Те, кто охотится в ночи - Барбара Хэмбли

— А Деннис выпивал остальное? — Дрожащими пальцами Эшер забрал из рук Блейдона стакан с виски и осушил его. Золотой жар, обдавший его, напомнил, что после сандвича, купленного на выходе из полицейского участка в Чаринг-Кросс, у него и маковой росинки во рту не было.

— Ему это было необходимо, — настаивал Блейдон. Потом несколько раздраженно добавил: — Все убитые сами были убийцами — убийцами на протяжении столетий, я бы сказал…

— Китайцы и, как их назвали газеты, «молодые особы» — тоже?

— Он боролся за свою жизнь! Да, людей трогать не стоило. Это тут же попало в газеты; стоит такому повториться — и охота пойдет уже за нами. Я говорил ему об этом после Манчестера. Кроме того, людская кровь ему не помогает; сколько бы он человек ни убил, она приносит лишь весьма краткое облегчение…

— Я полагаю. — Эшер приподнялся, опираясь на гроб. Он понимал, что глупо выражать возмущение человеку, явно балансирующему на грани безумия, но устоять перед искушением не смог. — И он, видимо, и дальше намерен «делать что хочет» и «что ему нужно», как вы изволили недавно выразиться…

Блейдон выпрямился, сжимая трясущиеся кулаки. Нездоровый румянец вспыхнул на скулах.

— Мне жаль, что вы так об этом думаете, — с трудом проговорил он, словно не сразу вспомнил, что следует сказать в таком случае. — В данный момент вовсе не требуется людской крови, да и вообще не требуется. Теперь крови вампиров хватит и на то, чтобы поддержать силы Денниса, и на мои эксперименты с антивирусом…

— Деннис убьет его, как только вы отвернетесь, — тихо сказал Эшер. — Вам ведь придется уснуть рано или поздно, Хорис. И если Деннисом вновь овладеет жажда…

— Нет, — сказал Блейдон. — Я контролирую его. Я всегда мог это делать. Да и нет уже здесь никакой проблемы. Видите ли, теперь у меня есть вампир и он может делать других вампиров — сколько нам с Деннисом понадобится. И боюсь, Джеймс, вы будете первым.

— То, о чем вы говорите, невозможно. — В опрокинутом свете керосиновой лампы, поставленной Блейдоном на пол, лицо Исидро казалось странно застывшим, как на рисунках Бердсли. Вздернутые манжеты позволяли видеть его твердые мускулистые руки, а расстегнутый воротник — горло и грудь, белые, как полотно его рубашки. Он сидел в гробу, скрестив ноги, похожий на идола какого-то мрачного культа. Возле гроба лежал связанный Эшер.

Блейдон и Деннис пришли и связали его перед самым заходом солнца. Последнее, что он слышал сегодняшним утром, уже проваливаясь в сон, были приглушенные наставления Блейдона, внушавшего сыну, чтобы тот в его отсутствие оставался в доме, присматривал за пленниками и ни в коем случае не причинял им вреда. «Не ешь их, пока папочка не вернется», — язвительно подумал Эшер. Еще он слышал, как Блейдон упомянул Пики — обширную кирпичную виллу неподалеку от Оксфорда, принадлежавшую его жене, пока та была еще жива и исполняла роль очаровательной хозяйки, когда там собирались на уик-энд коллеги ее мужа или лондонские друзья сына.

«Лидию они, должно быть, держат там», — подумал Эшер, чувствуя странную отрешенность, словно происходящее не имело к нему отношения. Неудивительно, что у Блейдона был измотанный вид. Даже если бы он держал в Пиках прислугу (а Эшер знал, что старик после смерти жены попросту запер виллу), он бы все равно не мог довериться горничной. Захватив Лидию, Блейдон был вынужден сам присматривать и заботиться о пленнице. А это означало полуторачасовое путешествие на поезде до станции Принца Райсборо и еще минут сорок в бричке по дороге, ведущей к усадьбе через буковую рощу, а затем обратно — и так ежедневно, а то и дважды в день. А тем временем вампиры закапывались все глубже и глубже, а болезнь Денниса прогрессировала, и держать контроль над ним становилось все труднее. Неудивительно, что Блейдон выглядел так, словно не спал как минимум неделю.

И сам он сказал, что они с Деннисом вот уже месяц испытывают адские муки.

Если бы Лидия не была сейчас в их власти, не лежала бы сейчас, усыпленная лекарствами, беспомощная, в пустом доме, Эшер бы испытал чувство злобного удовлетворения при мысли о сложившейся ситуации. А так он мог лишь благодарить Бога, что Деннис сохранил, пусть в искаженном виде, хоть какие-то чувства по отношению к Лидии и не позволит старику причинить ей вред.

«Хотя, — подумал Эшер, осматривая комнату и безуспешно пытаясь найти путь к бегству или хотя бы что-нибудь, способное сыграть роль оружия, — это еще вопрос, способен ли сам Блейдон убить постороннего человека, чтобы сохранить секрет Денниса. Во всяком случае, — добавил он мысленно с невольной дрожью, — Блейдон мог убить ее еще четыре дня назад, когда она попалась им возле дома».

— Однако в ту пору старик еще не знал, что это за хлопотное дело — держать заложника. И оба они тогда — и Блейдон, и Деннис — не были так близки к безумию.

Глядя на них теперь (у Блейдона — грязный воротник, измятый костюм, на щеках — серебристая щетина, в глазах — одержимость маньяка, а громоздкий нескладный Деннис изнывает от голода у него за спиной), Эшер понимал, что оба они близки к критической точке. Захват Лидии обострил ситуацию, а рана Денниса сделала ее и вовсе нестерпимой. У обоих был вид людей, утрачивающих способность рассуждать здраво.

С вымученной мягкостью Блейдон обратился к Исидро:

— Деннису сегодня необходим вампир, мой друг. Не исключено, что этим вампиром окажетесь вы или, возможно, Джеймс. Что бы вы сами выбрали? — Револьвер, заряженный серебряными пулями, он держал теперь твердо, без дрожи — видимо, машинально отметил Эшер, удалось вздремнуть в поезде. Кроме того, он — врач и всегда имеет возможность взбодриться кокаином.

За плечом Блейдона натянуто улыбался Деннис.

С видом весьма непринужденным Исидро спустил одну ногу на пол и, обхватив колено, принялся разглядывать при мерцающем свете лампы стоящую перед ним парочку.

— Чувствуется, что вы просто не понимаете сути процесса, в результате которого кто-то становится вампиром. Если, выпив крови Джеймса, я заставлю его насильно…

Блейдон резко вскинул руку.

— Деннис! — рявкнул он. — Обойди дом. Посмотри, не пытается ли еще кто-нибудь шпионить.

— Там никого нет. — Глубокий бас Денниса был неразборчив, как рычание. — Ты думаешь, я бы не услышал вампира, если бы он попробовал помочь этим двум? Не почуял бы его кровь? Они все попрятались, папа. Или выясни, где они прячутся, или разреши мне…

— Тем не менее пойди посмотри, — отрывисто приказал Блейдон. Голые надбровья Денниса угрожающе сдвинулись. — Делай что сказано!

— Я голоден, папа, — шепнул вампир. Он пододвинулся ближе, и его чудовищная тень легла на алебастровый потолок и даже на стены. — Я умираю от голода, у меня болят руки, и жажда все сильнее…

Блейдон нервно сглотнул, но все еще пытался распоряжаться:

— Я понимаю, Деннис. Поверь, все будет хорошо. Но ты будешь делать то, что я тебе сказал.