Дочка, не пиши! - Катерина Шпиллер

Оставить все это безнаказанным я не могла. Скажу откровенно, во многом благодаря твоему «эссе» появилась эта книга.

На первый взгляд кажется, что Режабек предельно откровенен в своем «Письме брата-алкоголика». Но это только на первый взгляд, и только кажется. Что посторонний читатель узнает об авторе, закончив чтение его текста? Ну, помимо «выдающихся» достижений в области медицины и литературы? Узнал ли читатель о том, как умучивал Режабек своим алкоголизмом близких, как за ним, в стельку пьяным, уделывавшимся прямо в постели, прибирала его несчастная жена, как дети постоянно видели невменяемого папочку? Рассказал ли честно Режабек о том, какие проблемы из-за дикого неблагополучия в семье начались у его старшего сына? Наконец, понял ли читатель, кто сейчас воспитывает и кормит его детей, двое из которых еще далеко не совершеннолетние?

А еще этот «эссеист» отчего-то скромно умолчал о том, как лет десять назад он приезжал в Москву лечиться от алкоголизма. Врача, кстати, для него нашла я. Он приехал и поселился у родителей. Со слов матери, начался ужас. Она находила водочные заначки в самых невообразимых местах, вплоть до мусоропровода. Сашка постоянно должен был «принимать на грудь», иначе он становился агрессивным, злобным, хамил матери, как последний грузчик. Она плакала каждый день, звонила мне и плакала.

Лечение было начато, но в один момент Режабек забуянил, заявив, что не желает больше лечиться. Мать снова позвонила мне и, рыдая, сказала, что больше не может выдерживать присутствие сына. Я испугалась за мать, и пришлось мне проводить молниеносную операцию по высылке Режабека из страны. Буквально через пару дней братец улетел в Израиль. А мать потом еще очень долго болела, не могла прийти в себя. Ну что бы братцу не рассказать эту милую историю? Что за скромность на него напала?

Что-то подсказывает мне, что моя «активная» родня собирается сменить тактику и вскоре начнет утверждать, что я вовсе не здоровая симулянтка, а, напротив, совсем больная, совсем сумасшедшая, к примеру, шизофреничка. И тогда какой с нее (с меня) спрос? Ну, мелет что-то ненормальная, нельзя же ей верить. А что, с них станется: после всего сказанного и написанного «на голубом глазу» начать утверждать прямо противоположное. Только кто же им после этого поверит?

Ну, и в конце, так сказать, «до кучи», «эссеист» обвинил меня и в смерти матери. Врач Режабек знает, что абсцесс в печени – это, разумеется, моя вина. А как же иначе?

Самым интересным оказалось то, что публикация на сайте «Комсомольской правды» сделала великолепную рекламу моей книге. Количество новых читателей только на одном сайте СИ превысило 500 человек в день! А сколько дивных писем посыпалось на меня буквально со всего света! Я уже не говорю о реакции на эту историю СМИ и издательств. Моя книга стала объектом их пристального интереса. На этот побочный эффект братец с отцом явно не рассчитывали. Так часто происходит при дефиците серого вещества в черепной коробке.

* * *

…Я стараюсь придумывать себе всякие «задания», чтобы у меня был повод сесть в машину и поездить. Кататься совсем без цели как-то неправильно. Поэтому я заглядываю в холодильник и шкафы, вижу, что почти кончается молоко, нужен новый стиральный порошок, осталось мало корма для моих кошаков. В общем, придумав задание, я спускаюсь на подземную парковку, сажусь за руль, не забыв взять с собой сигареты (да-да, срыв по полной программе!), и еду. По дороге я продолжаю размышлять над всем тем, что происходит, вести бесконечные мысленные споры и думать, как поступать дальше.

После публикации «эссе» я поняла, что никакого возврата к диалогу с братом и отцом быть не может. Не может больше никогда быть даже просто пристойных отношений. Это война. Собственно, атаки на меня вели уже давно, просто я не сопротивлялась, поэтому в большей степени это напоминало не войну, а избиение. Такое в России в чести, нашему народу это понятно: очень весело оттягиваться на том, кто не сопротивляется, а уж «здоровым» коллективом – совсем по кайфу! Ну, надо же где-то на ком-то сбрасывать свой накопившейся негатив! На чужих опасно – можно нарваться на сильного и получить сдачи. Остается кто-то свой, близкий, домашний, кто будет терпеть и продолжать всю жизнь любить мучителей. Но и тут, оказывается, может выйти промашка! Пожизненная любовь не получилась – она издохла. А уж если нет любви, то с какой стати в таком случае терпеть?

Люди! Не надо призывать жертву к христианскому смирению, не надо верещать о святости родителей-мучителей. Это так же безнравственно, как помогать истязателю глумиться над его жертвой. Такие призывы – ложь и лицемерие, они не в помощь пострадавшему, они направлены против жертвы, которую эти фарисеи заставляют чувствовать себя виноватой перед всеми на свете. А не послать бы всех этих ханжей далеко и надолго?!

Иногда пугаюсь, что я все-таки сумасшедшая, потому что не могу объяснить ни с точки зрения здравого смысла, ни даже с морально-этической позиции того, что порой со мной происходит. Или происходило? Не буду обманывать себя: последний раз это случилось совсем недавно… Пару лет назад, еще не собираясь ничего писать, еще не прочитав последние гнусные книги матери, я узнала про интернет-журнал отца. Естественно, я заинтересовалась и изучила этот сайтик. Не буду ничего о нем писать, не буду анализировать и критиковать. Речь о другом… Посмотрев статистику сайта, увидев его посещаемость, я вдруг вспомнила, как трепетно отец всегда относился к своей работе, как старался делать все как можно лучше, как мог чуть ли не ночами практически полностью переписывать за своих горе-корреспондентов их заметки и статьи… Как он радовался сделанной работе… И вот я вижу результат его пенсионных трудов: типичный продукт деятельности отца с… почти нулевой посещаемостью. То есть выплеск информации в никуда. Получается, труды для самого себя, практически для чтения одной семьи. Этакий домашний сайт, хотя отец явно хотел сделать очень посещаемый ресурс, популярный и даже громкий.

И такая жалость скрутила меня, что перехватило дыхание и я с удивлением ощутила слезы на щеках. Я… плакала от жалости к отцу, мне было невыносимо больно думать о его стараниях, усилиях – и все ради чего? Ради пары десятков читателей в месяц? Бедный мой папа… Бьется, бьется… Пишет, придумывает… Ох, жалко-то как! Что это со мной? Я даже сама себя ущипнула. О ком я плачу? Кого жалею? Что за атавизм? Эта странная жалость стала посещать мою душу с тех пор, стоит вспомнить об отцовском сайте.

Так и это еще не все! Я узнала, что несколько лет назад братец разместил свои творения на СИ, и тогда же их прочитала. И черт меня дернул посмотреть статистику, посещаемость его страницы. Случилась та же история: перехватило дыхание, а в носу я почувствовала подозрительное щекотание. Да что за черт? Ну, ладно, если бы так случилось один раз, тогда, года четыре назад! Так ведь недавно, уже после всего произошедшего, опять повторилось! Я идиотка? Мне мало, что ли, от этих людей досталось? Я попыталась анализировать свои чувства: возможно, это на самом деле настоящий атавизм – трепетное отношение к родне, к тем, кто когда-то был ближе всех, кого любила. Странно: любви-то нет, а жалость, получается, осталась? А так бывает?