Война солнца - А. Дж. Риддл

– Расположение? – спрашивает Мин.

– Кеплер-42.

Мин нажимает на экран планшета.

– Это и есть красный карлик.

– Как я и сказал, – лениво комментирует Артур.

– Кеплер идентифицировал три внесолнечные планеты в системе, все на близких орбитах. Их масса варьируется от размеров Марса до Венеры. – Выражение лица Мина становится непроницаемым. – До звезды около ста тридцати одного светового года. Более сорока парсек.

Шарлотта выглядит смущенной.

– Парсек – это насколько далеко?

– Примерно девятнадцать триллионов километров, – бормочет Фаулер. Он обращается к Артуру: – Сколько времени нам понадобится, чтобы туда добраться?

– Этого я не знаю.

– Почему это? – спрашиваю я.

– Потому что я не знаю, сколько свободной материи вы встретите по пути.

Я смущаюсь.

– Почему это имеет значение?

– У кораблей будет два источника энергии: термоядерный реактор, который использует космические частицы, собранные по пути, и массив солнечных панелей на внешней стороне корабля. Реактор синтеза будет основным источником энергии. Чем больше полезных частиц вы встретите, тем быстрее сможете двигаться.

– И вы не знаете, сколько частиц находится по маршруту?

– Мы – Сеть, Джеймс, мы не тратим энергию, измеряя количество пылинок в космосе.

– Почему синтез является первоисточником? – спрашивает Гарри. – Вы все используете солнечную энергию. Это должно быть более эффективно.

– Эффективнее. И опаснее. Чтобы взять под контроль значительное количество солнечной энергии, вам нужно пройти через солнечные системы, которые, – Артур наклоняет голову, – как мы все знаем, могут стать довольно хрупкими.

Фаулер прикусывает нижнюю губу.

– Ты сказал, мы можем встретить враждебно настроенных инопланетян.

– Вероятнее всего, вы столкнетесь с тем, что они оставили после себя.

– До того, как они присоединились к Сети?

– Еще более вероятно – до того, как вымерли.

– И что же такого они могли после себя оставить? – спрашиваю я.

– Цивилизации поздней стадии обычно становятся все более параноидальными. Они строят защитные системы планетарного масштаба. Затем, когда их население ходит в туалет, они никогда не удосуживаются убирать за собой. Когда вы проходите систему сбора солнечной энергии, корабль может быть засечен этими автоматическими системами защиты. Они увидят в вас злоумышленника, врага, которого им напророчили и от которого они построили защиту давным-давно. Безопаснее оставаться в космосе, работая на термоядерном реакторе. Но, если у него мало легкоплавких веществ, вам придется изменить курс для захода в звездную систему и рискнуть.

– Конечно, Сеть может сказать нам, какие системы были заселены, – говорю я.

– Не можем. Цивилизации возникают и исчезают в течение периодов времени, которые являются для нас мгновением. Мы не проверяем всех. Зачем нам тратить энергию, наблюдая за солнечными системами, которые нас не интересуют?

Внезапно меня осеняет: это путешествие будет опасным, даже если мы не позволим Артуру дважды погубить нас.

– Этот новый мир, который вы нам обещаете, – тихо говорит Эмма, – откуда мы знаем, что вы однажды не придете и к его звезде?

– Маловероятно.

– Не понимаю.

– Звезда – красный карлик, помните? В этой батарее нет заряда. Мы предпочитаем жарить рыбу побольше. – Артур ухмыляется. – Извините за шуточки. Общение через аудиотрансляцию так хлопотно. Нужно сделать его немного острее.

Голос Эммы по-прежнему тихий, неуверенный. Я знаю, что она думает о наших детях сейчас – обо всех троих – и их будущем.

Фаулер зажимает нижнюю губу.

– Как быстро может перемещаться корабль?

– Опять же, это зависит от его доступа к частицам и солнечному излучению, но он, вероятно, будет перемещаться со значительной долей скорости света в течение большей части путешествия. Я оцениваю примерное время в две тысячи лет.

– Две тысячи лет, – шепчет Эмма, глядя в пространство.

– Каковы наши варианты выдержать двухтысячелетнее путешествие? – спрашиваю я.

– У тебя есть два варианта, Джеймс. Умный и не очень.

– Тебе нужно быть более конкретным.

– Я боялся, что ты скажешь это. Вариант первый: вы можете быть в сознании на протяжении всего путешествия.

– Корабль для многих поколений.

– Верно.

– А второй вариант? – спрашиваю я.

– Долгий сон. Который, если вы не догадались, является разумным вариантом.

– Почему?

– Из-за… человеческой сущности, Джеймс. Посмотрите, что вы все делали с планетой и друг с другом, прежде чем мы появились. Представьте себе, что вы окажетесь битком набитыми в корабле, в относительно небольшом пространстве на пару тысяч лет. Я оцениваю вероятность того, что корабль нескольких поколений прибудет в ваш новый дом, примерно в две сотых процента.

– А в случае долгого сна?

– В лучшем случае – пятьдесят на пятьдесят.

– И как мы можем увеличить эти шансы? – спрашивает Гарри.

– Вы не можете.

– Но мы собираемся это сделать, – прямо говорит Фаулер. – Что входит в риски при выборе варианта долгого сна?

– Кроме уже упомянутых – враждебных цивилизаций – посмотрим, с чего бы начать… Межзвездные феномены, например. Чтобы было понятнее – это как плохая погода и кочки на дороге. Мы можем обсуждать это до посинения, но сделать вы все равно ничего не сможете. Звезды превращаются в сверхновые, иногда бывает странной гравитация, и по воле случая вы попадете в настолько широкий астероидный поток, который не сможете обойти. Проще говоря, корабль может столкнуться с чем-то, что его разрушит.

– А с какими рисками мы можем что-нибудь сделать? – спрашиваю я.

– Один из них – механическая поломка. Две тысячи лет – слишком долгий срок непрерывной работы для любой машины.

Я киваю, довольный тем, что наконец-то есть проблема, которую я могу решить.

– Значит, мы сделаем резервные копии и резервные копии резервных копий, и будем периодически просыпаться, проверять и перепроверять их.

– Джеймс, я уже заложил это все в вероятность пятьдесят на пятьдесят процентов.

Я в лазарете, лежу в постели, когда Джеймс приходит с нашим обедом: две теплые упаковки ПГУ и бутылки с водой.

– Мне действительно нужно есть в постели? – спрашиваю я, принимая от него коробку.