Признание в любви - Тасмина Перри

– Кажется, Шерил хочет видеть меня на работе.

– Возьми выходной на вечер. Скажи Шерил, что я заплачу ей, если она позволит украсть тебя на одну ночь.

Эми повернулась к нему лицом.

– Ты шутишь, правда?

– Гидеон говорил, что устраивает вечеринку, – произнес Дэниел с отсутствующим видом. – У него шикарный дом в Доклендсе. Мы можем отправиться туда, а потом на ленч к моим маме и папе – они всегда устраивают новогодние ленчи.

– Нет, нет и нет. Я хотела бы некоторое время не видеть твоих родителей.

Он шагнул к ней и обхватил ее лицо ладонями.

– Эми, я люблю тебя. Я хочу быть с тобой, и моей семье придется с этим смириться. Они не такие уж плохие, но, если тебе с ними неуютно, только скажи, и мы пойдем на вечеринку, а первый день нового года проведем у меня дома, в постели. Мы можем заказать пиццу и весь день смотреть дурацкие фильмы. Что ты об этом скажешь? – спросил он.

– Звучит неплохо.

Эми улыбнулась. Они развернулись и вместе рухнули на постель.

К тому времени, как Эми вышла из метро на Чок-фарм, солнце все-таки выбралось из-за туч. Было все еще холодно, дыхание клубилось паром, а мостовая искрилась от инея, но Эми шагала бодро. Впрочем, даже проливной дождь не помешал бы ей испытать желание завертеться вокруг фонарного столба в лучших традициях Джина Келли. Выйдя из отеля, Эми вначале вернулась к себе на Финсбури-парк, чтобы переодеться и уложить волшебное платье Джорджии в чехол для одежды, который теперь несла переброшенным через согнутую руку. Она снова была с Дэниелом, у нее появилась чудесная подруга… Эми чувствовала себя на вершине мира.

Девушка остановилась у цветочного магазина и приобрела букет тюльпанов и розовой вербены. Затем, подумав, заглянула в газетный киоск и купила себе «Kit Kat». Обычно Эми не позволяла себе есть шоколад (и не только – она отказывала себе во многих приятных вещах с одиннадцати лет, с тех пор как решила всерьез заняться танцами, ведь ей нужно было оставаться стройной, почти невесомой), но после путешествия на Манхэттен все изменилось. Эми не только стала уверенней, она предчувствовала, что впереди ее ждет прекрасное будущее, будущее с Дэниелом, и, возможно – только возможно, – будущее, в котором не будет танцев. По крайней мере, ей не нужно будет с прежней одержимостью подсчитывать каждую калорию.

Эми как раз поворачивала на другую улицу, наслаждаясь недозволенной ранее шоколадкой, когда заметила знакомого. Немного за тридцать, одет в джинсы, толстый рыбацкий свитер и полосатый шарф. На красивом лице – мрачное, «байроническое» выражение. В первую секунду Эми отчаянно пыталась вспомнить, где же видела его раньше – в какой-то исторической драме на BBC? – пока не поняла, что это родственник Джорджии, Уилл.

Он явно тоже ее узнал. Эми видела, как он колеблется, а затем, осознав, что столкновение неизбежно, замедляет шаг.

– Привет, – поздоровалась она, когда между ними осталось чуть меньше метра.

Уилл остановился и кивнул.

– Я Эми, подруга Джорджии, – сказала девушка, чувствуя себя немного неловко.

– Я помню, – коротко ответил он.

– Счастливого Рождества! – жизнерадостно выпалила она. – Или уже, наверное, с Новым годом?

– Я думал, что счастливые праздники бывают только в Штатах, – ответил Уилл таким тоном, словно считал всех американцев отсталыми колонистами.

«Хм, вот тебе и “счастливого Рождества”. Зануда!» – подумала Эми.

Еще секунду они постояли в неловком молчании.

– Поездка прошла хорошо?

– Замечательно.

– Ты не ответила на мое сообщение.

Взгляд темных глаз снова заставил Эми почувствовать себя виноватой.

– Уилл Гамильтон! – воскликнула она, вспомнив. – Так это был ты.

Эми постаралась не поежиться, припоминая загадочное сообщение, которое прочитала за секунду до звонка Дэниела, заставившего ее забыть обо всем.

– Мы тогда ехали в аэропорт, и я отключила телефон, – сказала девушка, краснея от этого вранья.

– На двадцать четыре часа? – уточнил Уилл, неодобрительно хмуря темные брови.

У Эми затекла рука, а присутствие Уилла Гамильтона действовало ей на нервы. Девушка еще при первой встрече поняла, что он относится к ней с подозрением, и то, что она проигнорировала его сообщение, определенно не помогало установить с ним доверительные отношения.

– Я лучше пойду, – сказала Эми, кивая на чехол с платьем Джорджии. – Мне тяжело.

– Костюм Санты? – сухо поинтересовался Уилл.

– Платье. Одно из платьев Джорджии. Она дала мне его на особый вечер. Поэтому я и купила для нее цветы.

– Платье принесло результат, верно?

Эми на миг задумалась о том, что может означать это выражение, и тут же покраснела, вспомнив гору шелка на полу спальни в «Кларидже» и осознав, что именно это Уилл и имел в виду.

– Ну, это не просто платье, это произведение искусства. Оно заслуживает бережного отношения.

Уилл впервые улыбнулся, и его лицо просветлело.

– Похоже, ты провела слишком много времени с Джорджией и переняла ее манеру говорить.

– Но это не так уж и плохо, не правда ли?

Уилл пожал плечами и взглянул на часы, явно намекая на то, что разговор окончен.

– Ты справишься с чехлом и цветами? Или тебе нужна рука помощи?

– Рука мне не нужна, – ответила Эми и тут же добавила: – Но я бы не отказалась от разговора…

Он снова посмотрел на часы, словно эта просьба была некстати.

– Уилл, пожалуйста, это касается Джорджии! Я отниму у тебя буквально пять минут. Честное слово скаута, – сказала Эми, поднимая три пальца.

– Ты была скаутом? – спросил он, забирая у нее чехол с платьем.

– Угости меня кофе, и я все тебе расскажу, – ответила Эми, ведя его в сторону ближайшей кофейни.

Кафе, в котором они оказались, было заполнено потрепанными безделушками в стиле бохо – неудивительно, это же Примроуз-Хилл, где все просто обязано быть небрежным и элегантным. Эми тут же поняла, что попала в любимую кофейню Уилла, заметив, как реагирует на него девочка за стойкой.

– Привет, Уилл, – улыбнулась та, смущенно затрепетав ресницами.

Эми сдержала улыбку: девушка разве что не протягивала ему номер своего телефона. Эми искоса изучала Уилла, который заказывал два латте. Было совершенно ясно, почему светловолосая бариста флиртует с ним. Уилл был красивым мужчиной с умными глазами и правильными чертами лица – такие черты можно унаследовать разве что от предков-аристократов. Впечатления не портили даже растрепанные темные волосы и кривоватая улыбка. В своих джинсах и свитере Уилл походил на студента с факультета актерского мастерства – одного из тех красавцев, которым самой судьбой предначертано стать звездами. В другой жизни, той, что была до Лондона, до Дэниела, Эми и сама могла бы в него влюбиться.