Заявка на подвиг - Иван Стрельцов

– Хорошо, – в очередной раз согласно кивнул Глеб.

Два дня назад в тихом ресторанчике с видом на Москву-реку Роман Александрийский уже знал, что сыщику предстоит встретиться с Калифом. После короткого объяснения, с кем придется иметь дело, генерал как бы про между прочим добавил:

– Если получится грохнуть этого паука, вали его.

– Но, как я понял, он большая шишка на ровном месте. Как бы не нарваться на оборотку в виде дипломатического скандала, – осторожно сказал Кольцов. Его как профессионала интересовала вся картина в общем и мелкие детали в особенности.

– На этот счет не переживай. У нас есть хороший намордник из компромата, чтобы заткнуть оскаленные пасти, – заверил его Александрийский. Прищурив глаза, он добавил: – И ни о чем не переживай, мы тебя надежно прикроем…

Полковник Миреев отключил свою лазерную указку, сунул ее в карман, потом выставил на стол плоский ноутбук. Включил компьютер и сказал:

– Ситуация шаткая, поэтому вы должны быть готовы к любым неожиданностям. Думаю, начнем с расположения помещений дворца.

– Вы даже нашли схему берлоги этого людоеда? – удивился Кольцов.

– Нет. Но вытащили из архива схему хусейновской «Семирамиды». С учетом того, что Муртаза слепо копирует, есть вероятность идентичности помещений.

– Дай-то бог. – Кольцов мысленно уже приготовил себя к тому, что планы хороши лишь на бумаге. В жизни, как правило, если ситуация соответствует хотя бы трети задуманного, то уже замечательно.

И все-таки, несмотря на пессимистичное настроение, сыщик внимательно слушал инструктаж Миреева.

– Калиф опасается покушения на свою особу не только со стороны внешних врагов, но и от прислуги. Даже внутри усадьбы при Муртазе находятся двое личных телохранителей, но они не имеют огнестрельного оружия. Хотя «стволов» у Калифа хватит на роту спецназа, все заперто на первом этаже в оружейной комнате за толстой бронированной дверью, которую можно открыть только при помощи радиосигнала от электронного брелка, реагирующего на папиллярные линии большого пальца Муртазы Гасан-заде.

– Ого, какие глубокие познания, – невольно усмехнулся Кольцов и удивленно глянул на полковника. – А откуда эти дровишки?

– Методом оперативных мероприятий, – не приняв шутливого тона, отрезал чекист и монотонным голосом продолжил инструктаж. – Для того чтобы не позволить ему открыть оружейку, вас оснастят портативным генератором помех «Завеса», радиус действия которого тысяча метров. Поэтому, чтобы воспользоваться телефоном, вам необходимо выйти за пределы этого круга. – Вытащив из бокового кармана пиджака небольшой продолговатый предмет, внешне похожий на трубку мобильного телефона, протянул сыщику. – В случае, если потребуется силовая поддержка, достаточно нажать вот эту кнопку.

– И как долго придется ждать кавалерию в помощь? – поинтересовался Глеб без малейшего сарказма в голосе. Он неоднократно участвовал в спецоперациях и знал, как подобные мероприятия планируются и как претворяются в жизнь.

– Помощь придет вовремя, можете не переживать, – все тем же холодным тоном заверил его Миреев. Положив прибор перед Кольцовым, он поднялся из-за стола. Сунув руки в карманы брюк, полковник размеренным шагом пересек комнату и остановился возле окна, выходящего на центральную площадь Бухары. В России все еще было холодно, и даже по ночам прихватывал легкий морозец. А здесь, на юге Узбекистана, стояла настоящая летняя жара.

Некоторое время Миреев молча смотрел в окно, потом, не глядя на собеседника, спросил:

– Глеб Иванович, вы считаете меня ссученным?

– А к чему этот вопрос? – не понял Кольцов. С первого же дня знакомства с питерским чекистом тот постоянно демонстрировал свою неприязнь к гостю из Златоглавой. Сыщик никак не мог понять причину этого.

Полковник резко обернулся, лицо исказила кривая усмешка:

– Живу ведь не на зарплату, дорогая машина, просторная квартира в элитном доме, фирменные шмотки, и дети учатся в престижных питерских вузах. Как все это можно назвать?

– Юрий Олегович, это не ко мне. С подобными вопросами вы бы обратились в службу собственной безопасности или в церковь – покаяться, а не ко мне. Я ведь тоже, знаете, люблю роскошную жизнь. Значит, тоже грешен.

Миреев несколько секунд вопросительно смотрел на детектива, проверяя, не насмехается ли тот над ним. Но на его лице не увидел даже намека на иронию.

– Я начал свою службу в УКГБ в восемьдесят девятом году после окончания юрфака. И сразу попал в бригаду Кутепова, который только вернулся из Афгана. И вот с тех пор я при нем, как верный оруженосец. – Полковник сделал короткую паузу, потом продолжил: – Когда мне предложили пойти служить в госбезопасность, я это воспринял как защиту интересов своей Родины. Хотя вскоре моя Родина изменила статус, но для меня ничего не изменилось. Ушедший в отставку Николай Ильич, как и во время службы, по-прежнему блюдет интересы нашей страны, и поэтому я ему помогаю по мере сил и возможностей. А материальные блага для меня – это, так сказать, побочный эффект, которым просто глупо не воспользоваться.

– Кто-то из великих сказал: «Борясь за справедливость, нет-нет да и нарушишь закон». – Взяв со стола электронный прибор, Глеб повертел его в руках и, не глядя на Миреева, добавил: – С Кутеповым я познакомился во время службы в «Каскаде» и долгих три года глотал афганскую пыль. И какой человек Николай Ильич, я знаю не хуже тебя, как и то, как Кутепов блюдет интересы своей страны. А сейчас лучше вернуться к инструктажу. Времени у нас в обрез.

– Да, – согласно кивнул полковник, подходя к столу. – Основная угроза – это личная армия Калифа, афганские моджахеды и прочий сброд, собранный чуть ли не со всего Среднего Востока. Но учти, они находятся в нескольких километрах от усадьбы наркобарона…

– Мальчик мой, да ты стал настоящим джигитом, – обнимая Раида, радушно проговорил Муртаза, при этом его заплывшие глазки цепко оглядывали ладную фигуру молодой девушки, скромно стоявшей за спиной чеченца. Минуту назад на территорию его виллы их доставил потрепанный «Мерседес-120», хозяин которого, молодой туркмен, зарабатывал на жизнь извозом.

– Все сделал, как обещал, – невнятно пробормотал Раид.

Лиза удивилась столь разительной перемене – еще минуту назад он был веселым и говорливым, а сейчас как подменили.

Зато толстяк в длинной белой рубашке, ярко-синих шароварах и атласных тапочках, расшитых золотыми нитями, с загнутыми вверх острыми носками, громко захохотал и, похлопав чеченца по плечу, сказал:

– Ты всегда был человеком слова, несмотря на возраст. Далеко пойдешь.

Мужчины говорили на русском языке, что несколько успокаивало Лизу. Она боялась того, чего не понимала.

Наконец выпустив Раида из своих объятий, хозяин сделал шаг вперед, оказавшись напротив девушки, широко улыбнулся и довольно причмокнул толстыми губами: