Последняя мировая война. США начинают и проигрывают - Сергей Глазьев

В современной экономической науке сформировалась новая парадигма, изучающая процессы развития экономики во всей их сложности, неравновесности, нелинейности и неопределенности[177]. В рамках настоящей статьи нет необходимости излагать ее основы. Достаточно констатировать неадекватность рыночного фундаментализма современным научным представлениям о процессах экономического развития. Лежащая в его основе парадигма рыночного равновесия не может объяснить ни феномена НТП, ставшего основным фактором экономического роста, ни разнообразия хозяйственных практик, многие из которых явно не вписываются в представления рыночных фундаменталистов. Основанный на моделях рыночного равновесия мэйнстрим экономической теории старается не замечать ни того, ни другого. Но тем самым он становится архаичным — теория, не способная объяснить наиболее существенные проявления предмета исследования, более не может считаться научной.

Среди наиболее существенных проявлений современного развития, не вписывающихся в идеологию рыночного фундаментализма, следует отметить также структурный кризис мировой экономики и перемещение центра её развития в Азию. И тот и другой процесс, фундаментально меняющие облик современной экономики, был своевременного предсказан теорией длинных волн Кондратьева[178] и теорией вековых циклов накопления[179].

Выше было показано, что Американский цикл накопления сменяется Азиатским. Имперский мирохозяйственный уклад, который идеологически обслуживали квазирелигиозные доктрины, уступает место интегральному, идеологической основой которого является системный подход к достижению гармонии интересов на основе роста общественного благосостояния. Из этого следует необоснованность претензий рыночных фундаменталистов на «тайное знание» лучших способов управления экономикой, а также нелепость утверждений о конце света в смысле окончательного утверждения американоцентричной модели глобальной либерализации. На самом деле она достигла пределов в своем развитии и вошла в фазу саморазрушения под воздействием внутренних противоречий. Поэтому, как было показано выше, она является отживающей и устаревшей по отношению к производственным отношениям, формирующимся в Китае и других странах ядра нового векового цикла накопления.

Это утверждение кажется странным для рыночных фундаменталистов. Они, как настоящие догматики не хотят видеть очевидные факты, не укладывающиеся в систему их взглядов и представлений. Использование государством рыночных механизмов для достижения запланированных показателей не вписывается в их картину мира. Так же, как и крупномасштабные кредиты, финансируемые за счет денежной эмиссии и осваиваемые частным бизнесом в установленных государством приоритетных направлениях развития. Или государственное регулирование цен на основные товары, образующие издержки, в целях создания благоприятных условий для частного предпринимательства. Не говоря уже о валютном регулировании и контроле, который не мешает транснациональным корпорациям осуществлять огромные инвестиции в ведущие азиатские экономики.

Все эти механизмы частно-государственного партнерства, характерные не только для социалистического Китая, но и для вполне капиталистической Японии, Ю. Кореи, Индии, стран Ближнего и Среднего Востока отвергаются рыночными фундаменталистами как устаревшие и бесперспективные. Они не утруждаются доказательством этого суждения, ссылаясь на то, что аналогичные механизмы, действовавшие не столь давно в Западной Европе и многих развивающихся странах, были свернуты. В их представлении американская модель капитализма является наиболее совершенной и требуется лишь время для ее распространения на весь мир. Они не задумываются над воспроизводством очевидного неравенства между странами ядра и периферией американского цикла накопления, в которой увязло постсоветское пространство. Так же, как и о физической невозможности распространения американского типа массового потребления на весь мир в силу объективной ограниченности ресурсов.

Для рыночных фундаменталистов табуирован и советский опыт управления экономическим развитием, несмотря на очевидные успехи социалистического строительства, позволившие СССР не только одержать победу во Второй мировой войне, но и создать так называемый «второй мир», охвативший треть планеты. Многие элементы этого опыта были восприняты и сохранены Китаем, Вьетнамом, Индией и легли в основу институциональной структуры Азиатского цикла накопления. СССР был первопроходцем в создании культуры государственного управления экономическим развитием, а отнюдь не тупиковой ветвью экономической цивилизации, как это кажется рыночным фундаменталистам.

Опыт социалистического строительства изучался и использовался и в странах ядра Американского цикла накопления, особенно в части создания государственных институтов прогнозирования и индикативного планирования, социальной защиты и управления НТП. Вместе с тем достигшая после распада СССР глобальной гегемонии американская олигархия более не нуждалась в государственной поддержке. Были свернуты не только механизмы индикативного планирования, государственного контроля над ценами и трансграничным перемещением капитала. Сократились также многие перспективные исследования, социальные программы, международные инвестиционные проекты. Институциональная система империалистического мирохозяйственного уклада с прекращением конкуренции приобрела жесткость. Она перешла к фазе глобальной экспансии и перестала качественно развиваться. Апологеты рыночного фундаментализма поверили в то, что наступил желаемый «фукуямовский» конец истории и для господства крупного капитала не осталось препятствий.

Они ошиблись, так как не были знакомы ни с теорией длинных волн, ни с концепцией вековых циклов накопления капитала, а также игнорировали многочисленные межстрановые сопоставления, свидетельствовавшие о чудовищных провалах политики МВФ в развивающихся странах. Это их мало волновало, как мало волновали западную общественность факты сверхэксплуатации труда и разрушения окружающей среды транснациональными корпорациями в развивающихся странах. Но грандиозные успехи Китая, Индии, Бразилии, Малайзии, Вьетнама, Сингапура, ОАЭ и других стран, отказавшихся от рекомендаций Вашингтонского консенсуса, которым предпочли самостоятельную политику развития с опорой на институты интегрального мирохозяйственного уклада, должны были озадачить поклонников американского «конца истории». Но в упоении своей «победой» над социализмом они не заметили, как в противовес Вашингтонскому сформировался «Пекинский консенсус» в качестве образца эффективной системы управления развитием экономики под руководством самой большой в мире коммунистической партии.

Прежде чем понять, каковы контуры этой идеологии, альтернативной сложившейся, основанной на особом «мессианстве» США, разберемся в корневой системе последнего.