Стражники Иерусалима - Франциска Вульф

– Знаете ли, вся эта болтовня о фамильной чести, приличиях и осквернении крови – сущая ерунда. Особенно когда речь идет о любви. Люди были бы намного счастливее, а весь мир намного миролюбивее, если бы они поступали в этих вопросах разумнее и предоставляли каждому мужчине и каждой женщине свободу в выборе возлюбленных. – Он покачал головой. – К тому же я не приверженец дуэлей и тому подобной чепухи. В моих глазах это не более чем способ времяпрепровождения для мужчин, не способных найти себе более достойное занятие и самоутвердиться на другой, более духовный лад.

– Но... – Рашид даже начал заикаться. Он все еще не мог поверить услышанному. – Значит, вы не рассердились?

– С какой стати я должен сердиться? – развеселился Козимо. – Если бы Анна была моей нареченной, я бы, разумеется, негодовал, хотя бы из чувства оскорбленной гордости. А так... – Он пожал плечами. – Анна моя кузина, к тому же свободная женщина, не связанная никакими брачными узами. Я не имею права что-то приказывать ей. И судя по ее глазам, которыми она смотрит на вас, могу предположить, что вы ее ни к чему не принуждали. Если она нашла мужчину своей мечты – превосходно! Я рад за нее. Я всегда предпочитаю откровенность, пусть она даже кажется некоторым безжалостной.

Рашид покачал головой. Похоже, он все еще не верил тому, какой неожиданный поворот приняла их беседа.

– Но почему тогда...

Козимо подался вперед:

– Я просто хотел выяснить, насколько вы честны. И найдете ли вы в себе мужество сказать мне правду? – Он поднял свою чашку. – Если бы я был у себя дома на родине, я бы попотчевал вас сейчас лучшим вином из своих погребов. Но я, разумеется, знаю, что ваша вера запрещает вам употребление веселящих напитков. Так что будем довольствоваться мятным чаем. Добро пожаловать в наш круг, Рашид.

На лице янычара молниеносно возникали, сменяя друг друга, самые разные эмоции. Он вновь посмотрел на Анну.

– Смелее, – кивнул Козимо Рашиду, показывая на Анну, по щекам которой вовсю текли слезы. – Мы с Ансельмо не страдаем ни застенчивостью, ни чопорностью. Все мы тут взрослые люди. Подойдите к ней и утешьте ее. Нам эти слезы все равно едва ли удастся осушить.

Рашид недоверчиво посмотрел на хозяина дома, не веря своему счастью. В следующий миг он был уже рядом с Анной, словно все это время только и ждал разрешения. Утопив ее лицо в своих ладонях, он поцеловал ее.

Эта картина пробудила в Козимо болезненные воспоминания, и он отвел взгляд. Да, Рашид действительно любил Анну. Так же как он сам когда-то любил Джованну. Джованну ди Пацци.

Сколько времени прошло с тех пор? Почти целая человеческая жизнь. И тем не менее иногда, когда он проходил по дому, ему чудился ее голос, ее смех, или мерещилась она сама в саду за розовым кустом. Он видел ее такой, какой она была до того, как ревность безумного брата погубила ее. Он вздохнул. Какой смысл предаваться грустным воспоминаниям? Прошлое кануло в Лету безвозвратно.

«Безвозвратно?» – прошептал ему вдруг на ухо чей-то голос. Тихий, но такой сладкий и манящий, что не услышать его было невозможно. Голос был не его собственный, однако Козимо сразу узнал его, хотя давно уже не слышал. Иногда ему казалось, что это голос колдуньи Арианны, продавшей ему и Джакомо рецепт эликсира.

«Нет, ты ошибаешься, Козимо! – продолжала нашептывать колдунья. – В твоей власти и в твоих силах вернуть прошлое, Джованну – все, что пожелаешь! В любое время. Все в твоих руках».

«Нет, я не могу этого сделать».

«Почему нет, Козимо? Всего несколько капель эликсира вечности – и ты опять оказался бы рядом с ней. С Джованной!»

«Нет, риск чересчур велик».

«Риск? – Голос смеялся над ним. – Разве жизнь бывает без риска? С каких это пор?»

«Я хочу...»

«Ты еще помнишь запах ее волос, Козимо? Джованна всегда мыла их розовой водой. Несколько капель эликсира – и твоим рукам уже не надо будет мечтать о них, ты сможешь прикоснуться к ее волосам и...»

– Ни за что на свете! – Козимо в исступлении ударил кулаком по низенькому столику, задев край блюда с сушеными фруктами, и на головы присутствующих низвергся фонтан изюма, кураги и фиников.

Рашид и Анна вздрогнули от неожиданности и испуганно уставились на него, опасаясь, что он окончательно лишился рассудка. Только Ансельмо, казалось, знал, что происходило в голове его старшего друга. Его глаза потемнели от тревоги, и он едва заметно покачал головой.

Козимо откашлялся. Его щеки пылали. Голос все еще звучал у него в ушах. Все, что он говорил, было настолько просто и соблазнительно, настолько логично – и в то же время так опасно...

– Я всего лишь хотел сказать: ни за что на свете я не поверю, что именно это может быть истинной причиной прихода Рашида, – неуклюже вышел из положения Козимо, пытаясь под улыбкой скрыть собственное замешательство и всячески избегая смотреть в глаза Ансельмо. Тот видел его насквозь, а отговорка была действительно настолько слабой, что ему не удалось бы провести даже свою легковерную бабушку. – Я хотел сказать: вы ведь наверняка не собирались исповедаться нам в любви к моей кузине, во всяком случае, пока еще не собирались. Так что не откажите в любезности и поведайте нам о настоящей причине своего визита.

– Хорошо, – согласился Рашид, хотя по его лицу было видно, что он тоже не поверил Козимо. Однако принял его отговорку то ли из вежливости, то ли из сострадания. – Вы правы, Козимо. Я действительно пришел, чтобы рассказать вам о своих успехах в расследованиях. – Он откашлялся. – К сожалению, у меня для вас плохие новости.

Козимо чуть не рассмеялся. Плохие новости! Он привык к ним. С тех пор как они с Джакомо впервые изготовили эликсир вечности в алхимической лаборатории одного аптекаря, бывшего другом их семейства, для него больше не существовало хороших новостей. Каждая новость была хуже предыдущей. Пусть его торговля расширялась, а богатство беспрерывно приумножалось, для него это было делом второстепенным. Он так надеялся, что думы о Джакомо и решение хотя бы одной проблемы отвлекут его и отодвинут на второй план манящий голос искусителя. Хотя бы на время.

– Во всем Иерусалиме вам не удалось отыскать мясника, который изготавливал бы те же самые колбасы, что мы ели в своем доме, – спокойно произнес Козимо. – Я прав? Рашид кивнул:

– Именно так. Где я только ни искал! Но даже на базаре мне не удалось найти ничего подобного. Хотя туда привозят свой товар торговцы из самых отдаленных мест.

– То есть этим вы хотите сказать, что тот человек, за которым вы наблюдали ночью, должен быть из нашего дома?

– Нет, это совсем не обязательно, – торопливо возразил Рашид. На его лице отразилась неловкость. – Может быть, какая-нибудь другая семья...

– Не старайтесь, Рашид, – перебил его Козимо. – То, что удалось выяснить вам, совпадает с нашими собственными расследованиями. Не так ли, Ансельмо? Ансельмо кивнул.

– Наша повариха сама готовит эту колбасу, по старому рецепту своей бабки. – Он развел руками. – Пожалуй, во всем Иерусалиме, а может, и во всем мире нет другого дома, где бы ели такую колбасу.