На исходе каменного века - Михаил Павлович Маношкин

в мертвой саванне племя беспрекословно повиновалось ему. Его предшественники подготовили это волнующее торжество власти, а он превратил власть в грозное орудие устрашения рабэ. Он действовал безошибочно: участь Ае наглядно свидетельствовала, что положение остальных рабэ — не самое плохое. Хуже — когда рабэ в изгнании, там смерть подступает к человеку множество раз. Израненное тело Ае покроют язвы, от жажды и голода она будет грызть землю, ей не спастись от жгучего солнца, хищников и змей. Только племя способно защитить рабэ от тысячи смертей, и оно же насылает их на него, если он нарушает обычай…

Когда возбуждение племени улеглось, О-Хо приказал отряду воинов осмотреть окрестности, а остальным расположиться лагерем до тех пор, пока охотники не принесут тело светловолосого и не сообщат, где становище его племени.

* * *

Ае брела по берегу Шу. Ее окровавленное тело облепили мухи, от боли, слабости и жары у нее кружилась голова. Безразличие ко всему — предвестница смерти — овладевало ее сознанием. Зная, что смерть неизбежна, она примирилась со своей участью, да ей и не хотелось больше жить. Это слишком мучительно — жить. Она желала смерти, потому что тот, кто уходит в черные туманы, перестает чувствовать боль.

Ае дотащилась до скалы и упала у подножья. Отдышавшись, она переползла в тень и почувствовала, что земля, на которой она лежала, была влажная. Ае лихорадочно откинула несколько камней — под ними была ямка, наполненная водой!

Она напилась, потом долго смывала с себя спекшуюся кровь. Телу стало легче. В безразличие отчаяния вплелась неопределенная надежда выжить: смерть от жажды ей уже не грозила.

Ае вооружилась палкой, огляделась. Место было неуютное, зато на влажной земле она увидела отпечатки босых ног. Ни один рабэ не мог оставить такие большие следы. Это были следы Светловолосого! С ними ей стало веселее, будто и сам он находился поблизости от нее.

Она не ошиблась: Гал здесь пил воду, переобувался и отдыхал.

Ае стала думать о светловолосом чужеземце. Среди рабэ не было ни одного такого могучего воина. Он без страха ходил по мертвой земле. Он дал ей воды и мяса, у него были добрые глаза…

Идти ей было некуда, она осталась около воды, около следов Светловолосого. Конечно, одной в саванне не выжить, она попытается лишь подольше продержаться. Мысль о Светловолосом, который не страшился в одиночку ходить по земле, придавала ей сил.

Ае убила палкой змею, потом она насобирала хвороста для костра — оживить спящий в сухом дереве огонь умела любая женщина-рабэ — и испекла змею в горячей золе. Этой пищи ей хватит на несколько дней.

Утолив голод, она задремала у костра, но боль, укрепившаяся в ее теле, боролась со сном. В другое время Ае усыпила бы ее соком трав и цветов, а теперь, в мертвой саванне, усыпить было нечем, и боль продолжала бодрствовать.

Ночь Ае провела на скале, положив перед собой палку и несколько камней, которыми могла действовать как оружием. В темноте у скалы неслышно скользили гиены. Одна из них пыталась забраться наверх — камень, пущенный Ае, умерил ее алчность.

Утром Ае спустилась вниз, напилась из родника, освежила горящее от боли тело. Пока ее положение было не так уж плохо. Она нашла воду и пристанище, а земля рядом хранила следы Светловолосого. Ей хотелось верить, что и он непременно вернется сюда, к воде. Тогда она уйдет с ним, и ни темнота, ни мертвая саванна не будут больше страшны ей. Она радовалась, что сумела прожить в изгнании день и ночь, она надеялась продержаться еще. Конечно, рабэ могут найти ее здесь и убить, как убивают чужаков, но ей все равно некуда уходить отсюда — от воды, от пристанища, от костра.

Днем подул свежий ветер и небо затянулось облаками. Это означало, что в саванну скоро вернется жизнь, и тогда Ае всюду найдет себе воду и пищу, а травами усыпит свою боль.

Ае с надеждой и беспокойством ждала дальнейших событий. Ветер крепчал, над землей сгущались тучи пыли, и саванна, встревоженная ожиданием перемен, вовсе окаменела. Потом из темно-фиолетовых туч сверкнули огненные стрелы, небо дрогнуло от громовых ударов. В саванне вспыхнул огонь и, раздуваемый ветром, бешено помчался по земле. Красноватая пыль смешалась с дымом и пламенем гигантского пожары. Тучи наглухо заволокли небо и, снижаясь, сдавливали без того тесное пространство над землей. Но вот послышался ровный шум дождя, на саванну надвинулась стена воды, и окрестности потонули в ливневом море. Перед этой безмерной мощью природы Ае чувствовала себя крохотным беспомощным существом. Разве ей выжить среди стихий, от которых саванна то умирает от жажды, то полыхает огнем, то превращается в огромное дождевое море! Акогда ливни иссякнут и саванна оживет, в нее вернутся леопарды и львы. Кто поможет маленькой Ае устоять против них?

Ночи теперь Ае проводила под навесом скалы, днем охотилась на зу, авечером забивалась в свое ненадежное убежище и сидела в нем до утра.

Саванна позеленела, Шу превратилась в широкую реку, а ливни не ослабевали. Они угнетали Ае, особенно по ночам, когда она дрожала от холода. Ае решила поискать себе новое убежище — хорошо бы найти пещеру, в крайнем случае — подходящее дерево, на котором можно было бы спастись от хищников и укрыться от дождя. Меньше всего она беспокоилась о пище: человек не умрет от голода, если у него есть руки и ноги. Он нарвет себе плодов, накопает кореньев, насобирает ягод, наловит птиц, ящериц, убьет зверя или змею…

Вооружившись палкой и острым камнем, Ае пошла по берегу реки. Пока ей некого было опасаться здесь, кроме змей и гиен, сумевших пережить засуху, но как только в саванну возвратятся копытные, вслед за ними придут хищники. Если к тому времени у нее не будет надежного убежища, смерти в когтях у хищников ей не избежать.

По пути она убила зу и напилась его теплой крови. Мясо она поджарит на костре, если представится возможность, или съест так, сырым.

Подходящего убежища поблизости не было. Ае поднялась на береговой утес, оглядела саванну.

Из-за туч жарко выглянуло солнце, между облаками заголубели просветы, вдали серебристо блеснули горы. А не вернуться ли ей в предгорья? Воины из чужих племен щадили женщин-рабэ и делали их своими женами. Может быть, они пощадят и ее?

Но мысль о возвращении в предгорья была несбыточна: в одиночку саванну не пересечь, такое не по силам женщине. Даже воин-рабэ не отважится на такой подвиг. Только Светловолосый