Понимая Трампа - Ньют Гингрич

Ниже приводится несколько стратегий, которыми я поделился с президентом Трампом и его командой. Они направлены на устранение коренных причин дисфункции системы здравоохранения, а не пытаются перестроить государственные и частные страховые правила и финансирование.

Эти стратегии – не самые подходящие модели для Вашингтона, но они дадут каждому американцу возможность влиять на рынок здравоохранения. Это единственные способы создать систему, которая реагирует на потребности пациентов, а не бюрократии, быстро адаптируется к новой информации и инновациям, поощряет конкуренцию и снижает цены при достижении лучших результатов.

Максимизация инноваций и уменьшение времени, за которое научные прорывы в медицине могут достичь пациентов, должны стать приоритетом номер один в системе здравоохранения двадцать первого века.

Взрыв новых научных и медицинских технологий, который мы видим во всем мире, не будет полезен для пациентов, если они доберутся до больных через десятилетия. Но такова ситуация, в которой мы находимся сегодня. Многочисленные исследования показали, что от появления какой-либо инновации до ее внедрения в клиническую практику проходит в среднем около семнадцати лет. Ускорение этого процесса спасет множество жизней и сэкономит деньги. Выгода от быстрого внедрения новых методов лечения пациентами вполне очевидна.

Томас Петер Стоссель из Американского института предпринимательства (American Enterprise Institute) писал в феврале 2016 года: «внедрение новых препаратов и медицинского оборудования стало доминирующим фактором увеличения средней продолжительности жизни в США на десять лет, значительно снизило смертность от сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний, а также улучшило качество жизни из-за снижения числа болезней, вызывающих страдания, например артрита».

Кроме того, максимизация инноваций экономит деньги. Инновации создают «коллапсы затрат», то есть кардинальное сокращение (или виртуальное устранение) средств, идущих на дорогостоящее лечение заболеваний. Инновации как рыночный фактор намного эффективнее «контроля затрат», который обычно заключается в бюрократических решениях, произвольно сокращающих финансирование по всем направлениям в попытке экономии денег.

Одним из простых примеров снижения затрат является создание вакцины против полиомиелита. Согласно одному исследованию, опубликованному в PubMed[127], тридцать пять миллиардов долларов, потраченных в США на вакцинацию против полиомиелита начиная с момента изобретения вакцины, предотвратили один миллион сто тысяч случаев паралича, сто шестьдесят тысяч смертей, что в конечном итоге дало чистую экономическую выгоду для страны в размере ста восьмидесяти миллиардов долларов. Это и есть замечательная отдача от инвестиций.

Есть и более свежие примеры применения новых методов лечения, приводящие к кардинальному снижению затрат на здравоохранение.

Результаты исследований, опубликованные в журнале Health Affairs, показали, что использование статинов (препаратов для снижения уровня холестерина) в 2008 году привело к 27 % сокращению расходов на медицинское обслуживание одного пациента из-за меньшего количества инсультов и сердечных приступов. Чистая экономия денежных средств в системе здравоохранения составила пять миллиардов долларов.

Полученная выгода становится еще более очевидной, если посмотреть на этот вопрос с точки зрения общей пользы для общества. В том же исследовании было подсчитано, что использование статинов в период 1987 – 2008 годов принесло стране один триллион двести пятьдесят миллиардов долларов за счет вклада в экономику тех, кому эти препараты спасли жизнь. За этот период на лечение статинами было израсходовано около двухсот миллиардов долларов, а чистая прибыль для общества составила девятьсот сорок семь миллиардов, то есть отношение выгоды к затратам оценивается приблизительно как 4:1.

Из другого исследования, опубликованного в журнале Journal of Managed, следует, что четырнадцать миллиардов долларов, потраченных на лечение хронического миелоидного лейкоза с 2001 года, создали экономическую ценность на сто двадцать шесть миллиардов. При этом даже не учитывается экономия денежных средств за счет снижения затрат на уход за больными и другие медицинские расходы.

Президент Трамп и республиканский Конгресс должны предпринять самые агрессивные шаги максимизации инноваций в системе здравоохранения, чтобы новые методы лечения разрабатывались и доходили до пациентов как можно быстрее.

РЕЗКОЕ УВЕЛИЧЕНИЕ ФИНАНСИРОВАНИЯ НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Одна из самых больших ошибок Вашингтона в том, что правительство попало в ловушку краткосрочных бюджетных кризисов, препятствующих инвестированию в исследования, которые, в свою очередь, приносят огромные долгосрочные сбережения. Это еще одна причина, по которой близорукое фокусирование на деньгах контрпродуктивно влияет на нашу систему здравоохранения.

Например, болезнь Альцгеймера и другие формы деменции, по прогнозам, будут стоить США более двадцати триллионов долларов в течение следующих сорока лет. Большая часть этих средств будет поглощена программами Medicare и Medicaid. Текущий уровень расходов в этих двух программах уже составляет сто пятьдесят четыре миллиарда долларов – почти 15 % от их общего совокупного бюджета. Ожидается, что эти расходы увеличатся на 420 % и 330 % соответственно.

Учитывая этот будущий финансовый цунами, можно понять, что разработка методов лечения подобных заболеваний мозга будет считаться неотъемлемым национальным приоритетом. Даже если начало болезни Альцгеймера сдвинется в среднем всего на пять лет, затраты сократятся на одну треть.

Тем не менее Национальные институты здравоохранения (NIH)[128] ежегодно тратят всего один миллиард триста миллионов долларов на исследования по болезни Альцгеймера и других деменций, то есть менее 1 % расходов федерального правительства на болезни. Национальный научный фонд[129] также испытывает проблемы с финансированием, когда речь заходит об исследованиях заболеваний мозга.

Федеральное правительство призвано играть незаменимую роль в финансировании такого рода исследований, а частные компании могут затем принимать и развивать новые препараты и методы лечения. Но первичные исследования мозговых заболеваний не могут быть полностью проведены в рамках частного сектора, поскольку работы в этой области редко дают прибыль в течение времени, приемлемого для инвесторов. Такое тесное партнерство между государственным и частным секторами позволило бы Соединенным Штатам на протяжении десятилетий быть центром биофармацевтических исследований и разработок.