Джейнсвилл. Как выживал маленький городок после закрытия завода General Motors - Эми Гольдштейн

В прошлом году HealthNet приняла почти девять тысяч пациентов для оказания медицинской или стоматологической помощи. Ожидание приема у врача, независимо от того, насколько серьезной является проблема, длится около трех месяцев.

Возвращаясь в смотровую, где ждет Сью, Деб снова проходит мимо доски объявлений. Рядом с табличкой про танец под дождем висит еще одна: «Знаете ли вы, что пожертвования HealthNet от пациентов находятся на рекордно низком уровне, а количество обслуживаемых пациентов на рекордно высоком? – говорится в ней. – HealthNet выживает за счет взносов и пожертвований от всех. Вы внесли пожертвование сегодня?»

Не время для нарушения правил приема.

Деб ужасно не нравится, что она собирается сказать Сью, как только откроет дверь приемной.

«Что ж, Сьюзен, – говорит она так мягко, как только может, – у тебя нет средств, чтобы обеспечить себя, но бывший муж зарабатывает много денег». Сью понимает, к чему это приведет. Она выглядит расстроенной.

«Он не несет юридической ответственности за меня, – отмечает Сью. – Я просто сижу у него на шее. Вот и все. У меня есть половина дома, которая ничего не стоит. За последние три года у меня была болезнь щитовидной железы, синдром «усталых ног» и сильная пневмония – множественные респираторные заболевания».

Деб кажется такой же расстроенной, как и Сью. «Я только попрошу Райана уточнить», – говорит она, прежде чем снова нырнуть в дверь.

На этот раз Деб находит Райана в дальней комнате, где, несмотря на то, что HealthNet покупает меньше лекарств, все же хранится много медицинских препаратов, в том числе пожертвованные таблетки, изначально прописанные людям, которые умерли или были освобождены из тюрьмы до того, как закончили принимать лекарства. HealthNet, как бесплатной клинике, разрешается собирать и выдавать любые медицинские препараты, которые удастся раздобыть.

«В последний раз, – говорит Деб Райану, умоляющим тоном. – Я знаю, что отвлекаю».

«Я могу это принять, – говорит Райан, не показывая, что его добродушие дало трещину. – Единственное, что мы можем сказать, что, если бывший муж выгонит Сью, она будет иметь право на помощь».

Деб возвращается, чтобы сообщить новости. «Мне очень жаль, дорогая».

Сью молчит. Она смотрит на свои колени, складывает очки и кладет в футляр. Она забирает налоговые формы и кладет в картонную папку. Когда Сью поднимает голову, в глазах стоят слезы.

«Если в Вашей жизни что-то изменится…» – говорит Деб. Извиняясь за отсутствие салфетки для Сью, она отрывает бумажное полотенце от рулона на стене. Деб ведет Сью к задней двери клиники, похлопывая по спине.

К тому времени, когда Деб рвет регистрационную форму, которую начала заполнять, Сью уже ушла.

Она возвращается к двери комнаты ожидания, открывает ее и вызывает номер одиннадцать. «Я Деб, работаю здесь волонтером», – говорит женщине, держащей листок с номером одиннадцать, которая руководит мини-гостиницей с полупансионом в Кортхаус-Хилл, находящейся в бедственном положении, в трех кварталах от дома Пола Райана. Выясняется, что новая пациентка пользуется FoodShare, программой Висконсина по выдаче продовольственных талонов. Это также делает ее доход выше предельного значения для HealthNet.

Деб выводит номер одиннадцать за заднюю дверь. «Клянусь, сегодня не лучший день!» – бормочет она другому волонтеру. Волонтер настроен празднично из-за победы Деб на выборах. Но не Деб.

Деб знает, губернатор Уокер решил не тратить большую часть из $37 миллионов, которые предыдущий губернатор Дойл получил от федерального правительства на создание нового страхового рынка, в соответствии с новым крупным национальным законом о доступном медицинском обслуживании.

