Они были мелкие и золотокрылые - Юлиана Лебединская

в четыре глаза.

– Ну чего вам? – зевнул Эдуард.

И увидел.

Сынок его. Балбес. Не успел перебраться на вторую полосу, как сходу сунулся в ресторан, где работает его пассия. Если уж исполнять мечты, так все сразу! Флаймобиль взял в аренду, чтобы покрасоваться. Водить же ещё толком не научился… А права откуда у балбеса? Наверняка же нет прав…

Впрочем, возможно пришёл он и не зря… В ресторане выяснилось, что его обожаемая Феодора на работу не вышла, на звонки не отвечает, и у самого Артемия взволнованно поинтересовались, не случилось ли чего?

Артемий, красный, как рак, застыл у ресторанного фонтана.

Перед глазами мелькали жуткие картинки: полуголая Дора привязана к кровати, Дору разрывают жуткие создания, отдаленно похожие на собак, окровавленная Дора лежит на пустыре…

Эдуард понял, что заглянул в сыновьи сны. Такой крепкой связи у них не было со дня, когда Эдуард помог сдать оболтусу экзамен.

Он вынырнул из видений обратно в вольер, уставился на златокрылов.

– Что с ней? – спросил хрипло. В том, что с девушкой случилась беда, он не сомневался. – У неё тоже есть златокрыл. Помогите.

Златокрыл.

Он скулил и скулил за дверью. Артемий выпросил адрес Доры у её сотрудников и поехал проверить, всё ли в порядке. Но ответом ему стал лишь скулящий Пряник. Открывать двери он не умел.

Эдуард глазами сына смотрел на запертую дверь, его руками тряс ручку, прижимался к ней всем телом. Пока не почувствовал…

…Она вышла из дома рано утром, как обычно. У неё попросили автограф – такое после выступления на ТиВи случалось всё чаще, так что Дора не удивилась. А потом – укол под лопатку, и бесчувственную девушку уносят в стоящий неподалёку неприметный флаймобиль. Златокрыл из окна смотрит ему вслед и тихонько скулит. Его глазами Эдуард видит номер…

Артемий видит номер.

Секунду он ошарашенно трясёт головой, не понимая, что с ним было. А затем лихорадочно вбивает номер флая-похитителя в память слимфона. Звонит в полицию. Бросается к флаймобилю.

Лететь! Куда лететь? Подскажите, кто-нибудь!

– Подскажите ему. Нам, – шепчет Эдуард двум парам глаз перед собой.

Флаймобиль видели златокрылы на прогулке в парке. Его видели златокрылы из окон, из флаев своих спутников… Терезий с Красоткой видели их глазами. Эдуард видел глазами многих златокрылов. Артемий тоже видел. Дрожащими пальцами он накидал на карте маршрут… Судя по всему летел флай в сторону пустыря на нулёвке. И, наверное, давно уже скрылся из виду. Да и вообще – Дору, скорее всего, потом пересадили в какой-нибудь ржавый фургон, больше подходящий для пустырей и нулёвок. И лучше оставить всё это полиции, но…

Артемий бросился к арендованному флаю.

До пустыря он добрался за пару часов. Ещё полчаса кружил над ним, пока не увидел странное – кучка фургонов потрёпанного вида, кучка такого же вида девиц рядом. Как же это знакомо… Словно в другой жизни Эдуард вот так же мчался спасать любимую. Но он хотя бы был не один! И Артемий не один. Отец рядом, хоть и далеко.

Не спускайся, болван, не спускайся! Ты даже не знаешь, там ли она.

Артемий завис на полпути к земле. Звонить в полицию, сообщить координаты? Но он не знает, есть ли среди девушек Дора. Сначала надо бы это выяснить.

Он осторожно приземлил флай-мобиль. Прав у него, в самом деле, ещё не было, но учиться водить он начал ещё до переезда на вторую полосу. Один клиент подарил Эдуарду подержанный флай в благодарность за услуги с флаем новым. В дополнение к оплате, разумеется. Флай потом продали, но сынок успел на нём потренироваться, пока никто не видел. А переехав, сразу же продолжил обучение.

Артемий крался между грудами мусора. Он слышал истории, как девушек увозили на обочину, стирали и отправляли в самые мерзкие салоны для развлечений. И даже подозревал, что кого-то могут увезти насильно. Но – одно дело подозревать, другое – столкнуться с таким лично. Наверняка, Дору увёз тот Кругломордый. Артемий навёл о нём справки – в Сети открыто писали, что у него есть собственный салон.

Подкрасться. Ближе. Ещё ближе…

– Это ещё что такое? Эй, братва, у нас тут одна девица потерялась! – послышался ржач.

Артемия схватили за шкирку, поволокли куда-то, он отбивался, пихался, но его всё равно швырнули на землю у фургона под всеобщий хохот.

Ну же, сынок, вставай!

Артемий вскочил на ноги.

– Ты кто такой и откуда тут взялся? – над Артемием нависла небритая морда.

«Скажи, что заблудился. Скажи, что сбился с пути и искал, у кого бы спросить дорогу».

– Я ищу девушку! – выкрикнул Артемий. – Её увезли в таком же фургоне сегодня утром.

– Тогда она, скорее всего, уже добралась до места назначения, – захохотал небритый. – Невеста, что ли, сбежала? Так беречь надо было лучше!

– Я… – Артемий замялся. – Да, это моя невеста. Она… Она просто запуталась, понимаете? Вы не могли бы меня к ней отвезти? Я заплачу! Мне просто надо с ней поговорить. Мы поссорились, и она сделала глупость. Пожалуйста. Я заплачу, сколько скажете! И неустойку за неё заплачу или что там надо, чтобы её забрать?

Эдуард перевёл дух. Молодец, сынок, выкрутился.

– Хм, – небритый отступил и даже вроде бы смягчился. – Эка невидаль. Нет, вы такое видели? Р-ромео! – он обернулся к напарникам. – Что скажете, парни?

Те пожали плечами.

– Ну, если её ещё не стёрли… Как зовут хоть твою пассию, Ромео? И ты точно уверен, что она на обочину ехала?

Артемий переминался с ноги на ногу.

– Не то чтобы уверен, но думаю – да, именно на обочину.

– Ладно. Имя назовёшь? Чтобы мы зря тебя не тащили, куда не надо.

– Фе… Феодора. Славская, – выдавил из себя Артемий.

И тут же понял – напрасно.

Небритый сощурился. Отошёл в сторону, пошушукался с кем-то. Вернулся к Артемию в компании двух громил.

– Пойдём-ка, – позвали они его. – Поговорить надо о твоей Феодоре.

Артемий подумал о том, чтобы сбежать, но его окружили и отвели за некое подобие громадного металлического шкафа.

– Кому-нибудь ещё говорил о своей девице?

– Нет, – помотал головой Артемий, соображая, стоит ли сказать о полиции или это только разозлит их? Нет, услышат про копов, точно с собой не возьмут.

– Хорошо, – кивнул небритый.

И тут же Артемию зажали рот сзади. И живот пронзила боль. Один раз. Другой. Третий.

Громила вытер о землю окровавленный нож. Пощупал пульс. Удовлетворённо кивнул.

– Пора ехать, – сказал небритый.

«Сынок! Сынок! Сынок! – Эдуард вопил и вопил в пространство перед собой. – Вставай же, сынок. Ты не можешь умереть. Не