Black & Red - Татьяна Степанова

Чем же все это закончится?

Дверь кабинета Должикова была открыта. Катя увидела старшего лейтенанта за столом, какого-то полного мужчину в очках напротив, а рядом с ним Гая. Он сидел спиной, но тут же обернулся. Услышать Катины шаги в коридоре он не мог, новая дорожка глушила шаги, и тем не менее обернулся мгновенно – всем корпусом, как будто почуял.

– Доброе утро, Екатерина Сергеевна, – хрипло сказал старший лейтенант Должиков, увидев Катю на пороге (ей ничего не оставалось, как войти). – Это вот адвокат для задержанной гражданки Купцовой, муж вот ее нанял.

Адвокат вежливо кивнул, оставшись сидеть, а Гай поднялся. Катя заметила, что хмурый старший лейтенант Должиков старается не смотреть в его сторону. Что он там тогда болтал про него и про странную реакцию служебных собак? Что он такое выдумал? Может быть, он подозревает в Гае мотоциклиста, которого так и не сумел догнать там, на «Новокузнецкой»? Подозревает, но опознать не может? И поэтому боится его?

Должиков ЕГО боится? Ай-яй-яй, это же видно по его лицу!

– Здравствуйте, а мы с вами, кажется, раньше встречались, правда, не здесь, – сказал Гай.

– Что-то не помню. – Катя ПРЕКРАСНО ПОМНИЛА: они впервые столкнулись возле офиса Деметриоса. Только тогда Катя решила, что он на нее не обратил внимания. Нет, оказывается, заметил.

– А у меня память хорошая. Ваш спутник, я его знаю… Он ведь за вами поухаживать решил. – Гай вдруг наклонился. Кате показалось, что он… принюхивается к ней. Да, принюхивается, как зверь, вот и ноздри у него раздулись.

Это, конечно же, чистейший абсурд, но Кате почудилось… нет, она была уже уверена: ему все известно. И известно ПО ЗАПАХУ. Запах рассказал ему все.

– Мы сейчас все втроем в прокуратуру, – резко, зло бросил старший лейтенант Должиков. – А вы… вы, гражданин Купцов, не забывайтесь тут!

– А что такое? – усмехнулся Гай.

– Да, да, надо ехать, надо торопиться, в прокуратуру опаздывать нельзя, – встрепенулся и адвокат, видимо, разыгравшаяся сцена и его не оставила равнодушным.

…В кабинет к полковнику Гущину Катя влетела с пылающими щеками.

– Федор Матвеевич, как же так получилось, что мы задержали эту Купцову, ЕГО жену, когда по всему, по всей логике эти убийства – ВСЕ ЭТИ убийства должен был совершить ОН!

Нет, она не выпалила все это Гущину. Он не дал ей начать, резко махнув рукой: тихо, не мешай! Он разговаривал по телефону, и лицо его было чернее тучи.

– Только что звонили из МУРа, – сказал он, закончив. – На Воробьевых горах найден мертвым пациент Деметриоса Владимир Жуковский. Похоже на самоубийство.

Участок парка был уже оцеплен «московскими», когда опергруппа областного розыска прибыла на Воробьевы горы. Катя в отличие от вчерашнего дня не горела желанием ехать на осмотр нового места происшествия, который мог продлиться бог знает сколько времени. Но Гущин вдруг стал настаивать: едем, должна посмотреть, «тебе потом может пригодиться». И это туманное, многозначительное «потом» заставляло сердце Кати сжиматься от тревоги.

Слишком много всего, слишком много…

И теперь еще это…

Бедный Жуковский, вот тебе и сеансы у психолога…

Отправляясь на Воробьевы горы, Катя уверяла себя, что это суицид – Гущин так сказал, однако КАК-ТО НЕ ВЕРИЛОСЬ. Потом она вспомнила, что Жуковский – в какой-то мере через свою жену родственник ее друзей Марка и Нины. А затем вспомнила и его брата.

Тело, когда они прибыли, еще не успели увезти. Осмотр места шел полным ходом. Первое, что Катя увидела, была машина – черный «Фольксваген». На нем Владимир Жуковский приезжал к Деметриосу. «У них же был накануне совместный сеанс, – вспомнила Катя. – Неужели он покончил с собой после того, как…»

Кто-то тронул ее за плечо. На месте происшествия было много сотрудников, и все незнакомые, потому что здесь, на своей «территории», командовал МУР. Катя оглянулась и увидела Ануфриева, который когда-то «курировал» от ФСБ дело об убийстве родственников генерала Ираклия Абаканова. С тех пор прошло время, но Ануфриев изменился мало. Только залысины стали больше. Его присутствие тут говорило о многом. Хотя после того, что было обнаружено в квартире на Садовой, Катя участию ФСБ в этом деле особо не удивлялась. Взрывчатка – они такие дела всегда «курируют».

С Гущиным Ануфриев поздоровался за руку.

– Потерпевшего обнаружил студент, пробежку утреннюю тут по аллее совершал, ну и на труп наткнулся, чуть в штаны не наложил со страха, – сказал Гущину коллега из МУРа – старший опергруппы «москвичей». – По предварительным данным, смерть наступила двенадцать часов назад. Все произошло приблизительно около десяти вечера. На первый взгляд он сам себе выстрелил из пистолета в рот. Пуля в черепе. Но есть кое-какие несоответствия.

– Несоответствия? – Гущин сразу же повернул в ту сторону, где лежало тело.

Катя увидела ноги в траве, подошвы щегольских ботинок. Дальше, выше старалась не смотреть. Земля была насыщена влагой. Дождь прекратился. Но с веток лип, дубов и берез капало, капало за воротник.

– Оружие мы нашли рядом с ним, – показал муровец. – Поза трупа та же, мы его переворачивали, естественно, в ходе осмотра. Во рту крови полно. Вроде как типичный самострел. Но вот взгляните-ка.

По его команде двое оперативников повернули тело. Жуковский был в костюме – том самом, синем. Но костюм этот был весь в грязи. Оперативники расстегнули рубашку – на груди Жуковского были множественные синяки, а в области солнечного сплетения большой багровый кровоподтек.

– Это вот одно несоответствие – телесные повреждения, – сказал муровец, – а под ногтями у него эксперты обнаружили кровь и частицы кожи, что всегда свидетельствует о сопротивлении. Это второе несоответствие. Есть и третье – само место.

Катя осмотрелась кругом – земля кислая от дождя, такая земля следов долго не держит. А вот трава, кусты… Сломанные ветки, мятый истерзанный папоротник.

– Следы борьбы, – сказал Ануфриев.

– Что еще вы нашли? – спросил Гущин.

– Стреляные гильзы, – муровец показал. – Вот здесь, вон там у той липы и в тех кустах. Он перемещался, причем перемещался по этому участку хаотично. Ранение-то одно, а выстрелов, получается, было несколько.

– Можно взглянуть на оружие? – спросил Гущин.

Подошли к оперативной машине. На капоте ее стоял ноутбук – эксперт-криминалист работал вовсю, осматривая пистолет.

Гущин удивленно присвистнул.

– «Браунинг»? Интересно… Это какая же модель-то… Почти антиквариат, – он наклонился над оружием.

Катя плохо разбиралась в этом. Точнее, совсем не разбиралась, все подробности для статей черпала из учебников по криминалистике. Этот «браунинг» был вроде бы ничем не примечательный. Дуло, курок, рукоятка в «рубчиках», чтобы удобнее было держать.