Понимая Трампа - Ньют Гингрич

Росту этой проблемы способствует настоящая опиатная эпидемия: прирост составил около двух третей. В 2015 году более тридцати трех тысяч человек умерли от передозировки опиатами, а два миллиона четыреста тысяч американцев борются с опиатной зависимостью. По данным 2014 года, в целом более семи миллионов граждан нашей страны страдают наркозависимостью, а если включить в эту цифру алкоголь, она составит двадцать миллионов.

Во время президентской кампании Трамп дал понять, что в случае его избрания с самого начала президентского срока он собирается противостоять кризису наркомании, стоящему перед Америкой. Половина решения проблемы заключается в предотвращении притока наркотиков с южной границы, о чем я говорил в 10-й главе, и шаги, предпринятые Трампом в этом направлении, весьма многообещающи. Другая половина – борьба за тех, кто уже стали зависимыми.

В марте 2017 года президент Трамп пригласил губернатора Нью-Джерси Криса Кристи возглавить комиссию по опиатной зависимости. Для ее успешной работы будет недостаточно предлагать увеличение финансирования на лечение наркозависимых. В этом вопросе требуется более широкий подход, рассматривающий, как изменить само отношение к зависимости и психическому здоровью. Слишком много наших медицинских правил и практик, касающихся употребления наркотиков, растут из устаревших и неточных догм, не имеющих отношения ни к науке вообще, ни к медицине в частности.

Например, нет никаких научных доказательств, указывающих, что стандартные месячные программы детоксикации определяют оптимальный период времени избавления зависимости организма от наркотоксинов или алкоголя. Эти сроки возникли из правил, установленных для личного состава вооруженных сил, по которым не предусматривался разрыв контракта, если военнослужащий отсутствовал на службе меньше тридцати суток. Фактически же были собраны доказательства, что чем дольше продолжается процесс реабилитации, тем меньше вероятность рецидива.

В конечном счете противостояние кризису наркозависимости потребует отказа от ложной дихотомии между умственным и физическим здоровьем, существующей в системе здравоохранения. Медицине в ее современном понимании больше двухсот лет, но лишь в последние три десятилетия у ученых появилось техническое оборудование, достаточно чувствительное для того, чтобы контролировать происходящее в человеческом мозге.

Относительный разрыв в понимании психического и физического здоровья побудил медицинское сообщество относиться к ним как к двум разным вещам. Теперь мы знаем, что психическое состояние человека в значительной степени определяется физическими процессами в мозге, на которые можно повлиять медицинскими методами.

Наркомания – это прежде всего заболевание мозга, которое можно лечить медикаментозно с целью снижения тяги к употреблению. Мы знаем, что лечение с помощью лекарств обладает высокой степенью эффективности, позволяющей избегать рецидивов, однако менее 15 % американцев, обращающихся за лечением наркозависимости, получают медикаментозное лечение.

Это связано с тем, что наркомания по-прежнему рассматривается как слабость или дефект характера, с которыми нужно бороться исключительно силой воли. На самом же деле зависимость порождает физико-химические изменения в мозге, затрудняющие отказ от приема наркотиков. Огромную роль здесь играет и генетика, поэтому наркозависимые пациенты не находятся в равных условиях.

Президент Трамп и Конгресс должны разрушить барьеры в государственном и частном страховании, создающие ненужные препятствия для доступа к этим видам терапии. Нет никакого смысла в существующей практике, когда пациенты могут легко получить рецепты на опиаты, вызывающие зависимость, но при этом сталкиваются с огромными препятствиями при попытке получить доступ к медицине, которая может помочь эту зависимость преодолеть.

Кроме того, в рамках повестки по дерегулированию в сфере здравоохранения президент Трамп также должен указать министру здравоохранения и социальных служб снять устаревшие ограничения на число наркозависимых пациентов, которых врачи могут лечить медикаментозными методами. Ограничения были в свое время приняты с целью предотвращения утечки этих лекарств на черный рынок, однако теперь существуют имплантируемые версии подобных препаратов, и их действие продолжается в течение нескольких месяцев.

В довершение ко всему, президенту Трампу придется работать с Конгрессом по вопросам реформирования порядка содержания под стражей и перемещения пациентов с психическими отклонениями и наркозависимостью в отдельные программы, предназначенные для лечения их состояний. По информации Федерального бюро тюрем (The Federal Bureau of Prisons), примерно 64 % заключенных по всей стране страдают от различных психических отклонений. Содержание этих правонарушителей, их лечение, обращение с ними как с больными, а не как с заключенными могут сэкономить миллиарды долларов дорогим исправительным учреждениям как на уровне штатов, так и на федеральном уровне. Многие консервативные губернаторы-республиканцы уже сделали нечто подобное и добились больших успехов. Решение проблемы таким способом может быть одобрено большинством в обеих партиях.

ПЕРЕСМОТР ОТНОШЕНИЯ К ИНВАЛИДАМ

Более десяти миллионов человек ежемесячно получают выплаты по инвалидности от федерального правительства – примерно один из двадцати взрослых трудоспособных американцев. Это соотношение с 1990 года, когда пособия получал лишь каждый сороковой, удвоилось, несмотря на рост показателей здоровья и усиление мер безопасности на рабочих местах.

В какой-то мере это можно было бы косвенно объяснить естественным старением родившихся во времена демографического взрыва и увеличением числа женских рабочих мест. Тем не менее анализ Федерального резервного банка Сан-Франциско показывает, что по крайней мере половина упомянутого увеличения обусловлена мошенничеством. Это не только возмутительно, но и трагично.

Люди, получившие инвалидность, вряд ли захотят терять этот статус. Анализ, проведенный журналом Washington Examiner, показал, что лишь 13 % американцев пошли на работу после получения инвалидности. Да, их льготы небольшие, всего около тринадцати тысяч долларов в год, но не стоит забывать о выплатах по программе Medicare. Это означает, что человек с инвалидностью имеет больше выгоды, не работая, чем тот, кто получает минимальную зарплату пятнадцать тысяч долларов в год.

Таким образом, вместо того чтобы помогать людям, наша программа инвалидности стала в некотором роде «капканом бедности» для миллионов американцев. При этом положение только ухудшается: количество детей, получающих выплаты по инвалидности, за последние тридцать лет увеличилось на 700 %. Другими словами, их с раннего возраста приучают к зависимой жизни за чужой счет.

Для решения этой проблемы требуется не только ужесточение контроля. Нам необходимы культурные перемены, переосмысливающие отношение к инвалидам в Америке.

Прежде всего должны быть переосмыслены их возможности. Примеры наших раненых воинов-ветеранов каждый день учат нас, что сосредоточение внимания на своих возможностях приводит к значительно более полной и лучшей жизни, нежели уверенность в собственной зависимости, и концентрации на собственной дееспособности в той или иной области деятельности. Нам следует создать моральную атмосферу терпения в семьях и сообществах, поддерживающую идею, что «стремление к счастью» в Америке – это не просто право, но еще и умение ожидать.