Своя дорога - Галина Ли

Танита в ответ на наши нотации даже ухом не повела.

Прибрежный лес впечатлял. Таких деревьев мне еще не встречалось, да и моим спутникам, судя по проявленному любопытству, тоже.

Сначала шли привычные дубы, клены, длинноиглые сосны с голубой хвоей, но ближе к воде, стоило спуститься к речному ложу, росли очень странные деревья. У них на высоте примерно в два человеческих роста ствол разветвлялся, и самые толстые из ветвей подпирало множество плоских, словно ласты морских зверей, веслообразных корней, поросших у самой земли темно-зеленым мхом и перистым папоротником.

Раскидистые густые кроны давали плотную тень, а на свисающих ветках призывно желтели круглые глянцевые ягоды величиной с грецкий орех. Очень хотелось их попробовать, но мы не стали тянуть в рот незнакомые плоды. Хотя слетевшая стая птиц и раскиданные под деревьями, поклеванные остатки пиршества давали повод надеяться, что ягоды съедобны. Только рисковать все равно не хотелось.

В скором времени, еще немного проехав по лесу, остановились. Пора было отдохнуть, перекусить и хорошо подумать, в какой стороне искать прибрежных жителей. По словам Хенуна, они жили не в нормальных селениях, а на плавающих, собранных из высушенного местного тростника островах.

Вот только слезть с лошади я не успел.

Оно свалилось сверху, стоило кобыле остановиться. Еще чуть-чуть, и мне пришел бы конец, а так первый удар приняла лошадь. Пока она, хрипя от боли, валилась на бок, я высвободил ноги из стремян и кубарем скатился на землю. Вскочив, успел вытащить меч и оторопел на пару секунд.

Такой противник мне еще не встречался. Особенно днем. Особенно вне Пустоши.

Монстр напоминал огромного паука, только слепленного не из живой плоти, а из оголенных старых костей. Человеческих костей!

Чем дольше я разглядывал чудище, тем большее отвращение оно вызывало. Было понятно: отвратительное существо – плод извращенной фантазии тронувшегося колдуна. Само по себе такое не появляется! А если появляется, то не высовывается на солнечный свет.

На плоское туловище маг пустил ребра и позвоночники. Они сплетались в хитрый узор, образуя единый монолит. На конечности пошли мослы бедренных и берцовых костей, соединенные пожелтевшими сухожилиями и плоскими темными лентами дубленой кожи. Глаза уродливой твари заменили три черепа, по самую макушку залитые зеленой слизью, а главным оружием стали острые жвала. Материала на свое детище неведомый мастер не пожалел – паук получился локтя четыре в высоту.

Чудовище угрожающе подняло над головой переднюю пару ног, и я заметил, что на концах они как птичьи лапы.

Сучий хвост… Так вот кто следил за нами! Да как же он в тех зарослях уместился-то?!

Словно потешаясь над моим изумлением, паук припал к земле, готовясь к броску, сразу став ниже на пару локтей. А затем тварь кинулась на меня, норовя опрокинуть одним ударом. Я метнулся в сторону, оставив чудовище с носом.

К тому времени сирин уже сплел защитный круг, оградив себя и девочку, а рош-мах трансформировалась обратно в кошку с явным намерением поучаствовать в потасовке.

Это она зря, без помощников справлюсь! Шустрая, конечно, тварь, но не шустрее прочих.

Мой позвоночник кольнули холодные иглы – дало о себе знать чувство близкой опасности. Оглянуться я не успевал, пришлось нырнуть вперед, прямо под брюхо паука. Кубарем прокатившись по жухлой траве, я подрубил одну из ног монстра. Истлевшая кость расщепилась, укоротившись на ладонь, но чудовище не заметило потери. Паук лишь запоздало присел, стараясь придавить врага своим брюхом.

Увы, отрубить еще что-нибудь, воспользовавшись своим преимуществом, я не смог: прямо по собрату, не давая ему подняться, на меня лезла вторая тварь, копия первой гадины.

Накаркал! И не перекинешься ведь ни хрена!

К счастью, второй паук сыграл нам на руку, обездвижив на время первого монстра. А потом подлетела рош-мах и залепила придавленному пауку оплеуху. Один из черепов покатился прочь гнилой тыквой, разбрызгивая во все стороны зеленую слизь.

Я отбежал в сторону на несколько шагов, увлекая за собой второе насекомое, и метнул нож, с удовлетворением проследив, как раскололась одна из «голов».

Паука потеря не остановила. Боюсь, чтобы его прикончить, придется всего нашинковать ломтями!

Я не стал избегать прямого контакта и кинулся нежити навстречу.

– Дюс, бей по черепам!! – донесся до меня усиленный заклинаниями голос сирин.

По черепам так по черепам! Волшебники умные, им виднее… обычно.

Паук попытался меня поймать, но я ушел в сторону, отрубил одну из протянутых лап, а затем быстро прошелся клинком по остальным конечностям с моей стороны.

Все, гниль самоходная, отбегался!

Лишенный ног с одной стороны, паук завалился на бок, пытаясь подняться и суматошно молотя уцелевшими лапами. Я снес оставшиеся черепа, мелко порубил обездвиженное тело и как следует потоптался по ломким костям сапогами. На всякий случай.

Все. Хвала Ирие. Теперь осталось выяснить, кого мы должны поблагодарить за «подарочек».

Хотя… тут и думать-то нечего. Выжил, значит, скотина маглук. Интересно… Это каким же образом? По идее злобный маг должен был сдохнуть или как минимум потерять обе руки! Через два часа в перетянутых кистях скопилась бы «дурная» кровь. А это без срочной ампутации – гангрена. Через пять часов не спасла бы и ампутация. Не иначе колдуну кто-то помог.

Я сплюнул – зря по-настоящему не повесил. Хорошо, такой малостью обошлось. Мне урок на будущее – нельзя идти на чужом поводу. Это слишком опасно для жизни.

Я отправился обратно, к ребятам, раздумывая, что делать с прахом: закопать или бросить догнивать под открытым небом.

Танита расположилась на траве рядом с мужем, она запаленно дышала, остывая после боя. Видно, тоже пришлось порядком побегать.

Ее противник, точнее, то, что от него осталось, валялся далеко – около тропы. Обошлась с ним оборотень немилосердно: из восьми лап уцелели только три, двух черепов как не бывало, а от оставшегося торчали жалкие обломки. Паук не двигался – видно, и впрямь, чтобы убить эту дрянь, достаточно снести головы.

Я присел рядом с Агаи. Он суетливо шарил по карманам. Наконец сирин выудил маленькую серебряную бонбоньерку, извлек из нее круглое драже темно-коричневого цвета, засунул конфету в рот и протянул коробочку мне, сопроводив действие невнятной фразой:

– От нефров.

– Спасибо, не надо, – отказался я от лечебных сладостей.

Ну их, еще не известно, на что они действуют. К тому же мои нервы не пострадали.

Зато сообразительная Морра, воспользовавшись моментом, тут же стянула леденец. Волшебник возражать не стал, видно, решил, что ребенку успокоительное не помешает.

– Есть мысли, откуда приползла эта гадость? – Поинтересовался у волшебника.