Невеста эльфийских кровей - Алина Углицкая

И там, внутри, был эльканэ.

– Эландриль! – вскрикнув, Ринка разжала пальцы и рванула к кровати.

Спасти! Уберечь! Не дать умереть!

Мысли-приказы вспыхивали в голове алым пламенем. Это все, о чем она могла думать.

– Стой! – заорал уркх, пытаясь ее поймать, но его пальцы схватили воздух.

Забыв обо всем, Ринка с разбега налетела на тьму. Та недовольно заворчала, истончилась, выпуская новые плети. Ощупала ими незваную гостью.

Девушка задохнулась от боли. За долю секунды она успела почувствовать, как дыхание смерти пронзило ее. Будто чья-то ледяная рука схватила за сердце и сжала. А потом незримая нить, связавшая ее с эльканэ, натянулась струной, зазвенела, почти вырывая душу из тела…

Не вырвала.

Не успела.

Ринка всем весом рухнула на кровать, прямо на спящего принца.

Эландриль охнул и застонал.

Брент прыгнул вперед. Его меч со свистом врезался в кокон. Рассек темноту.

Тьма затрещала, зашипела, как лед, брошенный в раскаленное масло. Толстые щупальца завибрировали, извиваясь. Они то скручивались в жгуты, то распрямлялись, пытаясь достать наглого уркха.

Ринка этого уже не увидела. Она уткнулась носом в костлявое плечо эльканэ. Обхватила худосочного эльфа руками. Прижалась всем телом.

Эландриль под ней хрипло дышал. Его кожа была холодной и липкой, сердце билось урывками. Жизнь вытекала из него вместе с дыханием.

«Эльканэ!» – Ринка мысленно позвала его.

Раз… Другой…

Нет ответа. Только победное шипение тьмы.

Девушка приподнялась. Непослушными пальцами рванула рукав дорожного платья. И плевать, что мелкие пуговки разлетаются с треском. Ткнула запястьем в сухие губы эльфийского принца. Надавила, вынуждая того разжать зубы.

«Ну же! – послала мысленный зов. – Давай! Ты не можешь вот так умереть. Не сейчас!»

Накатившие слезы щипали глаза. Злые, бессильные.

Неужели это конец? Нет, только не так…

Собственное тело содрогнулось, исторгая рыдание. Чья-то ладонь опустилась ей на плечо. Ринка вздрогнула, вскинула голову, и… словно очнулась.

В спальне было светло. Подоспевший Лиатанари успел распахнуть шторы, раскрыл створки окна и впустил утренний свет.

А еще стояла гнетущая тишина.

Рука на плече девушки сжалась. Не сильно, но достаточно, чтобы Ринка вышла из оцепенения и повернула голову.

За спиной стояли Брент и Рив. Оба мрачные, хмурые, с усталыми взглядами. Они смотрели на кровать поверх ее головы. Смотрели так, что Ринка похолодела. Сглотнула подкатившую к горлу тошноту и тихо выдохнула сквозь зубы.

В распахнутых дверях мялись гвардейцы, виновато переглядывались, сжимая бесполезные мечи.

– Что… что произошло? – прохрипела девушка, не узнавая собственный голос.

– Ты спасла его в очередной раз, – пояснил регент.

– Но этим только сократила жизнь вам обоим, – угрюмо добавил уркх.

– Что?!

От неожиданности она забыла про собственную слабость и попыталась вскочить. Ноги подогнулись, заставляя со стоном рухнуть назад.

Брент придержал за локоть, помог занять кресло и только потом пояснил:

– Это проклятье. Отдавая эльканэ свою кровь, ты лишь укрепляла связь между вами. Теперь он живет только благодаря твоей жизненной силе – ты источник, который питает его. Ты делишь свою жизнь на двоих.

– И… это плохо?

Уркх бросил на Ринку нечитаемый взгляд:

– Как посмотреть. Ваша связь почти неразрывна. Если умрет он – умрешь и ты.

От этих слов, сказанных так запросто, словно речь шла о вечерней прогулке, ей стало дурно. Перед глазами все поплыло, в горле появилась резкая горечь. И Ринка внезапно подумала, что эта слабость стала такой привычной, что она почти перестала ее замечать.

А ведь она никуда не девалась. Затихала на время, копилась, чтобы однажды напомнить ей, что за все в этом мире нужно платить. И что у жизни эльканэ есть цена.

Ринка посмотрела на принца. Тот лежал бледный, как полотно, вытянувшись на кровати всем телом. Почти мальчишка, несмотря на прожитые годы. Ничего не видевший и не знающий, кроме этой спальни и бесконечной борьбы со смертью. Слабое подобие короля.

Подчиняясь порыву, она протянула руку и провела по его лицу. Пальцы дрогнули, касаясь полупрозрачной кожи, под которой билась слабая жилка.

– Я не хочу, чтобы он умер, – призналась чуть слышно. На глаза набежали слезы, но Ринка смахнула их и уже тверже добавила: – Он должен выжить! Я не могу позволить ему умереть.

Странно, но за это короткое время он стал ей по-настоящему дорог, и сейчас она с беспощадной ясностью поняла, что не хочет его терять.

– Ты не всесильна, – хмуро напомнил Брент. – Однажды твои силы иссякнут.

– Мы можем этого избежать! – Рив старался держать лицо, но сквозь напускную невозмутимость проглядывали отчаяние и надежда. – Нужно лишь снять проклятье. Найти источник и нейтрализовать. Брент, ты же чувствуешь темную магию?

– Чувствую. Но я не маг и развеять заклинание не могу.

– Тебе и не нужно. Достаточно указать на источник.

– Тессиль! – встрепенулась Ринка. – Я уверена, источник при нем. Или он сам и есть этот источник.

Мужчины переглянулись. Брент поднял голову, словно вслушиваясь во что-то, слышное лишь ему одному, и задумчиво произнес:

– Сейчас источника нет во дворце. Нити обрываются возле западной стены, где калитка в сад. Дальше я ничего не вижу.

– Тессиль тоже исчез. Я приказал страже обыскать всю столицу и доставить его сюда.

Вздохнув, Ринка устало потерла виски.

– Что, если он догадался обо всем и сбежал?

По лицу беловолосого проскользнула хищная ухмылка:

– Далеко не сбежит. Я закрыл границы Луаризель. Никто не войдет и не выйдет, пока мы не найдем его.

– Но его бегство говорит само за себя, – заметил Брент. – Аэри права. Герцог Тессиль связан с нападением на карету, а значит и с илитиири Стальных холмов. И целью нападения был Луннар. В чужих руках родовая реликвия станет бесполезным камешком, но кто-то очень не хотел, чтобы этот камешек попал в столицу.

– Почему же раньше не забрали его? – удивилась девушка. – Любой мог бы отобрать камень у старика!

– Как бы не так, – хмыкнул Рив. И признался: – После казни Алиэрна все его подданные были расселены, и я поставил магический барьер на то, что осталось от замка. Не хотелось, чтобы там рыскали мародеры или другие темные личности. Особенно илитиири. Они любят места насильственной смерти и частенько используют их для своих ритуалов. А старик, о котором вы говорите… – эльф на секунду задумался. – Он был единственным, кто отказался уходить с остальными людьми. Мы пытались забрать его силой, но он вырвался и убежал. Спрятался в развалинах, и я приказал не трогать его. Что взять с безумца? Правда, тогда он стариком еще не был, вполне крепкий мужчина.