Один шаг между жизнью и смертью - Андрей Воронин

– Как зачем? Чтобы быть уверенным в вашей лояльности. И потом, ваш инкассатор оказался прытким парнем. Он сбежал. Представляете? Первый подобный случай в моей обширной практике. Возможно, он появится у вас. – Он немного помолчал:

– Вы меня понимаете?

– Да, черт возьми! Я сразу же сообщу вам… Дернула же меня нелегкая с вами связаться!

– Жадность фраера сгубила, – в несвойственной ему манере заметил Арчибальд Артурович и неожиданно бросил трубку.

Арцыбашев обнаружил, что стоит в одних мятых трусах у камина, ссутулившись и жадно присосавшись К обслюнявленному окурку, как какой-нибудь алкаш наутро после грандиозной попойки. Он раздраженно швырнул окурок в камин и зачем-то набрал домашний номер Филарета. Как и следовало ожидать, ему никто не ответил, и после десятого или одиннадцатого протяжного гудка он нажал клавишу разрыва связи. Евгений рассеянно положил трубку на каминную полку, снял, привстав на цыпочки, с крюка один из шестизарядных “кольтов” и немного пощелкал курком, следя за тем, как послушно вращается барабан. Это, конечно, не оружие – и скорострельность не та, и патроны к такой штуковине в наше время на вес золота. Да и не в оружии дело… На даче этого оружия навалом, но Граф – это тебе не Михей и даже не Воробейчик, его так запросто не шлепнешь. Он нигде не появляется без охраны, и под пиджаками у охранников не водяные пистолеты… И подписать кого-то из профессионалов на такое дело не получится – пошлют подальше, как только узнают, о ком идет речь. Вот разве что Змей… Позвонить ему? Нет, не сейчас. Сейчас старый мерзавец будет ждать чего-нибудь в этом роде. Потом, немного позже…

Он бросил громоздкий револьвер на полку рядом с телефонной трубкой и побрел в спальню, шлепая по паркету босыми ногами. Натягивая брюки, он думал о Елене. Как быть с ней? Старый стервец уверен, что полностью держит его в кулаке, только потому, что захватил его жену. Ну-ну. Это было бы верно полгода назад, а теперь времена изменились. Точнее, изменились не времена, а сама Елена. С того дня, как в ее жизни снова возник Филарет, она постепенно стала уходить от Арцыбашева. Так ползет вниз по склону снежная лавина, пока не достигнет критической массы и не сорвется с горы, сметая все на своем пути.

Арцыбашев затянул поясной ремень и принялся собирать рассыпавшиеся по полу и кровати сигареты. Сигарет было восемь штук, и он сложил их обратно в пачку, привычным жестом сунув одну в зубы.

Он почему-то надеялся выиграть эту схватку, не понеся при этом потерь, но ведь так не бывает, не правда ли? Когда идет война, кто-то обязательно погибает или попадает в плен. Этого не избежать и не исправить, с этим надо смириться и идти дальше, чтобы победить. Он нашел откатившуюся далеко от кровати зажигалку и чиркнул колесиком, высекая бледное на фоне солнечных лучей пламя.

Да, решил он, это правильный подход. Более того, это единственный возможный подход к сложившейся ситуации. В конце концов, он знал, что на него станут давить, и приготовился к тому, чтобы выдержать давление. Главное, чтобы старый вурдалак поверил в его невиновность. А Алена? Ну что ж, она ведь все равно собиралась уйти. По крайней мере, Филарету она теперь не достанется.

Он невольно ухмыльнулся, подумав о том, каково было Графу, когда Филарет каким-то чудом вырвался из его когтей. Вот старик удивился, наверное… Но каков наш Филарет! От бабушки ушел и от дедушки ушел… Никак ему не умирается!

О жене он больше не думал, со спокойным сердцем занеся ее в список потерь, как украденную шапку или выпавший из кармана ключ. Если ее удастся как-нибудь выручить, он будет рад, а если нет… Что ж, никто не гнал ее из дома прямо в руки головорезам Графа! Да и что он, Евгений Арцыбашев, банкир со средними физическими данными и без специальной военной подготовки, может для нее сделать? Погибнуть за нее? Ну, и много ли ей будет от этого толку? Женщине можно сколько угодно обещать, что отдашь за нее жизнь, но это вовсе не значит, что ты обязан умирать вместе с ней. Вместо нее – это еще куда ни шло, в этом есть какая-то логика, но вместе-то зачем же? Да и вместо, если честно, не стоит, Женщин на свете столько, что за всех не наумираешься… Тем более что она была неверной женой дома и никем в общественной жизни – так, красивая безделушка в кармане у банкира Арцыбашева…

Он выбросил из головы роскошные волосы и темные глаза Лены и стал думать о том, что ему предпринять. Убежавший от смерти Филарет спутал ему все планы, он торчал посреди продуманной, тщательно разработанной системы мероприятий, как гвоздь в подошве, и этот гвоздь следовало как можно быстрее приспособить к делу. То, что за ним, тратя время и силы, охотилась милиция, было превосходно, но Филарета необходимо было прикончить, получив от этого максимальную выгоду. Но сначала его нужно было найти. Эх, если бы под рукой был Стас! Насколько все было бы проще…

Он вздрогнул, потому что в гостиной на каминной полке снова заверещал телефон. Горячий пепел с кончика сигареты упал на его голую грудь, и он зашипел от боли. Телефон звонил, и нужно было брать трубку, но сделать это было все равно, что поднести к виску заряженный пистолет. Что еще придумал старый негодяй?

Телефон снова обманул его: звонил не Граф, а долгожданный Филарет.

– Здравствуй, – без обычных казарменных шуточек сказал он.

– Юрка?! – очень натурально изумился Арцыбашев и тут же перешел на заговорщицкий шепот. – Слушай, ты где? Что произошло?

– А ты почему шепчешь? – спросил Филарет. – Ты что, не один?

– Да один я, один, – более или менее нормальным голосом сказал Арцыбашев. – Просто ситуация такая… Послушай, что ты там наворотил? Ментовка тебя ищет, блатные мне весь телефон оборвали – подавай своего инкассатора, и весь разговор… Ты что, очумел? На кой черт тебе понадобились эти деньги?

Он услышал, как Филатов со свистом втянул воздух через стиснутые зубы. Чтобы невзначай не выдать себя неосторожным словом, отныне нужно было валять дурака всегда и везде, даже перед зеркалом: ничего не знаю, такое горе, такой удар по репутации банка.., да, делаем все возможное, чтобы вернуть деньги нашим клиентам, но, сами понимаете… В принципе, почему бы банку и не выплатить Графу его деньги, хотя бы и по частям? Банк просто обязан это сделать, и нечего путать банковское хранилище с карманом директора…

– Слушай, – сказал между тем Филатов, – может быть, хотя бы ты не станешь вешать мне на уши лапшу? Ты-то должен понимать, что это вовсе не моя работа.

– Должен? – Арцыбашев подпустил в голос лошадиную дозу яда. – По твоей милости я теперь должен четыре с половиной миллиона, и их из меня уже начали выбивать. Для меня это все было как гром с ясного неба, так что я теперь могу поверить всему. А что, в мешках правда была резаная бумага?

Филатов пару секунд помолчал.

– Правда, – сказал он наконец. – А ты разве не знал?

– Если бы я знал, это означало бы, что всю эту заварушку организовал именно я, – слегка оскорбленным тоном ответил Арцыбашев. – Я что, похож на психа?