Война солнца - А. Дж. Риддл

Мы превратили офисы в передней части склада в комплекс лабораторий и небольшую комнату, которая служит командным пунктом, откуда мы с Гарри управляем войсками.

Сам Гарри сидит в диспетчерской, держа в руке чашку с горячим кофе, над которой поднимается пар. Практически все рабочие принимают стимулирующие таблетки – все, кроме Гарри, Фаулера и полковника Эрла. Эти все еще пьют кофе, хотя его запасы неуклонно сокращаются. Старая школа – мне нравится.

– Есть хоть что-то? – спрашиваю я.

Гарри вздрагивает и проводит рукой по усталому лицу. Артур стоит рядом со скучающим видом.

– Нет, – бормочет Гарри.

Я указываю на Артура.

– Ты сказал три дня.

– Разве? – отвечает тот, симулируя удивление. – Господи, мне придется обновить веб-сайт, чтобы будущие клиенты знали, что ApocalypsePhoto.com больше не может гарантировать доставку в течение семидесяти двух часов.

– Очень смешно, – резко говорю я. – Как ты думаешь, что случилось?

– Лучшая догадка? Одна из тех обезьян, которых вы пытаетесь спасти, сбила его.

– Вряд ли…

– Эй, – кричит Гарри. – У нас что-то есть.

Канарейка-1 запрограммирована не принимать данные – в случае если Артур попытается захватить власть. Но он может транслировать и записывать аудио с различных радиочастот. Он также может использовать эту аудиотрансляцию для отправки нам зашифрованных данных. Не получить, а отправить. Это была идея Гарри. Он использует старый стандарт модуляции звука в данные, разработанный десятилетия назад для тогда еще модемного Интернета. Он улыбается, когда из динамиков раздаются знакомые звуки[5].

– Разве это не возвращает тебя в лучшие времена?

– Это было немного раньше моего времени, Гарри.

– Ну, приятель, ты действительно многое пропустил.

Шум исчезает, и на главном экране начинают мигать буквы:

СОЕДИНЕНИЕ ДАННЫХ УСТАНОВЛЕНО

ИСТОЧНИК: КАНАРЕЙКА-1

– Все вышли, – кричу я дюжине техников, сидящих за своими рабочими станциями. Как и все в Атлантическом Союзе, они заслуживают знать результаты исследования, но эта информация опасна. Она должна распространяться правильным образом и в нужное время.

Когда Гарри, Артур и я остаемся одни, Гарри выводит сводные данные на экран. Мое сердце подпрыгивает. И резко падает.

– Я думал, ты будешь счастлив, Джеймс, – говорит Артур. – Не будь самодовольным. Ты знаешь, что это значит.

Я чувствую себя поселенцем на Диком Западе. Мои дети укутаны, повозка загружена, и мы путешествуем по пустыне к нашему новому дому в надежде на лучшую жизнь.

В этом случае пустыня – замороженная Северная Африка, новый дом находится на другой планете, а наша повозка – бронетранспортер Атлантического Союза. Так что да, отчасти мы похожи на бесстрашные души, которые заселили американский Запад. И, как и они, мы направляемся на запад, в лагерь № 9, в крайнее место, где мы будем жить, прежде чем покинуть Землю.

Транспортники переполнены. Такие матери, как я, держат на коленях маленьких детей, похожих на Элли. Старшие дети, как Сэм, сидят рядом с нами. Когда мы отъехали, они сидели прямо, прислонившись к нам лишь через несколько часов, и теперь, наконец, большинство из них уронили головы на наши плечи. Некоторые спят, а другие лежат на полу рядом с грузовыми ящиками, набитыми нашими скудными вещами.

Армия расчистила дорогу в надежде ускорить поездку. Тем не менее, колонна движется вперед медленно, чтобы энергии точно хватило. Мы останавливаемся три раза. Питание распределено. Люди выходят и пользуются переносными туалетами, а медсестра проверяет всех.

Такое чувство, будто я в этом грузовике в течение нескольких дней, но кругом все еще светло, когда задние двери распахиваются в четвертый раз, открывая моему взгляду два возвышающихся здания.

Джеймс стоит перед делегацией, выдыхая белые клубы пара на фоне бледно-желтого солнца. Люди выпрыгивают из транспортника, радуясь свободе.

Сейчас не наша очередь, но это не имеет значения для Элли. Путаясь под ногами людей, пробивающихся к выходу, как животные, она ни на минуту не выпускает из поля зрения свою добычу. Джеймс бросается вперед, как раз вовремя, когда она достигает края транспортника, чтобы поймать ее, вытащить наружу и крепко обнять.

Минуту спустя мы с Сэмом тоже спрыгиваем на землю, давая Джеймсу и Элли обнять нас. Вчетвером мы цепляемся друг за друга, почти не замечая, как человеческий поток обтекает нас, и, я уверена, не сводит с нас глаз. Я чувствую, как рука Джеймса движется к моему животу, когда он шепчет: «Добро пожаловать домой».

* * *

Квартира напоминает мне наш прежний дом: большое открытое пространство с дверными проемами в две спальни – одна для детей и вторая для Джеймса и меня. В нашем новом доме нет кухни или ванной комнаты, но это нормально. Так или иначе, это временно.

В гостиной зоне стоят кушетки, вытащенные из-под обломков, без сомнения, отремонтированные и залатанные. Они не так уж и плохи. На полу даже постелен коврик. Одним словом, это похоже на дом – первый настоящий дом, который у нас появился с тех пор, как астероиды уничтожили нашу планету.

Жизнь внутри этого переоборудованного склада вскоре становится рутиной: мы работаем, едим, спим, а в промежутках между рабочими часами мы хватаемся за любой маленький кусочек радости, который появляется на нашем пути.

Солнца с каждым днем становится все меньше, постоянно напоминая о том, что наше время истекает. Мой живот раздувается, ребенок внутри меня растет, заставляя нас думать о том, что мы должны поторопиться.

* * *

На работе Идзуми, Шарлотта и я достигли необычайного прогресса в составлении плана будущей колонии. Джеймс также делает успехи в своем проекте. Они с Гарри выпустили в общей сложности шесть беспилотников серии «Канарейка», как они их называют. С их помощью они несут сообщения выжившим в других частях света, хотя я не знаю, что конкретно они говорят. Это держится в секрете, и поэтому в лагере № 9 это стало главной темой сплетен.

Однажды ночью, лежа в кровати, сразу после того, как мы выключили свет, Джеймс говорит:

– Мне нужно тебе кое-что сказать.

– Ты беременный.

Я не слышу смех, но знаю, что он улыбается.

– Нет. Такой секрет я бы от тебя ни за что не скрыл.

– Туше.

– Канарейки, – шепчет он.

– Что ты нашел?

– Хорошие новости? Выжившие.

– А плохая?

– Их четырнадцать тысяч. Они живы-здоровы и сейчас направляются сюда. У нас на несколько тысяч человек больше, чем мы можем взять на корабли.