Находясь в клинике, сегодня днем после победы, Деб задается вопросом, что сможет сделать один новый законодатель в Мэдисоне.

Дери Уолерт больше не новичок в управлении Секретной комнатой Паркер. Это ее пятый год, и теперь у нее двести подростков, которые шмыгают туда-сюда в поисках поношенной одежды, консервов и зубной пасты. За эти годы Дери узнала довольно много способов, как распознать, что ребенку из Секретной комнаты плохо, один из которых – следить за страницами детей в Facebook. Вчера она заметила на странице Кейзии Уайтакер рядом с фотографией улыбающейся Кейзии с ее лучшим другом вопрос, может ли кто-то порекомендовать дешевую парикмахерскую, пост, который выглядит тяжелым и мрачным. Дери послала Кейзии записку с вопросом, может ли она зайти.

Кейзия в процессе расчетов, поэтому получила разрешение от учителя математики пропустить урок. В эту среду в полдень, 12 декабря, она находится в классе обществознания Дери для разговора по душам. Дери ждет, пока они сядут за парты посередине комнаты, прежде чем в упор спросить Кейзию: «Что случилось?»

Ее отец снова безработный, объясняет Кейзия. «Мы даже не заплатили за дом», – говорит она, как будто это и ее обязанность.

«Понятно», – говорит Дери.

Это были тяжелые два месяца. С тех пор как отца Кейзии уволили из GM, он был осторожен, никогда не увольнялся, пока не найдет другую работу. Он остался работать в тюрьме, хотя его тревожность переросла в полноценную клаустрофобию и приступы паники в закрытых помещениях. Ему выписали успокоительные таблетки, но они не всегда помогали, и прошлым летом поздно вечером его начальник позвонил маме Кейзии, чтобы она пришла и забрала мужа домой, не дожидаясь конца смены. Маме пришлось полчаса посидеть с отцом, прежде чем он смог сесть в машину, а когда они вернулись домой в полночь, больше часа гуляли по улицам Джейнсвилла, чтобы отец успокоился. Сержант в тюрьме сказал ее отцу, что думает, как друг, а не как начальник, ему нужно выбираться оттуда.

Он искал другую работу в течение года, когда наконец получил приглашение. В начале сентября ушел из тюрьмы и начал работать за меньшую плату в компании United Alloy, производящей топливные баки и другие металлические предметы. Он проработал в United Alloy неделю. Его уволили. Прошла еще неделя, и его позвали обратно, чтобы пройти обучение. Вскоре он заметил покалывание и онемение в руках – синдром профессиональной перегрузки, как объяснил доктор. Поэтому United Alloy предоставил ему легкую работу на две недели, но после этого отправил домой. Отец пытался получить компенсацию служащим, получившим травмы на работе, но компания так легко ее не выдавала. Ему довольно быстро удалось найти еще одну работу – в распределительном центре Grainger Industrial Supply. Он уведомил United Alloy. У него уже был последний день, и нужно было приступить к работе в Grainger в прошлый четверг. Вместо этого Grainger сказал, что он им пока не нужен. И неизвестно, когда понадобится.

Ее папа даже не может получить пособия по безработице, потому что его не уволили. Кейзия и Алисса делают все возможное, чтобы помочь. В начале учебного года Кейзия отправила записку учителю, который тренирует дискуссионную группу школы Паркер, которую она любит. После трех лет, проведенных в команде, выйдя на уровень штата, Кейзия сказала, что не сможет участвовать в этом году. «У меня есть семейные дела и школа, на которых нужно сосредоточиться», – написала она, поблагодарив учителя за все, чему он ее научил за последние несколько лет». Кейзия не сказала в записке, что, помимо углубленного изучения профильных предметов и ее курсов в U-Rock, работает на двух работах. После школы она работает секретарем у мануального терапевта и в офисе у продавца автомобилей.