это реакции студентов. Розыгрыш? Хеллоуин на месяц раньше? Но слишком все серьезно для розыгрыша, да и что-то никто не смеется.

– Дон, – тихо спросила она. – Это нормально, да?

Дон обернулся, посмотрел задумчиво.

– Теперь понятно, почему никто не рассказывает. В собачку Баскервилей поверить проще. Интересно…

Что интересно, Дон не договорил, потому что Твердохлебов повысил голос, глядя строго на них.

– А теперь наш уважаемый мэтр Валерий Сергеевич Болотников!

На бревно вспрыгнул богемного вида мужчина – светловолосый, высокий, с фотокамерой на груди. Улыбнулся Виоле и даже помахал ей рукой.

Понравилась она ему, что ли? И когда разглядеть успел!

Судя по недовольным взглядам одноклассниц, они тоже решили, что понравилась. И оценили по достоинству стильные драные джинсы и дорогие часы, выглядывающие из рукава нарочито небрежного свитера.

– …ведущий спецкурсов по выживанию в дикой природе, ориентированию на местности и северному фольклору, – продолжал Твердохлебов. – Также господин Болотников ведет факультативные занятия по фотографии истинной сути, но подробнее об этом вы узнаете на третьем курсе.

Девчонки разочарованно выдохнули. Похоже, на спецкурс по фотографии собирались записаться все скопом и прямо сейчас.

Все, кроме Виолы. Пусть девчонки охмуряют господина Болотникова, а ей хватит Дона. Особенно пусть Маринка займется преподом, тем более она на Дона обижена, ей не до него, и вообще. Без нее неплохо. А пока самое время съесть, наконец, бутерброды, а то в животе уже бурчит. То ли у нее, то ли у Дона, то ли у обоих сразу. Вот почему шашлыком пахнет, а есть его до сих пор не дают?

Пока Твердохлебов еще что-то говорил об очередном предмете, Виола достала из рюкзака бутерброды, один протянула Дону, а второй уже собралась откусить сама, но тут над ухом раздалось вкрадчивое:

– Надеюсь увидеть вас на моем спецкурсе.

Виола вздрогнула и обернулась.

Ей улыбался господин Болотников. Милейшим образом улыбался, только глаза у него светились. Как гнилушки.

– Э… непременно… – ответила она, отступая и упираясь спиной в Дона.

– И смею напомнить о вашем обещании…

Виола застыла, судорожно пытаясь сообразить, когда это она успела ему что-то обещать, если в первый раз видит?

А господин Болотников улыбнулся еще шире, так, как человек улыбаться не может, и показал глазами на бутерброд.

– Я же был вежлив. Ведь вы не в обиде на ту маленькую шутку и передадите вашему многоуважаемому батюшке мое глубочайшее почтение?

На миг Виоле показалось, что зеленый свитер превращается в кору, между пальцев ухоженных рук прорастают перепонки… и тут, наконец, до нее дошло.

Все было по-настоящему.

Болотная нечисть, мавки и водяной – здесь.

Русалки и оборотни – дома.

Сказка, в которой она жила, приезжая в отцовский замок в Лиможе, – такая же реальность, как школа в Петербурге, как это болото. Как руки Дона, обнимающие ее сейчас. Как болотный дух, которому она обещала бутерброд.

– К… конечно, я передам отцу. И вот ваш бутерброд, господин Болотников. Благодарю вас.

Болотник принял из ее рук бутерброд как величайшую драгоценность и поклонился.

– Это большая честь для меня. Ваш покорный слуга.