Они были мелкие и золотокрылые - Юлиана Лебединская

Филип старательно готовился к очередному эфиру, взвешивал каждое слово, каждую позу продумывал, каждый взгляд. На этот раз для Зои он отвёл больше места в кадре. Она должна была рассказать о поездке на третью полосу и о том, как в кафе с названием «Утро-Булка» на неё чуть не натравили златокрыла за то, что оставила мало чаевых. Он в таких красках расписал эту сцену, что чуть сам не прослезился.

Надо будет цыпочке изобразить на руке какой-нибудь укус для правдоподобности. Больно, конечно, но ничего – потерпит для общего дела. Она и не такое ночами терпела.

Правда, ситуация внезапно осложнилась тем, что Зоя исчезла со связи. Сначала Филипа это не слишком волновало. Он сам дал ей пару выходных, чтобы развеялась, а заодно и съездила к бывшей коллеге, проверила, как у той дела и не избавилась ли она от своих заблуждений.

Когда Зоя не объявилась на третий и четвёртый день, он всё ещё не волновался. Ну, загулялась цыпа, бывает. Спросит с неё потом. Но когда прошла неделя, а её слимфон всё ещё молчал, и двери квартиры оставались запертыми, он заподозрил неладное.

Неужто на встрече с Дорой что-то случилось? Ну не подрались же девки до смерти… Или – просто угодила в аварию, слишком уж она лихачит на своём флаймобиле.

Ну и как без неё вести эфир, который на ней весь и построен? Ох и получит она, когда вернётся! Одной прокушенной рукой не отделается.

А если не вернётся? Искать замену? Может и найдёт, но время безнадёжно упустит. Зрители полюбили Зою, рейтинги ползут вверх – и на эфирах, и у его, Филипового сообщества «Чисто-людь».

Не уж! Он эту квочку из-под земли достанет – живую или мёртвую. И за всё спросит. Пусть только объявится.

Зоя объявилась за день до эфира.

– Наконец-то! – рявкнул Филип. – Даже не рассказывай, что у тебя там случилось. Оправдываться будешь потом. Сейчас – работа. У нас куча работы!

– Филип. Послушай!

Филип остановился на пороге спальни, за его спиной на полу валялись варианты сценария. Что-то в её тоне и облике Филипу не понравилось. Он не сразу заметил, что одета она как-то уж слишком скромно. Невнятные джинсы и свитер вместо элегантного латекса.

– Хочешь всё-таки поговорить о своих проблемах? – он натянуто вздохнул. – Только быстро. В двух словах – и погнали по завтрашнему эфиру.

Он влетел в спальню, принялся собирать бумаги с пола.

– Давай, давай, заходи, я слушаю, – небрежно махнул он девушке.

– Филип, я больше не буду с тобой работать! – звонко заявила она. – Я не могу. Я поняла, что это совершенно не моё. Спасибо за подаренную возможность, но…

– Та-а-ак… – Филип выпрямился, уставился на Зою. – И кто же это тебя надоумил? Ты с идиоткой Дорой общалась, верно?

– Да. Но дело не в ней. Не только в ней. Я пообщалась ещё и… Неважно. Главное, что я поняла – такая жизнь не для меня. Я словно играю чью-то роль, но это – не моя роль. Я не нравлюсь себе такой.

– Там была её тварючка, верно? – Филип осторожно подошёл к Зое. – Она что-то с тобой сделала?

– Я могу быть лучше. Я это видела. То есть, это не значит, что ты плохой, просто это – не мой путь.

– Понятно. Тварь тебя загипнотизировала.

– Это не просто какой-то гипноз. Я словно заглянула вглубь себя. Я точно знаю, что могу быть лучше. Мне… нужна другая жизнь, а не вот это вот всё, – она обвела рукой Филипову комнату. – Пусть более простая, без громких эфиров на ТиВи, но – моя. Прости.

Жаркая волна гнева бросилась Филипу в голову, перед глазами потемнело. Он стал медленно надвигаться на Зою.

– Прости, говоришь? Такое прощение надо заслужить.

– Просто верни мне мою Нереиду. Я уйду, и ты больше обо мне не услышишь. Я слова плохого о тебе не скажу. Только верни моего златокрыла, – Зоя отступала к кровати, покосилась на неё через плечо. – Чего ты хочешь? Окей, я знаю, чего. Я сделаю всё, что скажешь. Только отдай мне…

– На твою тварючку у меня свои планы, – Филип снял со спинки кровати кожаную плетку. – Как и на тебя.

Свист плети смешался с воплем обнаглевшей квочки. Филип бил и бил, хлестал плетью, пинал ногами, таскал за волосы, прикладывал головой о мебель, пока не устал, пока не развеялся мрак перед глазами, а неблагодарная курица у его ног не превратилась в полуживое кровавое месиво.

Он уставился на него в некотором недоумении.

«Что это я? Как же я так… Как она посмела? Только ведь всё начиналось. И что теперь?… – мысли метались в голове шальными скакунами. – Ладно. Сама виновата. Пойдёт на обочину. Или – нет, пожалуй – нет…»

– Нереиду тебе отдать, говоришь? – он брезгливо тронул ногой скулящую дрянь. – Так и быть, вы с ней встретитесь. Она с тобой – точно.

В голове уже зарождался план.

Из видеоотчёта выжимка

Апрель, 42 год н.к.э., делегация мигов на Земле

«Алвиния с Алмеусом стоят в парке под цветущими абрикосами и яблонями. Алвиния поднимает голову и разглядывает пышные соцветия.

– И всё-таки они хранят красоту.

– Да. И под куполом весна наступает раньше.

Мимо них проносится девочка лет шести. Она замирает, оборачивается и смотрит на мигов.

– Мама, мама! Я хочу большие сиреневые уши!

– Замолчи, это неприлично, – мать поспешно хватает дочь за руку, виновато улыбается мигам и торопится уйти.

– Подождите, – окликает их Алвиния.

Она подходит к матери с дочкой, опускается перед девочкой на корточки.

– Почему ты хочешь сиреневые уши?

– Ой, да не слушайте вы, она же ребёнок… – начинает мать, но Алмеус мягко кладёт ей ладонь на плечо.

– Но вы же самые главные в Космосе! И у вас – длинные сиреневые уши. Значит, это модно!

– Вот как, – улыбается Алвиния. – Ты всегда идёшь за модой?

Девочка неуверенно кивает и косится на мать. Мать мнётся с ноги на ногу. Чувствуется, что ей неудобно от этого разговора.

– А златокрыл у тебя есть?

– Нет, потому что я ещё маленькая! Но когда вырасту, обязательно будет! – сияет малышка.

– Потому что это модно?

– Ага.

Два мига ещё долго смотрят вслед матери с дочерью, детям Земли.

– Что будет, когда златокрылы выйдут из моды? – говорит наконец Алмеус»

Глава четырнадцатая

Март, 42 год н.к.э. 1.0, Дора

Весна принесла две новости.

Во-первых, Мари пригласили на собеседование в Институт улучшения жизни. А это значит, что её кандидатуру одобрила Аколитус! Ещё немного – и Лиза наконец-то