Пока я спала - Амалия Март

Я притормаживаю на первом этаже и захожу в цветочный магазин. Подарок для сына мы купили вместе — стильный электроавтомобиль, чтобы рассекать по квартире, но маме ведь тоже полагается подарок? Это ее огромная заслуга — мой сын. И праздник даже в большей степени ее.

Наверху нас встречает толпа гостей. И откуда только столько набралось? Две семейные пары с детьми-погодками, Маруся, моя мать и мы с Марсом — вместе составляем небольшую футбольную команду, если приписать сюда еще и аниматора.

— Прости, — наклоняюсь к Марусе и оставляю едва заметный поцелуй на ее щеке. — Это тебе, — вручаю ей цветы. — С праздником.

Раздражение на ее лице сменяется более мягким выражением. Она принимает розы и благодарит. Она хорошо выглядит сегодня, уже не так, как вчера, в более простом платье, хотя все еще в тщательно собранном образе. Хочется приобнять ее и на миг снова притвориться одной большой и радостной семьей, но я себе не позволяю. Помню, как категорично она просила так больше не делать, проведя между нами очень четкую границу.

Я пытаюсь ее уважать.

Марс радуется другим детям и всему, что происходит вокруг. Он озорно бегает за большой собачкой, в костюме которой сегодня развлекает гостей аниматор, и даже умудряется стащить шарики, пока мама отвернулась.

Маруся непринужденно общается с гостями, успевая контролировать ход веселья.

Я застываю возле игровой, наблюдая за сыном. Еще час и он отрубится прямо здесь.

Но жена была права, этот праздник был нужен. Не хватает только фотографий на память. Странно, что Маруся об этом не подумала.

— А вот и я! — звучит перебивающий веселую музыку голос. — Простите, что опоздала!

Я непроизвольно дергаюсь и стремительно оборачиваюсь на звук. Пульс ускоряется и заполняет шумом барабанные перепонки. Разум меня подводит, потому что я явственно вижу девушку из своих непрекращающихся фантазий.

Копия моей жены подходит к гостям и, светя яркой улыбкой, объясняет что-то, поднимая в руках фотоаппарат.

Я смотрю на нее не моргая. Боюсь, что видение исчезнет. А это видение, а не что иное, потому что она же в Канаде со своим греком, или в Греции со своим канадцем, я уже начинаю путаться. А еще она не может быть настоящей, потому что только в моей фантазии она выглядит так же, как в нашу первую встречу: легкий загар, распущенные белокурые волосы и цветастая юбка в пол.

Я с жадностью осматриваю ее силуэт, готовый смирится с тем, что у меня поехала крыша.

Но вот наши взгляды встречаются, и ток, пронзивший каждую клетку моего существа, говорит об обратном: Марина здесь, Марина реальна.

И все это время это была она.

— Я приехала! — радостно сообщаю сестре в трубку, едва сойдя с трапа.

— Куда? — тупит она.

— Домой, — смеюсь. — Разве у моего любимого племянника сегодня не день рождения?

Я отстраняю телефон от уха, перевожу его в режим громкой связи и залезаю в календарь. Я же ничего не напутала?

— Сегодня, — удивленно тянет Машка. — Погоди, так ты не шутишь? Ты реально прилетела?

— Ага, — возвращаю телефон к уху.

— Я же тебя три недели назад спрашивала, ты сказала, что не сможешь. Тур по океану, а там следом Северная Америка и бог весть что еще!

— Я передумала, — снова смеюсь ей в трубку.

Боюсь, что она заметит, насколько нервно это выходит. Я сама от себя не ожидала. Просто круиз закончился, я ступила на земли Канады и, прежде чем все хорошенько обдумать, взяла билет домой.

Почувствовала, что мне это необходимо. Как воздух.

— Так ты уже едешь ко мне? Вызвала такси?

— Еще даже багаж не получила. Сразу, как приземлились, тебе набрала.

— Бери сразу такси, так быстрее будет.

— Хорошо. Скоро буду, жди.

Когда белый Логан въезжает в знакомый двор, я испытываю легкий дискомфорт в груди. Нервничаю. Хотя не из-за чего. Я дома, сестра приютит меня на сколько нужно, в этом я уверена. А дальше у меня созреет очередной план, куда двигаться дальше.

Но правда в том, что я нервничаю не из-за неизвестности. А как раз-таки наоборот. Из-за вполне известного человека.

Даже при косвенной мысли о нем в желудке все сворачивается. Неминуемая встреча будет очень нелепой. Но может, мне просто нужно закрыть этот гештальт, чтобы вернуться к прежней жизни? Это будет гораздо дешевле работы с психологом, который скажет мне ровно тоже самое: нужно закрыть гребаный гештальт. Увидеть, разочароваться, победить.

— Ты правда здесь! — кричит Машка, открывая дверь.

Она такая радостная, что и меня заражает. Давно ее не видела на таком позитиве.

Особенно воочию.

Мы обнимаемся прямо на пороге, даже не закрыв входную дверь. Потом меня все-таки выпускают из плена и помогают затащить чемодан в квартиру.

— Поверить не могу, что ты правда здесь! — сокрушается Машка.

— А где же именинник? — сбрасываю кеды и тихой поступью иду в детскую.

— Он с Мишей, — кричит мне в спину сестра. — Чай будешь?

— Ага, — отвечаю, слегка вздрогнув от знакомого имени. — Он взял его на выходные? — заглядываю на кухню.

— Только на день. У меня вчера смена была и плюсом надо было решить еще пару вопросов по празднику. Он привезет его сразу в детский центр.

— Ого, праздник с размахом планируется? — сажусь на стул и смотрю на светящуюся счастьем сестру. Я ее очень, очень давно не видела такой.

— Знаю, глупо устраивать такой праздник для ребенка, который этого даже не запомнит. Но мы-то запомним. И для меня это важно.

— Да не, это прикольно. Фотки-то в любом случае останутся на память. Марс подрастет и увидит, как мать для него расстаралась.

— О, боже, ты права! Надо было нанять фотографа!

— Как вовремя я появилась, — смеюсь над комичным лицом сестры.

— Нет, ты представляешь, обо всем подумала, об этом — нет.

— У тебя много дел. Кстати, как работа? В график уже вошла?

— О, Маринка, ты даже не представляешь, какой это кайф снова работать. С людьми. Взрослыми. Которые могут отвечать тебе словами! — передо мной появляется кружка с чаем, Машка садится напротив. — Декрет — это конечно все очень хорошо, но выйти на работу было просто спасением.

— Я вижу. Ты на таком подъеме.

— У меня даже сил больше появилось. И жить так хочется, ты не представляешь.

— А как Марс без мамы обходится?

— Слушай, ему вообще лучше всех. В этих частных садиках с ними как с золотыми яйцами носятся.

— Он же мелкий совсем, как взяли вообще?